Судьба - Наталья Евгеньевна Шагаева

к этому мальчику. Я прекрасно понимаю, что никогда в жизни не заменю ему мать. Илья по ней скучает. Однажды он задал вопрос, который застал нас с Робертом врасплох: «Теперь Лиза будет моей мамой?» Маленькие дети не глупые, они все видят и все чувствуют. А Илья видел, как Роберт относится ко мне, как целует, обнимает. Роберт ответил, что Елена – его мама и ее никто не сможет заменить, и когда она вернется, он обязательно будет проводить с ней столько времени, сколько захочет. Но только после того, как Роберт убедится, что она полностью здорова…

Роберт замирает, медленно поворачивается ко мне.

– И долго ты будешь шпионить за мной?

Загадочно улыбаюсь в ответ. Он изначально знал, что я за ним наблюдаю. Он всегда чувствует меня. Безошибочно определяет, где я, даже не смотря в мою сторону.

– Я не шпионю. Я жду, когда ты освободишь ванную, – подхожу к нему, провожу руками по спине, наблюдая, как по его коже разбегаются мурашки. Прижимаюсь к спине щекой, слегка обнимаю. Роберт продолжает бриться и умываться.

– Какие планы на сегодня? – спрашивает он меня, разворачиваясь в моих руках, слегка целует мой нос, губы.

– Как всегда, работа. Есть предложения?

– Да, есть, сегодня мы ужинаем с застройщиком комплекса, надо обсудить проект.

– Это деловой ужин. Я не хочу тебе мешать.

– Застройщик сам настоял на том, чтобы я привел тебя.

– Это еще почему? Зачем я вам нужна?

– Может, потому, что мой застройщик Алексей? – ухмыляется Роберт.

– Правда?

– Да, любимая, правда, – Роберт отрывается от меня, спускает лямки с моей комбинации вниз, и она падает на пол.

– Почему ты не сказал мне, что Леша будет строить комплекс?

– Ну, во-первых, – целует меня в шею, заставляя откинуть голову назад, – все решилось только вчера. – Теснее прижимает меня к себе за талию, проводит руками по позвоночнику. – Во-вторых, я говорю тебе это сейчас.

Провожу пальцем по кромке его штанов, забираюсь под резинку, поглаживаю его член, который тут же оживает в моих руках. Роберт сжимает мою попу, целует страстно, сплетая наши языки. Я начинаю двигать рукой по его твердому члену. Роберт прикусывает мою нижнюю губу, перехватывает руку, отстраняя меня от себя. Я хмурюсь, обиженно надувая губы.

– Нет, малышка, не сейчас, я опаздываю, – шепчет мне в губы. Шлепает меня по попе, подводя к душу. – И в душ сегодня ты тоже идешь одна, – говорит он, глубоко вдыхая, пытаясь успокоиться.

Я улыбаюсь ему в ответ, облизываю губы. Захожу в душевую кабину, встаю под теплые струи воды. Роберт не сводит с меня глаз, наблюдая за каждым моим движением. Беру его гель для душа, растираю его на ладонях, провожу руками по телу, ласкаю грудь, задеваю затвердевшие соски. Медленно веду руками по животу вниз, запускаю руку между ног, лаская себя, продолжая смотреть ему в глаза. Его черные глаза становятся еще насыщение, он глубоко дышит, но не сдается.

– Мазохист, – шепчу ему одними губами, ахаю, задевая чувствительный клитор.

Роберт резко разворачивается и покидает ванную, громко хлопнув дверью. И что теперь прикажете мне делать? Похоже, это я мазохистка. Глубоко вдыхаю, делаю воду прохладней.

После инцидента в душе мы молча завтракаем, одеваемся. В полной тишине покидаем квартиру. Роберт берет меня за руку, ведет к машине, открывает заднюю дверь, помогает сесть. До моего кафе мы тоже едем в полной тишине. Прощаемся возле входа в кафе. Роберт целует меня.

