Джастин Валенти - Цена успеха

— И я надеюсь, что мой пример поддержит других женщин, мечтающих стать архитекторами.

Уже возвращаясь на место, Алекса почувствовала острую боль оттого, что рядом нет Филиппа, что любимый не может разделить с ней радость победы, тогда как поддерживал ее на всем долгом пути к этому дню.

Гости стали переходить от столика к столику, многие собрались вокруг макета, чтобы получше рассмотреть проект победителя. Ее детище. Алексу распирало от гордости.

Критики, которые до этого момента даже не слышали ее имени, записывали за ней каждое слово. Алекса пообещала дать интервью журналистке из «Архитектурного дайджеста».

Особенно радовало, что супруги многих гостей, в том числе жены партнеров Карла, рассматривали ее успех как символический прорыв женщины на профессиональном поприще.

И вдруг Алекса увидела… Филиппа.

Или по крайней мере человека, очень на него похожего. Мужчина стоял в глубине зала, прислонившись к дверям, скрестив руки на груди, и смотрел прямо на нее.

Алекса замерла и услышала голос подошедшего Грега:

— Разве это не твой муж?

Алекса прищурилась.

— Это невозможно. Он должен находиться в Австралии. Голова пошла кругом. О сегодняшней церемонии знала Бинки, если она сказала Тодду, а тот передал Филиппу…

— Ну, детка, если это не он, значит, его брат-близнец. Ты бы поспешила ему на помощь, а то его, пожалуй, примут за официанта. Ну, смелее!

Но прежде чем Алекса смогла подойти к Филиппу, ее задержали еще несколько человек, подошедшие выразить свое восхищение проектом. Алекса кивала, улыбалась, благодарила и понемногу продвигалась к двери. Ноги слушались плохо, ладони стали липкими от пота. Когда она наконец подошла к Филиппу, ее сердце ухало в груди, как молот. Алекса остановилась перед ним, не в состоянии произнести ни слова. Губы Филиппа дрогнули в улыбке.

— Поздравляю, Алекса. Я знал, что ты сумеешь это сделать.

— Спасибо, — прошептала она. — Я… считала, что ты в Австралии.

— Я там был, но я тебе писал, что вернусь двадцать третьего.

— Писал? Я не получала писем.

— Как не получала? Неделю назад я написал тебе из Сиднея, а еще раньше послал открытку из Гонконга.

Алекса покачала головой.

— Черт, я ведь указывал на конверте «Авиа», а не «медленным пароходом из Китая».

Алекса рассмеялась, чувствуя, что хмелеет от счастья. Филипп ей писал! Муж здесь, с ней! Но Бинки говорила, что он должен уехать на полгода…

— Когда ты возвращаешься в Австралию? — Алекса боялась сделать поспешные выводы.

Губы Филиппа плотно сжались, в глазах появилось затравленное выражение.

— Я не вернусь. Пробыв в Сиднее несколько дней, я понял, что не могу уехать так надолго.

Алекса воспрянула духом.

— С сорокалетием, Филипп.

Он грустно улыбнулся.

— Спасибо. Не ахти какое достижение, но все-таки определенный рубеж в жизни. — Он окинул ее взглядом с головы до ног. — Ты отлично выглядишь.

У Алексы засосало под ложечкой.

— Ты тоже. И ты… Ты одет как на праздник, — тихо добавила она, вдруг подумав, не дожидается ли его где-нибудь поблизости Гейл.

— Для меня будет праздником, если ты пойдешь со мной куда-нибудь выпить, как только освободишься.

Алекса перевела дыхание.

— Я бы с удовольствием, но прием может затянуться еще на полчаса…

— Ничего страшного, — быстро перебил Филипп. — Я согласен ждать сколько потребуется. Встречаемся у «Петросяна».

От его улыбки сердце Алексы растаяло. Возвращаясь к гостям, она с трудом верила, что все это не сон. Грег уже поджидал ее.

