Хочу тебя в жены (СИ) - Ангелос Валерия

- Ты чего? – удивляюсь.

- Соскучилась.

- Тебе тяжести таскать нельзя, - говорю. – Подключай няньку. Или сам пускай ходить учится. Ему же скоро год стукнет. Это вообще нормально, что он только ползает?

- Амир, - вскидывается вся. – Рано ему ходить. А насчет няни я же и сама могу со всем справиться. Мне помощь не нужна. Я ведь нигде не работаю. Времени много.

Она постоянно тягает сына за собой. Знаю. Когда готовит на кухне, он всегда рядом. Либо усажен в специальный стул, либо по полу ползает, а девчонка за ним постоянно следит, глаз не спускает. Надо пробить, как там дети должны развиваться. Вроде пацан жар дает нормально. Мотается четко. Но от контроля хуже не станет.

Мари с ним много занимается. Играет. Купает его. К слугам не обращается. Реально сама рулить хочет. Я не против. Но ей же тяжело. Беременная. Пусть больше отдыхает. Кровать детскую в ее спальне поставили. Не спит. Встает среди ночи. Вообще, пацан спокойный. Как настоящий правитель. Мало кипишует. Однако иногда случается.

- А ты хочешь работать? – спрашиваю. – Я понял, серьезно со жрачкой связалась. Вечно шаманишь у плиты. Тебе ресторан открыть нужно. Пойдет вариант?

- Да, я думала, - бормочет. – В будущем. Я бы очень хотела работать, но пока Камиль маленький, лучше больше времени проведу с ним.

- Няньки есть, - говорю. – Прислуги полно.

Плечами дергает. Взгляд прячет. Бледная до невозможности.

- Что с тобой такое? – не выдерживаю. – В чем проблема?

- Ты решил, - сглатывает. – По поводу школы.

- Какой школы?

- Для мальчиков, - вздыхает. – Ты говорил, отправишь наших сыновей туда. Женщин к воспитанию не подпустишь. И какой итог сейчас?

- Стоп, - хмурюсь. – Ты реально боишься, будто я пацана скоро прочь отошлю?

Молчит. Но ответ предельно понятен.

- Я же рядом школу строю, - выдаю ей дальше. – Рукой подать. И вообще, я сам нашего сына муштровать решил. Учителя – хорошо. Но родной отец лучше знает, как правильно воспитать. Я пропустил достаточно, чтобы еще и сейчас опять пропускать.

- Значит, - губы поджимает, дышит тяжело. – Никакой далекой школы? Тут? Рядом? И ты тоже будешь там с Камилем?

- Верно. Здесь и охрана лучше, потому что моя личная. У нашей семьи хватает врагов. Осторожность не помешает. Надеюсь, ты напрыгалась и набегалась, Зайка. Больше не планируешь свалить?

Целую ее в щеку. Вздрагивает.

- Я хочу спать вместе с тобой, - говорю. – Пусть твои вещи и кровать Камиля переносят в мою комнату. Просто – спать. Я понимаю, что между нами ничего не может быть сейчас.

- Подожди, - как будто пугается. – Ты уверен? Камиль просыпается. Плачет. Ты не сможешь нормально выспаться. Будешь раздражен и…

- Решу отправить его в школу? – усмехаюсь.

- Я этого не сказала, - губу кусает.

- Я наблюдаю за вами по камерам. Это странно. Нет? Я в курсе, что наш сын может проснуться и заорать. Не вижу здесь проблем. Через год переместим его в отдельную комнату. Но пока нужен постоянный присмотр. Так я понимаю?

- И может, дольше года, - замечает.

- Поглядим, - киваю. – Мы одна семья. Должны быть вместе. Трындеть чаще. Обсуждать детали. По ходу от недомолвок и были все наши проблемы. Короче, суть в том, что если ты дергаешься, то сразу спрашивай. Прямо. Чего. Зачем. Почему. Молчать не надо.

Телефон вибрирует. Читаю послание и охреневаю.

- Что произошло? – спрашивает Зайка. – Ты в лице изменился.

Листаю фото. Проглядываю видео без звука. После блокирую телефон и отправляю обратно в карман.

- Погибла моя бывшая жена. Асиат. Отчет показывать тебе не стану. Кадры не для беременных. Поиск преступника уже начат.

- Это ужасно, - выпаливает Мари. – Думаешь, тот самый пропавший главарь «Кобры»? Убирает свидетелей? Выходит, она что-то знала.

