Барбара Делински - Когда сбываются мечты

Я помолчала, пытаясь разобраться в собственных мыслях.

— Возможно, я слишком независима.

Дэнис никак не отреагировал на мои слова. Это хорошо. Я могла спокойно, без гнева продолжать:

— Порой я никого не слушаю. Я сама нахожу решение и навязываю его другим.

Дэнис по-прежнему молчал, я посмотрела на него. Он ласково улыбался.

— Не спорю.

Дэнис снова изучал свою кружку.

— У нас есть шанс? — спросил он.

Я примирительно улыбнулась и покачала головой.

— Возможно, мы станем друзьями. Я очень постараюсь, если ты захочешь. Ты хочешь?

Я пообедала вместе с детьми и уехала, оставив их на попечение Дэниса. Я направилась к маяку, потом передумала и повернула к Броди, потом снова передумала и поехала в мастерскую. В моей душе воцарилось новое для меня ощущение мира и покоя.

Я водрузила на верстак кресло и столик и приступила к работе. Я уже успела вплести новые прутья, но результаты не удовлетворили меня. На протяжении последних нескольких недель я так часто пребывала в напряженном и мрачном настроении, что оно не могло не сказаться на качестве моей работы.

Сейчас я сосредоточилась. С безграничным терпением я извлекла неаккуратно вплетенные прутья, вымочила новые и вплела их на место прежних. Результат получился идеальным. Сегодня я была в ударе, мои руки сотворили чудо.

Я отошла в сторону, восхищаясь своей работой. Конечно, до совершенства еще далеко. Новые прутья должны сначала высохнуть, прежде чем они окончательно выровняются, после этого их нужно зачистить шкуркой, загрунтовать и покрасить. Мне хотелось получить теплый зеленоватый оттенок.

Сколько же энергии кипело сейчас у меня внутри! Но я нашла другой выход своим эмоциям — дверь открылась, и в мастерскую вошел Броди.

Резкий ветер дул мне в спину, когда на следующий день я шла по Федерал-стрит. Но мой озноб являлся скорее следствием огромного эмоционального возбуждения, чем физического недомогания. Слишком ярким еще оставался в моей памяти тот день, когда я побывала тут впервые. Тогда у Дэниса на руках оказались все козыри. Сейчас несколькими обладала и я. Но, несмотря на то что обстоятельства изменились, слишком много всего было поставлено на карту, чтобы сохранять спокойствие.

Из-за плохой погоды ступеньки, ведущие к зданию суда, оказались почти пустыми. Люди толпились в коридоре, повесив пальто на спинки скамеек. В зале суда точно так же, как и в октябре, царил хаос. Адвокаты и их клиенты о чем-то совещались, судебные приставы, одетые в форму, непринужденно болтали друг с другом, судья без конца ходил около своего стола, батареи безжалостно нагревали воздух.

Мы с Кармен сели в самом конце зала, ожидая, когда нас вызовут. Она уже передала Мисси копию письма Сильви и статистическое исследование отчетов Дженовица, прикрепленные к нашему ходатайству о самоотводе. Поскольку Дэнис и Артур Хейбер сидели на другом ряду, я не могла видеть выражение их лиц.

Я успела перекинуться парой слов с Дэнисом в коридоре, больше для того, чтобы скоротать время в ожидании адвокатов. Мы оба чувствовали какую-то неловкость. Не имело никакого значения, что дома было достигнуто взаимопонимание. В суде мы оставались врагами.

Все утро, пока я сидела с Кикит, Дэнис никуда не выходил, вел себя тихо и примирительно, ходил с опущенными плечами.

— Дело семьи Рафаэль, — объявила Мисси.

Дэнис, Артур, Кармен и я подошли к судье. Сильви взял письмо Кармен из рук Мисси и начал читать его, покачиваясь на каблуках. И я прекрасно поняла, почему он вдруг остановился как вкопанный. Сжав губы, Сильви еще какое-то время рассматривал бумаги, потом положил их на стол и обратился к Кармен:

— Вы знаете, что ваша подзащитная совершила кражу?

— Нет, ваша честь, — с вызовом заявила Кармен. — Поскольку она лично платила куратору, который вел ее дело, мы утверждаем, что содержание папки полностью принадлежит ей. Я не думаю, что Дженовиц выдвинет обвинения против нее. И не захочет предстать перед судом. — Кармен указала подбородком на бумаги, лежащие на столе. — Слишком большой риск, что эти данные станут известны всем. Вы же не собираетесь возражать?

Естественно, он собирался. Все в этом маленьком, непроницаемом, злом человечке говорило о его нежелании сдаваться.

— Что конкретно вам нужно?

— Все изложено в нашем прошении, — ответила Кармен, избавляя Сильви от публичных показаний. В нем мы просили его оставить наше дело, отменить решения, направленные против меня, и объявить наше дело закрытым.

Сильви в гневе воскликнул:

— Я вел это дело от имени двух маленьких детей. Как же быть с ними?

Артур Хейбер ответил:

— Ваша честь, мой подзащитный больше не настаивает на единоличной опеке.

— А что делать с первоначальными обвинениями? Они же мне не приснились. Не я же искал вас. Это вы пришли ко мне.

Артур Хейбер заговорил снова:

— Мой подзащитный готов отказаться от своих первоначальных обвинений. Родители хотят решить вопрос о детях самостоятельно.

— Если родители не сумели сделать этого два месяца назад, что изменится сейчас?

— Сейчас возможен диалог, — ответил Хейбер.

Сильви взмахнул рукой и в своей черной мантии стал похож на птицу с взъерошенными перьями.

— Хорошо, что же случилось с предъявленными обвинениями?

— Они оказались недоразумением.

— Недоразумением? То есть и суд, и куратор тратили свое время на недоразумение? — С презрительным видом Сильви сделал запись на одной из бумаг. — Дело закрыто. Кто следующий, Мисси?

Все закончилось так же быстро, как и началось.

Я летела по ступенькам здания суда, не чувствуя под собой ног от облегчения. Потом прислонилась к стене и начала глубоко вдыхать морозный декабрьский воздух. С каждым вдохом я становилась сильнее, свободнее, счастливее. Я распрямила плечи и стояла с высоко поднятой головой.

Когда Кармен присоединилась ко мне, она улыбалась так же широко, как и я.

— Прекрасная работа, — похвалила я ее.

Кармен усмехнулась.

— Когда ты стоишь, как леди, и не говоришь ни слова, в то время как все вокруг тебя испытывают неловкость, это всегда приятно.

— Но я бы не возражала, если бы ты громким голосом обвинила Сильви в неэтичном поведении. Высокопарное ничтожество!

— Обвинение последует, — пообещала Кармен. — Я постараюсь, чтобы благодаря этому письму Сильви лишили судебных полномочий. Думаю, это произойдет очень скоро. Как только с ним ознакомится Арбитражная контрольная комиссия. Доверься мне. Сильви уволят. И Дженовицу придется найти другую кормушку. А он ее найдет.