– Люблю тебя, – шепчет в губы и быстро уходит.

Ох, черт, наверное, я зря все это затеяла в ванной. Я должна понимать, как ему тяжело.

Захожу в кафе, прохожу в свой кабинет. Занимаясь работой, заглядываю в календарь и с ужасом понимаю, что я забыла, какое сегодня число. Сегодня первый раз за четыре года я забыла о годовщине со дня смерти Марка и нашей принцессы. Накатывает вина, грусть. Но это уже не истерика, не та вина, как раньше. Просто легкая печаль с малой долей горечи. Откидываюсь на спинку кресла, закрываю глаза. Вспоминаю все моменты из моей прошлой жизни с Марком. Наше знакомство, свадьбу, день, когда я сообщила ему, что беременна. Но теперь все вспоминается по-другому, без дикой боли и нехватки кислорода. Все наши светлые моменты я вспоминаю с легкой теплой улыбкой.

Беру телефон, набираю Ксению. Прошу ее приехать ко мне. Подруга появляется через час. С беспокойством смотрит на меня. Она не забыла сегодняшнюю дату. Ксюха молча проходит в кабинет, садится на диван.

– Как ты? – спрашивает меня.

– Нормально. Все хорошо. – Прошу принести нам кофе. Встаю с кресла, присаживаюсь рядом с ней. – Как там?

– Где там? – не понимает она.

– На кладбище, – тихо говорю я. Подруга удивленно округляет глаза.

– Ты действительно хочешь это знать?

– Да. Я хочу туда поехать. Сегодня. Лучше сейчас.

– Ты уверена в этом?

– Да, уверена. Я не знаю, где это. Отвезешь меня?

– Да, конечно. Сейчас, так сейчас. Знаешь, в прошлом году я посадила там цветы. В этом году они должны расцвести.

И вот мы у цели. Стоим на стоянке у главного входа на кладбище. Сегодня хорошая солнечная погода, и это место не кажется мне зловещим. Но я не решаюсь выйти. Долго смотрю в окно на ворота.

– Если ты не хочешь, мы можем приехать потом, когда ты будешь готова, – Ксюша берет меня за руку, слегка поглаживая.

– Нет, я пойду, сейчас. Проводи меня, пожалуйста, – говорю я, выходя из машины. Мы медленно идем по тропинкам, я смотрю себе под ноги, стараясь не замечать сотни могил вокруг себя. Тихо. Вокруг ни одного человека. Все неподвижно. Ветра нет. Ксюха останавливается, и я понимаю, что мы пришли. Замираю, боясь понять голову.

– Ты как? – спрашивает она меня.

– Нормально. Иди. Подожди меня, пожалуйста, в машине.

– Ты уверена?

– Да. Иди, я недолго.

Подруга просто кивает и медленно уходит.

Закрываю глаза, глубоко вдыхаю, стараясь набрать больше кислорода. Поднимаю голову, открываю глаза. Дыхание замирает. Вижу большой мраморный памятник. Посередине высечено лицо Марка. Внизу красивыми буквами надпись про то, что его любят, помнят. Про вечный сон для него и маленького ангела. Чуть ниже две даты рождения и смерти. Его и нашей дочери. Вся сжимаюсь, становится холодно. Делаю пару шагов, подхожу ближе. Могила ухоженная. Опускаюсь на колени на мраморную плиту внизу. Провожу пальцами по изображению Марка, по красивым буквам. Одинокая слезинка катится вниз по моей щеке, смахиваю ее пальцем. Эти слезы уже не от боли и потери. Эти слезы от воспоминаний. Светлых воспоминаний, которые пережила вместе с этими человеком.

– Привет, мои хорошие, – говорю тихо. – Вот я и пришла к вам. Простите меня, что так долго не приходила. Я не могла. Марк, надеюсь, там тебе стало легче. Я отпустила, слышишь, отпустила тебя по-настоящему. И, знаешь, ты был прав, мне стало легче, я счастлива. Теперь я могу глубоко дышать.