- Знала, конечно. Но мне бы никогда не призналась. Даже за бабло.

- Как ты поступишь?

- Найду этого ублю… ну накажу этого очень плохого человека, - скалюсь и подмигиваю Камилю. – А ты не переживай. Сюда не проберется. Контроль усилен до максимума.

В кабинете я просматриваю отчет снова. Долго изучаю фотографии. Кто-то основательно поработал ножом. Убийство циничное. Жестокое. И до черта похожее на почерк Шайтана. Урод оставлял подобные «подарки» моему деду. Только этот псих давно мертв. Погиб на моих глазах. А если и разыгрывал свою смерть, пытался улизнуть, то точно сгинул после взрыва. Двенадцатый использовал покойника, когда шантажировал одного труса из семьи Гаджиевых. Моего деда тоже приплел, когда на Зураба давил. Так почему ему дальше не продолжить? Опять путает следы. Хочет, чтобы я поверил в чудесное оживление старого врага. Нет, не бывать этому.

Асиат хитрая. Продуманная. Она бы не впустила в дом постороннего. Прекрасно знала убийцу. Не боялась его. Доверяла. Любовник какой? Жених? Родственников она не принимала, но активно пыталась устроить для себя новый брак.

Хрень в том, что ее контакты уже у нас. Все собрано и проверено. Сотню раз.

Отлично. Проверим снова.

+++

Я устраиваю амнистию. Выпускаю Хасу. Резника. Пусть проваливают куда подальше и не попадаются на моем пути. Приглашаю в дом родителей Мари. Отец ее тоже теперь на свободе. Времени торчать за семейными ужинами у меня нет. Да и не сложится пока наше общение. Лучше паузу подержать. А вот девчонке в радость близких увидеть. Хотя с мамашей отношения натянутые. Даже не уверен, что эту даму стоит часто в дом пускать. Настроение моей жене портит. Если продолжит в том же духе, придется новые встречи ограничить.

Ахметов выступает арбитром. Организует между мной и Татарином перемирие. Этот лис всегда умудряется своего добиться.

- Друзьями вам не быть, - заряжает он, заставляя нас пожать руки. – А коллегами остаться стоит. Но уж точно не врагами. Сотрудничать надо. Силы объединять.

Мы молчим. Мужикам много говорить не нужно. Ключевое Ахметов озвучил. На том и остановимся. Смерили друг друга взглядами и разошлись.

Я уверен. Однажды в бою сойдемся. Но пока конфликт отложен. У каждого из нас своя дорога. Пути очень разные наметились.

- Я хочу поговорить, - она замирает на пороге кабинете. – Можно? Я не отвлекаю?

- Проходи, - закрываю папку, откладываю документы в сторону. – Где Камиль?

- Только что его уложила, - проходит вперед, приближается вплотную к столу, медлит и присаживается в кресло, стоящее четко напротив моего. – Он уснул. Прошлые ночи были тревожными. У него зубки режутся. Знаешь, мы могли бы поспать отдельно некоторое время. Тебе работать нужно, а для этого важен крепкий сон.

- Я читал, зубы режутся до двух лет, - усмехаюсь. – Слишком долго ждать.

- Острый период пройдет.

- Пусть при мне и проходит.

- Если ты вдруг передумаешь, то говори.

- Скажу, - киваю и сбрасываю вызов, который вдруг раздирает мобильный.

Дела подождут. Не собираюсь прерывать разговор, потому как эти пару недель мы и так почти не общались. Вместе играли с ребенком. Иногда. Вот и все. Я возвращался поздно. В большинстве случаев. Принимал душ внизу. В гостевой комнате. Крался наверх. Тихо. Опасался разбудить. Хотя обычно никто не спал. Мари успокаивала Камиля.

- Мы же добазарились, - хмыкаю. – Обо всем рассказывать. Всеми штуками делиться. В общем, выкладывай. Ты же не только про зубы пообщаться пришла?

- Вопрос веры, - откашливается. – Религия.

- А что там?

- Мы ничего не решили, - выдает она. – Раньше для тебя было очень важно, чтобы я перешла в другое вероисповедание. Хотя ты предлагал вариант притвориться, однако такую идею я отвергла. Теперь же получается непонятно. Я объяснила, как вернулась обратно к прежней религии. Я больше не соблюдаю требуемые правила. А ты никак не отреагировал. Молчишь до сих пор. Мой поступок плохо отразится на будущем наших детей? Если я буду не в одной вере вместе с ними, возникнут проблемы?