Джанис Мейнард - Поддаться искушению

Эйдан в Оксфорде смотрел на нее точно так же. Она полюбила его каждой клеточкой своего существа.

Священник объявил новобрачных мужем и женой. Дилан и Миа повернулись к гостям, держась за руки и буквально светясь от счастья. Кто-то передал им Кору. Поскольку торжественная часть закончилась, гости стали подниматься. Кто-то стоял в проходах, смеясь и разговаривая, кто-то обнимал Дилана и Миа. Эмма решила поздравить их и быстренько сбежать. Но она не приняла в расчет Мейве Каванах. Мать Эйдана перехватила ее почти у самого выхода:

– Куда спешишь, Эмма? Хочешь оказаться самой первой на приеме? Учти, я забронировала для тебя номер в нашем отеле на сегодняшнюю ночь.

– Но зачем?

– Мы, Каванахи, умеем устраивать праздники и собираемся так отметить это событие, как Дилан и Миа того заслуживают. А значит, будем веселиться допоздна. Так что возьми с собой зубную щетку и все, что может понадобиться. И не вздумай спорить с матерью жениха!

– Мейве, я тронута тем, что вы меня пригласили, но я не знаю никого из гостей.

– Ты знаешь Эйдана. – Мейве становилась невероятно проницательной, если дело касалось ее сыновей. – А вот и он сам.

Мейве поманила его пальцем, и Эйдан подчинился. Но его холодный замкнутый взгляд демонстрировал, что он не рад встрече.

Мейве решительно проигнорировала это.

– Эйдан… Отвези Эмму домой, чтобы она могла захватить кое-какие вещи, а потом доставь ее в отель. Кстати, она останется ночевать.

– Зачем?

Мейве оторопела, но быстро сделала вид, что ничего не поняла.

– Она захочет выпить немного вина, я думаю, а по горным дорогам зимней ночью ездить опасно, тем более после спиртного.

Эйдан закрыл глаза:

– Мама, ты опять за свое… и не слишком деликатно. Эмма – опытный водитель. Пусть добирается на своей машине.

Мейве рассвирепела:

– Следи за языком, Эйдан! Может, ты и взрослый мужчина, но для меня ты остаешься моим маленьким сынком. Немедленно извинись перед Эммой.

Он посмотрел на Эмму, сжав зубы, и с горьким сарказмом произнес:

– Прости, пожалуйста. Я буду рад подвезти тебя в горы. Только возьму пальто и ключи.

Когда Эйдан отошел, Мейве коснулась руки Эммы:

– Будь терпелива с ним, моя дорогая.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду. – Эмма переминалась с ноги на ногу, чувствуя себя неловко.

Мейве покачала головой:

– Я видела, как ты выходила из отеля сегодня утром.

– Ох… но я…

Мать Эйдана прервала ее:

– Это не мое дело. И мне не нужны объяснения. Но я люблю своего сына. И хочу видеть его счастливым.

– Думаю, вы неправильно поняли. У Эйдана нет чувств ко мне. По крайней мере, добрых.

– Он зол на тебя?

– Да, мэм.

– Вы знали друг друга до того, как ты приехала сюда.

– Да, знали.

– Если у тебя с моим сыном есть общее прошлое, пожалуйста, не предавай то, что было между вами. Он упрям, но, клянусь тебе, он очень глубоко все чувствует. Эйдан похож на серебряные рудники в этих горах – иногда приходится долго копать, зато можно найти то, что стоит усилий.

– Я понимаю, – прошептала Эмма. – Но вы многого не знаете.

Мейве похлопала ее по руке.

– Это мне не нужно. Просто помни, что я сказала. – Она повернулась к подошедшему Эйдану. – Согласись, Эмма выглядит потрясающе в этом платье.

– Перестань, мама.

Мейве с невинным видом подняла брови:

– Не понимаю, о чем ты.

– Ты опять сводничаешь. Ты смущаешь Эмму.

– Правда?

Она вопросительно посмотрела на Эмму. Той пришлось сказать правду.

– Да, мэм. Есть немного.

Мейве махнула рукой:

– Очень хорошо. Я оставляю вас одних, но не задерживайтесь. Мы не начнем праздник без вас.

Эйдан сел в машину и включил обогрев на полную мощность. Когда он подъехал к входу в церковь, Эмма вышла наружу. Закутанная в пальто до самого подбородка, она скользнула на пассажирское сиденье.

– Спасибо, – сказала она тихо. – Я, конечно, могла бы дойти пешком, но очень благодарна за то, что ты подвозишь меня. Стало очень холодно. И не волнуйся, я сама поеду в горы.

– О нет, – ответил Эйдан. – Мама приказала подвезти тебя. Моя жизнь не будет и гроша ломаного стоить, если я ослушаюсь.

Остаток короткого пути они провели в молчании. Эйдан припарковался напротив ее магазина.

– Я подожду здесь.

Он не хотел снова входить в уютную квартиру Эммы. Тем более ему не хотелось вспоминать, как они занимались там любовью.

