Джейн Кренц - Нежный огонь любви

— Я тоже волчица.

Талина всмотрелась в лицо дочери, которая так спокойно произнесла эти слова:

— Теперь тебе это нетрудно принять?

— Да.

— Тогда твои приключения на Ренессансе действительно тебе на пользу. Ты многому научилась.

— Я научилась принимать себя такой, какая я есть. Но самое странное в том, что даже если бы мне сейчас предложили сделать выбор, я не захотела бы стать голубкой. По-моему, я не смогла бы отказаться от того, что открыла в себе самой.

— Тогда ты будешь довольна своим будущим. Я рада за тебя, дочь моя. Очень рада. — Он отпила немного вина, а потом повернула свою изящную голову к мужу, который вышел в сад из своего кабинета. — А, Гарн! Ты не присоединишься к нам?

— С удовольствием.

Гарн подошел к ним и сел рядом с женой. Ясными голубыми глазами он рассматривал Зельду. На Гарне Оквисте было обычное дневное мужское одеяние: темно-коричневый хитон, перепоясанный ремнем, сплетенным из многоцветного пуха. На его благообразном лице с римским носом и высоким лбом отражалось то же чувство внутреннего умиротворения, что и у его жены.

Когда Гарн садился рядом с Талиной, Зельда ощутила, что между родителями произошел короткий мысленный разговор. Когда-то Зельда безумно завидовала этому. Когда-то такое общение заставляло ее чувствовать себя одинокой и обделенной. Но сегодня она заметила, что воспринимает этот телепатический контакт таким, каков он есть: как голубиное свойство, которое ей не присуще. Что ж: для нее открыты другие способы общения. Возможно, они не столь надежны, более открыты для риска, но работают они прекрасно. Теперь они ей нравятся. В них есть свои плюсы.

— О чем вы разговаривали? — спросил отец Зельды.

— О моем будущем, — с улыбкой ответила та. — Но, честно говоря, мне надо обсудить с тобой, отец, нечто более конкретное. Мне нужен совет из той области, в которой ты специализируешься.

— Из какой именно? — Гарн придирчиво попробовал вино.

Он специализировался на очень многих вещах, и некоторые из них сделали его богатым.

— Теоретические аспекты денежной системы.

— А я и не знал, что тебя интересует финансовая система.

— У меня никогда не было финансов, чтобы интересоваться этим вопросом. — Улыбка Зельды стала довольной.

— А теперь есть.

— Да, — согласилась она, — теперь есть. Я хочу их инвестировать, отец. Все пятьсот тысяч.

Ее отец размышлял по поводу состояния дочери с того момента, когда услышал о нем, так что теперь мог высказать свое мнение:

— Тот, кто вел переговоры о продаже ваших открытий, знал, что делает.

— Да. Но теперь моя очередь. Инвестировать деньги поручено мне. В краткосрочные и высокоприбыльные проекты.

Некоторое время Гарн обдумывал слова Зельды. Потом кивнул.

— Существуют молодые и активные разведывательные компании, которые кажутся весьма перспективными с этой точки зрения. Насколько я знаю, сейчас они ищут инвесторов. В частности, недавно ко мне обращались из одной такой компании, «Экселэкс». Она меня заинтересовала. Если хочешь, мы сегодня днем сможем сделать компьютерный запрос по этому поводу.

— Звучит просто идеально.

«Ну еще бы это не было идеально», — подумала про себя Зельда. На Клеменции практически все идеально. И впервые она поняла, почему никогда не чувствовала себя здесь по-настоящему непринужденно. Безмятежность и идеальность в больших количествах бывают ужасно скучны.

Расчет остановился на берегу Клеменции и обвел взглядом раскинувшиеся перед ним сады и гармоничные, прекрасные строения. Здесь не было уродливых или неуместных зданий, таких, которые были бы небрежно построены или просто плохо спроектированы. Мимо него проходили люди, облаченные в простые, но элегантные одеяния. Они неспешно ступали по широким, вымощенным каменными плитами дорожкам, пересекавшим сады во всех направлениях. Не слышно было шума бегунков или саней.

Позади небольшого, окруженного стеной города поднимались величественные пики гор. Перед воротами лежала тихая, защищенная со всех сторон лагуна, которую редко тревожили штормы. Здесь Джед нашел бы покой.

Расчет глубоко вздохнул, стараясь успокоиться, и напомнил себе, что этот остров, где так хорошо было бы его брату, совсем не подходит для Зельды. Он решительно направился к зданию архива, которое показал ему волк, охранявший городские ворота.

— Вы его сразу увидите. Огромное здание с куполом в центре университетских строений. — Волк посмотрел на Расчета с чуть насмешливым любопытством. — Собираетесь прослушать там какой-нибудь курс лекций?

— Нет, — ответил Расчет. — Мне просто надо тут кое-кого найти.

— Кого?

— Зельду Джунгли. Она работает в архиве. Он нетерпеливо дожидался, пока охранник связывался с домом Зельды.

— Я говорил с ее матерью. Отанна Джунгли вас ждет.

Охранник пригласил Расчета войти.

Навстречу попадались и другие не-голуби — видимо, студенты университета, — однако большинство прохожих были истинными голубями. Среди них Расчет казался себе огромным, неловким — чужим. Словно торла в саду. И не впервые за этот день его стали мучить сомнения. Он снова потерял уверенность в себе. Правильно ли он поступает? Зельда в этом на торлу не похожа. С ее грацией и умением держаться она будет здесь как дома.

Но недели одиночества сделали свое дело. Он понимал, что должен найти Зельду и увезти ее с собой. Пусть она может жить среди голубей, но в душе она по-прежнему будет его страстной и любящей волчицей, и если она забыла об этом в те недели, которые пробыла на Клеменции, он снова заставит ее об этом вспомнить. Ему нужно, чтобы она была рядом.

Расчет наконец отыскал архив. Казалось, что это огромное здание висит над землей. За его диазитовыми стенами находилось множество компьютеров, кабинетов для занятий и драгоценные переплетенные томики настоящих книг. Те обрывки знаний, которые пережили крушение корабля первопоселенцев, составляли основу архивов Клеменции. За прошедшие годы к ним прибавилось множество новой информации. Здесь находился научный центр всей системы Девятой Строфы.

Только войдя в здание, Расчет понял, насколько оно огромное. Без посторонней помощи ему Зельду не найти.

— Попробуйте зайти в отдел истории. Она много работает с материалами о первопоселенцах, — посоветовала ему служащая за столиком справочной. — Прямо, а потом налево.

Следуя ее указаниям, Расчет нашел комнату, которую отвели для хранения дневников и летописей первопоселенцев. Там он сразу же увидел Зельду. На ней было утреннее одеяние. Аккуратно причесанная голова склонилась над экраном компьютера. Она не замечала его. Расчет стоял и смотрел на нее, дожидаясь, чтобы неожиданная, мучительная волна желания немного схлынула и можно было взять себя в руки. Голуби небесные, до чего же он по ней соскучился! И что он, к дьяволу, будет делать, если она ничуть по нему не скучала?