— Ну, признавайся, Филипп хочет, чтобы ты вернулась? Он был бы полным идиотом, если бы не хотел этого.

— Гре-ег! Он просто хочет со мной поговорить.

— Чушь собачья! Я по его лицу вижу, что с той женщиной у него все кончено. Ему нужна ты. — Грег вдруг сгреб ее в объятия. — И предупреждаю: если ты сегодня же не расскажешь ему о ребенке, я позвоню и сообщу сам.

Алекса не помнила, как дождалась конца вечера. Наконец, попрощавшись со всеми, взяла такси и поехала к «Петросяну». От волнения она немного дрожала.

Увидев сегодня Филиппа, Алекса вдруг осознала, как сильно ей его не хватает, как хочется, чтобы он вернулся. Сейчас для Алексы имело значение только одно: сегодня вечером она будет с Филиппом, а все остальное не важно.

Интерьер изысканного ресторана, выбранного Филиппом, был выдержан в стиле ар-деко, мягкое, приглушенное освещение создавало удивительно романтическую атмосферу. Он сидел в углу на серой кожаной банкетке, мрачно уставившись в рюмку с водкой, но, как только увидел Алексу, его лицо просветлело. Филипп подозвал официанта и заказал икру и бутылку шампанского. Алекса решила, что, поскольку за весь вечер не взяла в рот ни капли спиртного, немного шампанского она может себе позволить.

Филипп поднял бокал:

— За твой успех.

— За твой день рождения, — ответила Алекса и сделала небольшой глоток, но вино сразу ударило ей в голову.

— Теперь, когда ты здесь, я действительно чувствую себя именинником, — сказал Филипп, пристально глядя ей в глаза.

Алекса, пытаясь скрыть волнение, мазала икру на ломтик слегка поджаренного хлеба.

— Откуда ты узнал про сегодняшний вечер?

— Прочел объявление в «Таймс». Я прилетел поздно ночью, сегодня проспал почти весь день, встал слегка ошалелый, заварил кофе и стал просматривать свежую газету. Я был уверен, что ты победишь, и хотел видеть твой триумф. Алекса, ты выглядела просто потрясающе — такая сдержанная, уверенная, я очень тобой гордился.

— Спасибо. Но… как же Гейл?

— Между нами все кончено. Раз и навсегда. Я написал тебе об этом из Гонконга. Можно было позвонить, но я боялся, что ты пошлешь меня куда подальше или что ты и Иган… Кстати, на церемонии я его не заметил.

— Он уволился из фирмы, чтобы открыть свою собственную. Звал меня с собой, но я отказалась и… Словом, у нас с ним тоже все кончено.

Они молча смотрели в глаза друг другу — неуверенно и немного настороженно, а потом улыбнулись одновременно.

— Какими же мы были дураками, Алекса! Я прервал свою поездку в Гонконг, потому что понял главное: мне никто, кроме тебя, не нужен. Все это время я любил только тебя.

К столику — на редкость не вовремя — подошел официант, чтобы подлить им вина. Чувствуя, что слезы вот-вот потекут по щекам, Алекса опустила глаза.

— Я все время скучал по тебе, — продолжал Филипп, когда официант ушел. — Все время представлял, как нам было бы хорошо, будь ты со мной. Гейл из кожи вон лезла, чтобы вернуть прошлое, мою любовь и мою наивность, но ни того, ни другого больше нет. Почему-то раньше я не замечал, как ловко она манипулирует людьми в своих целях. Чтобы заполучить желаемое, эта женщина становится очень настойчивой, даже безжалостной. У меня был трудный период, и в это время она нажала на все кнопки. Даже использовала в своих целях дочь. — Филипп печально покачал головой. — Когда я сказал, что нашему роману конец, Гейл сначала отказывалась верить, а потом страшно разъярилась. Бедняжка не учла, что на этот раз у меня было с кем сравнивать. Алекса не смогла удержаться, чтобы не заметить: