Восточная сказка (СИ) - Волкова Виктория Борисовна

- Спи-спи, - воркует она. Я снова готова провалиться в сон, но от постоянных переживаний мне не спится. Свернувшись клубочком, лежу с закрытыми глазами и пытаюсь подумать о чем-нибудь хорошем. Например, как в последний раз мы шли с Тимуром из лавки Айши и, свернув на аллейку, взялись за руки. Вот только кто мог нас сфотографировать и переслать снимки Айрату? И куда делся сам Тимур? Ему уж точно нельзя возвращаться обратно. Айрат и отец допросят его с пристрастием. Не позвонить. Не написать. Айфон так и остался лежать в моей спальне. А я туда больше никогда не вернусь. Как жить дальше, если оборвалась связь с прежним миром, в котором я внезапно превратилась в отверженную.

Мой организм, устав от постоянных вопросов, уже собирается снова погрузить меня в сон. Но я вздрагиваю, когда открывается дверь в палату, и знакомый голос раздраженно спрашивает у бабушки: «Она уснула, мама?».

- Спит моя перепелочка, - вздыхает бабушка и добавляет сердито. - О чем ты только думал, Мурат? Чуть не убили девку!

- Может, всем бы от этого только лучше было. Она опозорила всех нас, - бурчит отец. А я, прикусив язык, лежу неподвижно. Выходит, умри я, моя семья только бы обрадовалась.

- Чтоб тебе иблисы язык откусили, - недовольно заявляет бабушка. – Говори, зачем пришел, Мурат!

- Я подумал, матушка, над вашим предложением, - официально заявляет отец.

- Посовещался с Нур, - пренебрежительно бросает бабушка.

- Нет, - резко бросает отец. – Моя жена сейчас в ужасном состоянии…

- Но не хуже, чем твоя дочь…

- Я вынужден согласиться, матушка, - вздыхает отец, не обращая внимания на бабушкины попреки. – Но мне нужны гарантии…

- Тебе, Мурат? – усмехается бабка. – На все воля Аллаха.

Из-под смеженных ресниц я наблюдаю, как она поднимает руки к потолку. Наверняка закатывает глаза.

- Приходил большой полицейский начальник. Кажется, генерал. Увидел нашу несчастную Амину и пообещал наказать всех виновных. Интересно, а из тюрьмы можно писать письма?

- Матушка… - тяжко вздыхает отец. Но бабка словно не слушает его.

- Страшно подумать, Мурат, что твой четвертый ребенок родится в тюрьме. Обещаю при первой возможности забрать… Но ты сам знаешь какие тут законы. А акушерки…

- Матушка, - грозно обрывает ее отец. – Хватит. Я согласен.

- Ты все принес? Или пришел налегке? – спрашивает она полушепотом.

- Да, все, как вы велели. Только прошу вас…

- А-а-а, Мурат, - отмахивается бабка. – Считай, что заключил самую лучшую сделку в жизни. Родной матери условия ставишь. Дожила я!

- Матушка…

- Зачем только тебя в Сорбонне учили, а? Столько денег потратили, а мозгов как не было, так и не прибавилось.

- Матушка…

- Замолчи, Мурат, - резко бросает бабушка. – Я поговорю с Аминой. Она девочка послушная… Но имей в виду, что полиция тоже не даром свой хлеб ест. Если они на Амину надавят, то и я бессильна. Кто меня, старую, слушать станет? Выставят вон из палаты…

- С полицией все решено, - натужно сипит отец, - если Амина не даст показания против семьи, они замнут дело, невзирая на экспертизу.

- А ты, я вижу, уже подсуетился, - презрительно усмехается бабка. – Печешься о себе, Нур, и не родившемся ребенке. И совсем забыл о старшей дочери. Вычеркнул ее из своего сердца.

- Кыхмет, матушка…

- Харам… - негодующе бросает старуха и добавляет поспешно. – Уходи, Мурат. Отдай мне, что принес, и убирайся. Хвала Аллаху, твой отец не дожил до твоего позора.

- Отец бы…

- Даже не продолжай, прокляну, - цыкает на отца бабка, и он, закашлявшись, что-то достает из портфеля. Слышится шелест бумажного пакета, а потом снова хлопает дверь и наступает тишина.

- Теперь можешь открыть глаза и повернуться ко мне, Амина, - приказывает бабушка. – Кажется, мне удалось переиграть твоего отца. Шахматист из него, прямо скажем, никудышный. Только в нарды может играть. Пиф-паф, и в дамки.

- Неужели отца и Нур могут посадить? – спрашиваю я изумленно.

- И Айрата с Керимом тоже, - кивает бабушка Зарема. – Но я предложила твоему отцу прекрасный вариант. Он отдает все твои документы, а ты, в свою очередь, не свидетельствуешь против семьи. Расходитесь с миром. Ты согласна?

Всхлипывая, киваю. Не каждый день узнаешь, что твоя семья отказалась от тебя, и мир, все эти годы казавшийся незыблемым, рушится, словно карточный домик.

Бабушка Зарема деловито открывает толстый конверт, туго набитый документами. Выуживает оттуда три паспорта. Турецкий и два российских: внутренний и заграничный. И еще какой-то документ в темно-зеленом коленкоре. Свидетельство о рождении. На основании этой маленькой книжечки мне без проблем дали Российское гражданство. И моему папе тоже. Воссоединение с семьей, мама дорогая.

- Ты как английский шпион, - криво усмехается бабка. – Столько паспортов, и все на твое имя.

Она снова перебирает содержимое конверта и от неожиданности аж вскрикивает.

- А деньги? Твой отец решил обвести меня вокруг пальца, - фыркает она и задумчиво смотрит в окно.

- Бабушка, что? – в нетерпении спрашиваю я, чувствуя, как меня охватывает паника. – Он не дал денег, точно зная, что документы не понадобятся? Я правильно поняла?

- Умненькая моя Амина, - печально улыбается старая Зарема. – Но наверняка ты права. Твой отец отдал тебе документы в обмен на свободу. Свою и Нур. Но он не отпустит тебя. Скорее всего, они с Айратом о чем-то договорились.

- Убить меня? – шепчу я, чувствуя, как цепенеют от страха конечности.

- Мы их обыграем, девочка, - твердо говорит Зарема, и я замечаю, как ее глаза загораются мстительным огнем. – Сейчас поспи, тебе понадобятся силы, - вздыхает она и, поразмыслив с минуту, звонит Латифе.

- Ты мне нужна, дочка.

Как же, поспи, если именно сейчас решается моя судьба! Да я и глаз не сомкну.

- Дайте мне расческу, бабушка, - прошу Зарему. И до прихода Латифы аккуратно вожу деревянной щеткой по волосам. Больно ужасно, но другого выхода нет.

«В последний раз меня причесывали перед свадьбой. Как же все изменилось за считанные часы. И вместо замужней дамы я в короткий миг превратилась в изгоя. Как еще встретит мать? И нужна ли я ей? Как жить в стране с другими законами и укладом?»

Тетя Латифа приходит не одна, а с дядей Искандером. Тот морщится, глядя на меня. Стискивает зубы, стараясь не выругаться при матери и жене. А затем спрашивает осторожно.

- Ходить можешь, Амина?

- Да, - киваю я. – Я пробовала вставать. Голова кружится. Но я справилась.

- Это хорошо, - скупо кивает Искандер. – Завтра рано утром от нас уезжают туристы. Целая группа. Там есть наши друзья, на которых мы с матушкой и Латифой можем положиться. Единственный твой шанс избежать расправы – уехать с ними. Я бы не стал полагаться на европейские манеры Мурата. Я даже не могу найти хоть один весомый довод в пользу твоего брака с братом Нур.

- Деньги, - шепчу я.

- Наверное, ты права, -  кивает Искандер. – Айрат богат и обещал вложиться в строительство новой гостиницы. Твой отец, чтобы добыть деньги, пойдет на все. Хотел бы я ошибиться, - вздыхает он и смотрит на меня внимательно. – Как ты, Амина? Это единственное, чем я могу тебе помочь. Документы у тебя есть. Деньги я дам, а мои друзья доставят тебя в Россию. Думай быстрее. Если о нашем плане узнает или догадается Мурат, никто из нас не сможет заступиться за тебя. Понимаешь?

- Да, - киваю я и добавляю поспешно. – Я согласна.

- Отлично, - скупо кивает Искандер и поворачивается к жене. – Помоги ей одеться, Латифа.

Он быстро выходит из палаты. А тетка протягивает мне пакет с вещами.

- Давай помогу.

- Я сама.

Кружится голова и тошнит, но я, превозмогая собственную слабость, надеваю длинное платье Латифы и повязываю на голову пестрый шелковый платок.