Барбара Уоллес - Самые счастливые времена

Тем временем миссис Лестер вернулась к плите, чтобы продемонстрировать Пайпер, в какой форме должен быть утром хороший повар.

– Может быть, мне лучше сесть за столик, чтобы не мешать вам?

– О нет. Мне приятно твое общество, хотя ты знаешь, я никого не пускаю к себе в кухню. – Взяв разделочную доску, женщина быстро нарезала несколько луковиц и вывалила в сковородку с маслом. Вскоре помещение наполнилось ароматами обжаренных овощей. – Так о чем мы говорили?

– Вы рассказывали мне, как готовить корнуэльские пироги.

– Ах да. Хотя я не понимаю, зачем изучать высокую кухню, если на самом деле интересуешься простыми пирогами.

– К вашему сведению, я умею прекрасно печь пироги, – не сдержалась Пайпер. – Они получаются у меня намного лучше изысканных блюд, – добавила она, сунув нос в чашку.

– Что ты сказала? – повернулась к ней миссис Лестер.

– Ничего. – Сейчас не время и не место вспоминать о распрях с шефом Диспельту. – Сейчас меня больше привлекает простая еда.

– И это правильно. Я всю жизнь ее любила. Муж повел меня в прошлом году в ресторан в Лондоне на мой день рождения. И что? Пара медальонов, залитых соусом с чайной ложкой ризотто. Мне кажется, если берете с людей пятьдесят фунтов за ужин, надо накормить так, чтобы по возвращении домой не хотелось перекусить.

– Полностью с вами согласна, – кивнула Пайпер. В шефе ее страшно раздражало, что он больше внимания обращает на презентацию блюда, чем на размер порции. – Я и Фредерику не раз говорила, что соусы вещь хорошая, но иногда стейк лучше подавать без них. – Она сделала глоток кофе. – А самая хорошая и вкусная еда быстро готовится. Большую часть времени шефы в ресторане пытаются приукрасить ее, чтобы блюдо выглядело модным, а это неправильно.

– Мы в «Курице и петухе» предпочитаем традиционную кухню. Я хоть каждый день готова есть рыбу с картофелем.

– Да, да, – закивала Пайпер.

– Так зачем ты пошла в эту школу? – Миссис Лестер смотрела на нее с любопытством.

– Простите?

Женщина нахмурилась и дернула плечом.

– Я считаю, что тебе не надо изучать высокую кухню, раз ты не любишь такую еду. Так зачем ты туда поступила?

Почему все задают ей один и тот же вопрос?

На этот раз она сама виновата, никто не заставлял ее заводить разговор о пристрастиях в еде.

– Я хочу стать шеф-поваром, а кулинарию лучше изучать в Париже. – Ответ прозвучал заученной фразой. Пайпер внезапно поняла, что устала. Надо отдать должное Фредерику, они не спали почти половину ночи. Кроме того, ее совершенно вымотало самокопание.

Осуждает ли она себя или оправдывает? Вот в чем вопрос.

– Я так понимаю, тут дело в престиже. – Миссис Лестер поджала губы.

– Английская кухня мне тоже очень интересна, – поспешила заверить ее Пайпер. Ей не хотелось обижать женщину. – Поэтому я и спросила о корнуэльских пирогах.

– Мои здесь все очень хвалят, – улыбнулась хозяйка. – Но, знаешь, пироги ведь уэльское блюдо, не английское. Эти две кухни нельзя путать.

– Да, конечно, мэм.

В этот момент затрезвонил дверной колокольчик, сообщая о новом посетителе.

– Я посмотрю, – сказала Пайпер. – Наверное, Фредерик вернулся. – По крайней мере, она очень на это надеялась. Их прощание оставило неприятный осадок. – Вы не могли бы записать рецепт, а я потом заберу.

– Конечно, могу. Вот закончу с завтраком и напишу. Да, и если это новые постояльцы, скажи, номеров не будет до двенадцати. А вещи они могут оставить.

– Непременно, – ответила Пайпер со смехом. Определенно эти выходные она провела скорее как работник гостиницы, нежели гость.

Действительно пришел Фредерик. Он стоял у лестницы и смотрел на свои ноги. Впервые он показался ей таким далеким и чужим.

Надо сдерживать свои чувства. Возможно, по этой причине он не захотел зайти в кухню.

– Ты купил все, что нужно? – поинтересовалась она.

– Нет, я никуда не ходил.

Не ходил? Где же он был все это время? Подойдя ближе, она заметила, что рука его так сильно сжимает перила, что побелели костяшки пальцев.

– У меня болит голова. Мне надо лечь.

– Я пойду с тобой. – Пайпер положила руку ему на лоб.

– Нет, – слишком резко ответил Фредерик. – Мне не нужна компания. – Он стал подниматься, опершись одной рукой на перила, другой о стену.