Когда Эмма вышла на улицу с небольшим чемоданом, Эйдан убрал его в багажник. В дороге они не разговаривали, тем не менее Эйдан болезненно ощущал ее присутствие. Ее аромат. Язык ее тела.

Еще утром он ни в чем не сомневался. Но вечером, в старинной часовне, глядя, как его брат женится на любви всей своей жизни, окруженный романтическим сиянием свечей, Эйдан почувствовал, что его окаменевшее сердце начинает биться чаще и кровоточить.

Но времени на копание в себе у него не было. Вскоре показалось величественное здание отеля, украшенное множеством огней. Хотя все члены семьи получали дивиденды от бизнеса, именно Лиам и Мейве были его движущей силой.

Эйдан вышел из машины и отдал ключи парковщику. Эмма заторопилась к отелю. Сторонний наблюдатель решил бы, что она хочет побыстрее спрятаться от холода. Но Эйдан знал правду. Эмма не хотела, чтобы он прикасался к ней…

Элегантное фойе было празднично украшено и заполнено гостями. Эйдан и Эмма прибыли последними. Не хватало только Коры – домработница Дилана повезла малышку домой, чтобы уложить спать.

Эйдан взял пиво и какую-то еду и направился к свободному месту рядом с Гевином. Брат с любопытством взглянул на него:

– Почему ты не со своей девушкой?

Вонзив серебряную вилку в канапе, Эйдан помотал головой:

– Это не моя девушка.

– Кажется, мама считает по-другому.

– Мама любит совать свой нос в чужие дела.

Мейве появилась неизвестно откуда и дала ему шутливый подзатыльник:

– Я все слышу!

– Что, на воре и шапка горит? – усмехнулся он.

– Я хочу видеть своих детей счастливыми.

Гевин заволновался:

– Только не надо строить планы насчет меня. Двое из семи пристроены. Уже хорошо, мама.

– Не волнуйся, – сказала Мейве. – Когда появится подходящая женщина, мне не придется и пальцем пошевелить. Мне нравится наблюдать, как мои большие сильные мальчики сдаются на милость любви. – И тут же продолжила без паузы: – Обратите внимание, Миа и Дилан собираются разрезать торт.

Эйдан не мог удержаться и взглянул на Эмму. Ее представили друзьям Миа, к тому же она потанцевала по крайней мере с тремя братьями Эйдана, включая жениха.

Насколько он мог судить, она отлично проводила время.

Чем сильнее сияла Эмма, тем мрачнее становился Эйдан. Он не мог ее понять, и это приводило его в ярость.

Он умел видеть людей насквозь. Именно эта способность принесла ему успех в бизнесе. Но Эмма оставалась для него тайной.

Час шел за часом. Эмма ни разу не посмотрела в его сторону. Она смеялась, болтала и танцевала весь вечер. Эйдан подолгу не сводил с нее глаз, пытаясь понять, что же в ней так привлекает его. Ее классические черты? Золотистые волосы? Женственная улыбка? Видя, как Коннор во второй раз пригласил ее танцевать, Эйдан сжал зубы, но заставил себя успокоиться.

Эмма может танцевать хоть со всеми мужчинами Силвер-Глен. Его это ни капли не волнует.

Сам он не танцевал, только для Миа сделал исключение. Его новоиспеченная невестка светилась от счастья.

– Я уже потанцевала со всеми, кроме тебя, – сказала она, вытаскивая Эйдана в центр зала. – Ты ведешь себя, как Скрудж, сидя в углу. Не заставляй меня упрашивать тебя.

– Даже не мечтаю об этом, – улыбнулся он. – Ты сделала моего брата счастливым.

– Ваша семья была так добра ко мне. Непривычно иметь столько братьев, но мне это нравится.

Миа была исключительной женщиной во всех смыслах слова. Но Эйдан никогда не испытывал к ней ничего, кроме нежности и восхищения.

Даже если бы не было Дилана, он не стал бы ухаживать за Миа. Единственной женщиной, из-за которой Эйдан не спал по ночам, была Эмма Брейтуэйт.

Когда танец закончился, он отвел Миа к мужу. Потом, стараясь делать это незаметно, осмотрелся в поисках Эммы. Ее нигде не было.

Через полчаса, когда стало ясно, что Эмма не в дамской комнате, Эйдан попрощался с новобрачными и с матерью. Если они и заподозрили что-то, то не подали виду.

В фойе Эйдан подошел к стойке регистрации и подарил Марджори – сотруднице, которая знала его еще ребенком – самую обаятельную из своих улыбок.

– Не могли бы вы подсказать, в каком номере Эмма Брейтуэйт? Она ушла, а я не успел с ней попрощаться.

– У меня будут из-за этого неприятности, Эйдан?

– Никаких, клянусь!

Покачав головой, Марджори написала на листочке номер:

– Не заставляй меня жалеть об этом.

– Я буду паинькой.

Она хмыкнула.

– Если дело касается мужчин семейства Каванах, это слово может иметь множество значений. Удачи.