Наталья Миронова - Возраст Суламифи

– Хорошо, я поняла. Спасибо.

– Завтра заеду с задатком, – пообещал Климов.

– Если выплатить всю сумму разом, можно получить пять процентов скидки. Для такой сделки сумма немалая.

– Я подумаю. Кредит в банке в один день не получишь. Попробую занять у друзей, а потом уж возьму кредит и буду с ними расплачиваться. Ну, спасибо, Тань, завтра я с тобой свяжусь. Но домик мы берем. Со скидкой или без – берем без вариантов.

– Биём! – дружно завопила пацанва.

Климов попросил в долг у Никиты Скалона – перекрутиться на несколько дней, пока ему оформляют кредит в банке.

– А что ж ты – как денег занять, так у меня, а как под крыло идти, так к Герману? – пообижался для виду Никита.

– Без обид, старик, Герман мне по профилю ближе, – отшутился Климов. – И у него я тоже займу, это только половина. Дом стоит пять с половиной зеленых лимонов.

– Так чего ж ты мне голову морочишь? Тебе нужно пять? Я дам пять. С половиной.

– Никита, это большие деньги… У меня они есть, но это страховочный фонд, у меня большая сделка на носу… Я кредит возьму.

– Я дам тебе пять с половиной зеленых лимонов. У меня есть. Без напряга. Ты, говорят, женишься?

– Да, – подтвердил Климов. – И моя жена тебя знает. Лина Полонская.

– Полонская, Полонская… Что-то знакомое…

– У тебя разборки были с ее мамашей, – подсказал Климов.

– А, вспомнил! Я с ней по скайпу разговаривал. Поздравляю, она мне очень понравилась. Слушай, Климов, а какого лешего тебе кредит брать? Проценты ломовые. Возместишь мне инфляцию, без накрутки.

– Что-то меня все подарками осыпают, – удивился Климов. – Понизовский договор бесплатно составил, Герман за крышу десятую процента запросил…

– А я бы сотую взял, – злорадно вставил Никита. – Ладно, короче: ты женишься на милой девушке, она мне ужасно понравилась. В ней чувствуется класс. Так почему бы не сделать подарок? И потом, ты же Саранцевых свалил! Мне Паша рассказал. За одно за это…

– Саранцевых не я свалил, а твой Паша, – возразил Климов.

– Ты-ты, не скромничай!

– В общем так: я возмещу тебе процент по вкладу. И не спорь. Ну если бы у тебя эти пять с половиной лимонов в банке лежали, на них бы шел процент? Вот его я и возмещу. А то не возьму, – пригрозил Климов. – И расписку напишу, что я тебе должен. Но я теперь за крышу не плачу, у меня сорок процентов уходило. Я реально верну тебе эти деньги.

– А я что-нибудь говорю? Я ничего и не говорю, – усмехнулся Никита. – Желаю счастья. Лине передай привет, скажи, что я ее не забыл.

– Передам. Спасибо тебе.

Климов перевел Татьяне всю сумму разом. На пять процентов скидки с такой суммы можно приличную мебель купить, рассудил он, и еще останется.

Лина и Галюся тем временем сделали Федору Ивановичу Смирнову предложение, от которого он не смог отказаться. Даже не стал торопиться подыскивать себе работу: вот на новом месте обоснуемся, тогда и…

На семейном совете было решено взять на новое место антикварную мебель Лидии Григорьевны Асташовой, отреставрировать, перетянуть и расставить, на сколько хватит. У нее и пианино есть. Вдруг кто-то из детей проявит способности к музыке?

В этих веселых хлопотах неделя промелькнула незаметно, а на новой неделе в Москве высадился десант из фирмы «Торкетилл», и Климов сказал Лине:

– Ну давай, Воробушек, выручай. Я даже не заказывал переводчика в агентстве. Все равно они только тебя хотят. И я тоже. – Он многозначительно подмигнул.

Норвежцы прибыли втроем: президент фирмы – уже хорошо знакомый Лине Арне Нюквист, – финансовый директор и юрисконсульт. В переговорах на этот раз приняли участие климовский зам и юрисконсульт, так что с его стороны тоже были трое. Из Троицка приехали разработчики. Только поздоровались, представились, расселись, как у Лины в кармане зазвонил мобильник. Из-за детей она его никогда не отключала. Лина взглянула на дисплей: Нелли.

– Извините, – торопливо бросила она присутствующим, – я сейчас. – И в трубку: – Неля, я не могу говорить, я на работе. Потом перезвоню.

Но не успела она дать отбой, как услышала неузнаваемый, словно пунктиром прерывающийся сип:

– Помоги… Приезжай… Я умираю…

Сначала Лина, хорошо зная мать, не поверила. Но тут в трубке послышалась какая-то возня, а потом раздался другой голос – молодой, отчетливый, перепуганный насмерть:

– Пожалуйста… Я вас очень прошу, приезжайте! Нелли Леонидовне плохо. Не оставляйте меня одну, я не знаю, что делать!

– Кто вы? – спросила Лина.

– Домработница, Ксюшей меня зовут, Ксенией Федосюк. Пожалуйста, ей правда плохо!

– Хорошо, я сейчас приеду. – Лина взглянула в глаза Климову. – Прости, я срываю тебе переговоры, но это моя мать. Она больна. Домработница говорит, умирает, и ей я верю.

Климов принял решение мгновенно.

– Я поеду с тобой.

– А как же… – Лина окинула взглядом присутствующих.

– Ничего, бывает в жизни форс-мажор. Переведи им. – Он уже поднялся из-за стола и подошел к Лине. И демонстративно, на глазах у всех, обнял за плечи. Флюиды сказали, что можно. А поскольку Лина продолжала молчать, он заговорил сам, собирая воедино все свои могучие познания в английском и чувствуя себя дикарем Пятницей при Робинзоне: – Wife. My wife. – При этом Климов для наглядности ткнул в Лину пальцем. Покопался в памяти. Как будет «теща», он тоже знал. Ему ужасно нравилось, что это звучит, как «мать в законе». Почти что «вор в законе». – Mother-in-law. – И ткнул пальцем себе в грудь. – Mother-in-law very bad.

Кажется, это он как-то не так сказал, неправильно. Но как сказать, что не теща плохая, а ей очень плохо? Впрочем, норвежцы и на «Mother-in-law very bad» радостно закивали. Поняли, мол.

Тут Лина опомнилась и взяла дело в свои руки. У Климова сердце наливалось гордостью, пока он слушал ее плавную, без запинок, английскую речь.

– My Mother is seriously ill, – заговорила она. – I must go and see what I can do, maybe take her to a hospital. Please, excuse me. I’ll be back as soon as I can[24]. Оставайся здесь, – повернулась она к Климову. – Я сама справлюсь.

– Нет, я поеду с тобой. Вот что, ребята, – обратился он к Веньке и юрисконсульту, – повозите их по Москве. Можете Бородинскую панораму показать, – предложил Климов, вспомнив свой недавний опыт. – Или лучше Кремль, Красную площадь. Возьмите деньги в кассе, я сейчас распоряжусь, и вперед. Но не спаивать, – предупредил он строго, а норвежцам опять сказал: – Mother-in-law. – И развел руками. В смысле: куда ж денешься? Святое!

Они сочувственно закивали, зацокали языками. А Климов позвал:

– Светлана Юрьевна!

Прибежала Новосветочка.

– Вот вам боевое крещение, – улыбнулся Климов. – У нас форс-мажор, теще плохо, а тут люди. Вы ж английским владеете? Поезжайте с ними, покажите Красную площадь, покормите в ресторане, сейчас я вам представительские выдам. Справитесь?