Наоми Кэмпбелл - Лебедь

– Я должна сделать признание, – сказала Грейс в редкую минуту затишья. – Энджи, встань и прими наши поздравления. Ведь если бы решение зависело от меня, я бы никогда не поставила на Тесс. Виновата, простите. Только ты, Энджи, всегда верила в Тесс, значит, именно тебе мы обязаны этим многомиллионным контрактом.

– Позвольте мне тоже кое в чем признаться, – подхватила Энджи. – Отчасти этим контрактом мы обязаны ее новому возлюбленному. Не знаю, черт возьми, кто он такой, но у нее с тех пор, как он возник на горизонте, открылось второе дыхание. Будем надеяться, что и дальше так будет.

Я оказалась в неприятной ситуации. Вся эта история очень беспокоила меня. Ведь я знала, кто он, и я знала, что именно он – мой Демон, ведь это он прислал мне тогда фотографию Тесс. Значит, он наверняка сумасшедший. А уж этого Тесс совсем не нужно. Поэтому мне придется каким-то образом открыть правду, предупредить Тесс, чтобы она знала, с кем имеет дело. Последние слова Энджи – чистая правда: да, сейчас Тесс уверена в себе, она знает, что многого уже добилась, но внутренне она по-прежнему очень уязвима. И печальное открытие насчет Майо может надолго выбить ее из колеи. А ведь именно сейчас ей нужно быть в наилучшей форме. И все-таки мне придется что-то предпринять. Гая Мюррея поймали, Демон мне уже не страшен. Но тут я с горечью вспомнила о Брайди: Господи, что же я ей скажу?

– Я знаю приятеля Тесс, – тихо сказала я. – Он работает в Нью-Йорке, в кафе при «Индустрии». Я несколько раз встречала его там. Его зовут Майо…

Я хотела продолжить, но вдруг увидела лицо Энджи: она была потрясена.

– Майо? – прошептал она.

– Да, – я кивнула. – Странное имя, правда? Его так называют, потому что он умеет готовить потрясающие майонезы.

– Да он ни разу в жизни не приготовил ни одного майонеза, – сказала вдруг Энджи.

– Верно… откуда ты знаешь? И правда, готовила его мать. Она замечательная повариха, она теперь у меня готовит. И в «Индустрию» он относит ее стряпню.

– Его мать? – изумленно переспросила Энджи.

– Да. Они живут вместе, как раз напротив «Индустрии», в большом многоквартирном доме на Вестсайд хайвей. Послушай, Энджи, – насторожилась я, – ты что – знаешь его?

– Не уверена, – медленно проговорила Энджи. – Но очень может быть, что знаю.

И тут она изумила нас еще больше.

– Грейс, – быстро заговорила она, – можно мне взять несколько дней за свой счет? Я слетаю в Нью-Йорк и встречусь с этим Майо. Мне… мне надо узнать о нем побольше, ведь это касается Тесс. Она сейчас уже там, в Нью-Йорке…

– Энджи, ты вольна делать все, что угодно, – ответила Грейс. – И эти дни я зачту, как рабочие – ты же летишь разузнать об этом парне.

– Спасибо, – кивнула Энджи. – Я только заскочу домой, пристрою куда-нибудь детей и вылечу ближайшим рейсом.

– Энджи, у тебя есть где остановиться в Нью-Йорке? – спросила я.

– Тут беспокоиться нечего, – сказала Грейс, – думаю, Стейси из «Этуаль» как-нибудь ее устроит.

– Ну нет, – сказала я. – Ты, Энджи, остановишься у меня. Я сегодня вечером лечу в Нью-Йорк и буду тебя там ждать.

– Спасибо, Сван, – растрогалась Энджи, – мне будет очень приятно побывать у вас. Но мне неловко, ведь мы почти незнакомы…

– Что ж с того? – улыбнулась я. – Я буду рада тебе. И мы как раз сможем получше узнать друг друга, верно?

Линди-Джейн Джонсон повезло, что она осталась жива. Тогда в офисе Гая Мюррея ее поджидали. Он велел избить ее, связать, заткнуть кляпом рот. И она не догадывалась, что Мюррей отдал приказание уничтожить ее, как только он сам окажется в безопасности. Но тут подоспели мы.

«Бригитта» принадлежала Мюррею. Раньше он был совладельцем агентства «Цецилия». Оно закрылось так внезапно, потому что Мюррей убрал своего партнера – тот начал нервничать и мог в любую минуту сообщить в полицию про видеокассеты. Тогда Мюррей ликвидировал его и перенес дела в другое место. Но не только второй совладелец трясся от страха в Мюрреевой вотчине: комнаты смерти, как их называли, обслуживало несколько девушек. Обычные видеосъемки шли все время, Мюррей каждый день забирал пленки, потому что хотел быть уверен, что они не попадут в чужие руки, и лично прятал их в безопасное место. А видеокассеты с убийствами делалась крайне редко. Клиента, то есть жертву, очень тщательно отбирали: у него не должно было быть семьи, вообще никого, кто бы стал его разыскивать. Девушку, которая его обслуживала, специально натаскивали. В каждой такой операции участвовали всего четверо человек – девушка, оператор видеокамеры, убийца и сам Мюррей.

Мюррей любил смотреть, как убивают.

Я даже думать об этом не могла. Как отвратительно, как страшно: стоять и смотреть, как душат человека! Потом жертву хоронили в саду возле дома Мюррея. Вот почему он так спешил переехать в другое место – ему уже не хватало земли для захоронения убитых. Полиция откопала четырнадцать трупов: настоящий сад смерти! На новом месте, в «Лорелс», Мюррей собирался начать все сначала.

Поймать Мюррея в ловушку помогли его же видеокассеты. Чтобы подстраховать себя, оператор иногда снимал самого Мюррея, как он стоит в дверях и наблюдает за убийством. Эти видеопленки оператор оставлял у себя и, когда Мюррея арестовали, передал их полиции. Во время просмотра Мюррей совсем пал духом и признался во всем, включая убийство Молли Бэйнбридж. Наконец-то невиновность Гарри была доказана.

Мы пока что не знали, придется ли Гарри выступать свидетелем в суде или нет. Бедный Гарри! Мучения вроде бы кончились, но в нем словно что-то сломалось. Ему слишком долго приходилось скрываться, жить в страшном напряжении, а под конец еще и погоня… Салли держалась стоически, ничем не выдавала своего беспокойства за Гарри, но мы знали – невозможно закрыть глаза на его тяжелейшую депрессию. Рори боялся, что ему скорей всего придется лечь в больницу, но мой врач, к счастью, посоветовал брату только длительный хороший отдых.

Ну и, конечно, мы повезли его назад, в Уилтшир, только теперь уже не в тайное убежище в гончарной мастерской, а домой, к родителям. Мама наверняка встретит нас на пороге, ведь она знает, что Гарри возвращается, и готова, – насколько это возможно, конечно, – к великому радостному потрясению: к воссоединнию нашей семьи. История об ужасных злодеяниях Гая Мюррея обошла все газеты, в списке его жертв была и Молли Бэйнбридж. Мы с Рори чуть раньше побывали у мамы и рассказали ей про Гарри, что он жив и здоров, и что у него есть Салли. Мы только не стали говорить ей, что он прятался неподалеку, в гончарной мастерской – пусть он расскажет об этом сам.

Мы подъезжали к дому, на заднем сиденье, взявшись за руки, сидели Гарри и Салли, и мы, конечно, очень волновались.