Его слова больно хлестнули ее по лицу. Отбросив обиду, она поспешила следом, чтобы выяснить, что случилось.

Фредерик сидел на краю кровати, глядя куда-то в сторону. Она закрыла дверь, и он даже не повернулся.

– Я думала, ты захочешь лечь.

– Передумал.

– Я спрошу у миссис Лестер, не найдется ли у них аспирин.

– Не стоит. Со мной все будет хорошо.

Изменения в нем пугали Пайпер. Нежность во взгляде и тепло в голосе исчезли, резкий тон терзал слух. Так он не разговаривал с ней с того дня, как они начали поиски картины. Выходит, они теперь опять только хозяин и экономка?

Где же тот мужчина, который нашептывал ей милые глупости под покровом ночи? Пайпер прокрутила в голове все события вчерашнего дня. Чем же она могла его так разочаровать?

Нет, только не это… Ведь еще не прошло и суток…

– У тебя болят глаза, верно?

Фредерик выпрямился и замер.

– Да, – коротко ответил он, словно не зная, что еще сказать или сделать.

– Ах, Фредерик. – Зачем он так с ней? Она бросилась к нему и обняла как можно крепче. Сейчас лучшее, что она могла для него сделать, – дать понять, что он не остался один на один со своей бедой, она будет рядом и поддержит его.

Фредерик не ответил. Тело было напряжено, словно они снова стали чужими друг другу. Его нельзя обвинять, он сейчас в состоянии шока. Даже подготовленного человека беда может застать врасплох.

– Все будет хорошо, – повторяла она, старательно не обращая внимания, что по телу от ужаса бегут мурашки. Она поцеловала его в щеку. – Я здесь, рядом с тобой и буду всегда, когда тебе понадобится.

Через несколько минут она почувствовала, как тело его стало расслабляться. Он прижал ее к себе, но неожиданно резко встал и отошел на несколько шагов.

– Мне надо собираться, – сказал он. – Можешь сообщить миссис Лестер, что мы уезжаем?

Сейчас он был похож на сурового хозяина, увольняющего прислугу, в чьих услугах в доме больше не нуждаются.

В Париж они вернулись уже к вечеру. Фредерик заранее позвонил доктору, и тот ждал их в клинике. «Чтобы провести необходимое обследование», – объяснил он. Фредерик был уверен, что это все бесполезно. Что нового может сказать ему врач? Глаза все уже сделали за него.

Шок постепенно прошел, и он понял, что настала необходимость осмыслить свое новое положение. Зрение стремительно ухудшалось, и день, когда он ослепнет, совсем близко.

Серая пелена перед глазами не рассеивалась, и теперь уже точно он никогда не будет видеть предметы четко. До того утра, когда он проснется совсем слепым, осталось совсем немного времени.

Он всегда знал, что каждый новый день неумолимо приближает его к полной темноте, лишь надеялся, что у него осталось чуть больше этих дней. Чтобы провести их с Пайпер.

Фредерик закрыл глаза. В деревне он смог взять себя в руки и передвигался вполне сносно. До вокзала Сан-Панкрас, где было слишком много народу и плохое освещение. От неожиданности он растерялся. Если бы не Пайпер, взявшая на себя роль собаки-поводыря… Осторожно. Здесь налево. Подожди немного. В голове эхом разносились ее слова. Она была мягкой и заботливой. Только ее голос мог успокоить его во время этой бури.

Как просто, когда тебе кто-то помогает и все контролирует. Это ужасало и пугало больше, чем то, как спокойно и уверенно он себя чувствовал, когда Пайпер держала его за руку. Он подчинялся ей, шел следом, полностью уверенный, что ей можно доверять, а если что-то и случится, она всегда будет прежде всего думать о нем.

Впервые в жизни он, кажется, стал понимать, почему его отец стал таким, каким был. Зависимость от постоянного контроля извне. Почему бы не позволить кому-то нести вместо тебя свое бремя, если в ответ ты получает лишь тепло и поддержку?

Он не может так поступить с Пайпер. Жизнь ее и без того непростая. Какое счастье, что у него есть воспоминания, например, о дне, проведенном в аббатстве. Рядом послышалось шлепанье босоножек, и сердце забилось сильнее. Фредерик мысленно отметил, что уже безошибочно узнает звуки ее шагов. Как странно для столь непродолжительного романа.

– Знаешь, все же Париж прекрасен, – послышался ее голос. – В кафетерии в больнице выпечка лучше, чем в большинстве американских кондитерских. Я купила тебе круассан. Поставить перед тобой или…

– Лучше на столик с этой стороны.

– Ты уверен? Ты весь день ничего не ел.

– Я бы понял, если бы проголодался. – Ответ прозвучал резче, чем он хотел. Пайпер, кажется, даже не представляет, что от ее заботы ему становится хуже. – Прости, – добавил он. – Я не хотел…