Дженнифер Хейворд - Паутина соблазна

Ник пожал плечами:

– Это не будет первым случаем в истории.

Кровь отхлынула от ее лица. Она размахнулась, чтобы дать ему пощечину, но он перехватил ее руку.

– Ублюдок, – прошипела София. – Не могу поверить, что ты мог сказать такое мне. Мне, Ник. Я всегда придерживалась твоих правил. И я сама закончила наши отношения!

– После того, как сказала мне, каким образом ты хочешь их закончить. – Он впился глазами в ее лицо. – Не было ли это психологическим экспериментом, София? Первой порвать со мной, чтобы я осознал свою ошибку. И тут же, как по волшебству, на сцене появился ребенок.

– Ты сошел с ума, – процедила София сквозь зубы. – Должно быть, за последние несколько недель ты совсем лишился рассудка, Ник. Ты достаточно хорошо меня знаешь, чтобы понимать, что я никогда так не поступила бы.

– Я думал, что знаю тебя. Но я также помню, как ты вела себя в ту ночь. Все признаки были налицо. Ты слишком привязалась ко мне. А женщина может повести себя совершенно нехарактерным для нее образом, чтобы сохранить отношения.

– Но ведь это я закончила наши отношения!

– Ты знала, что я сам собирался сделать это.

Он точно сошел с ума. Она тщетно попыталась вырвать у него свою руку:

– Я не выйду за тебя замуж.

Он устало посмотрел на нее:

– Мы поженимся. Это единственное решение.

– Нет, не единственное. Я не хочу выходить замуж. Я живу в Нью-Йорке. У меня там свой бизнес. И я его не брошу.

– Наши желания больше не принимаются во внимание. Единственное, что имеет значение, – это то, что ты носишь наследника престола. И этим все сказано.

Кровь похолодела в ее жилах.

– Есть и другие способы разрешить эту ситуацию.

– Боюсь, что их нет. – Ник криво усмехнулся. – Посмотри на это с другой стороны. Теперь мы сможем заниматься сексом сколько захотим. На самом деле чем чаще, тем лучше. Появление еще одного наследника престола будет только приветствоваться.

– Ты совсем потерял рассудок.

– Как это ни удивительно, я ухитрился сохранить его за последние несколько недель. И поверь мне, София, это было нелегко.

– Ты все подстроил. Сказал, что хочешь поговорить со мной дома, чтобы я согласилась сесть в твою машину. А теперь ты запихнул меня в этот самолет. И с моими желаниями впредь никто не собирается считаться.

– Какая умница, – насмешливо протянул Ник. – Ты совершенно права.

Она обругала его самым грязным словом, которое смогла вспомнить.

Его улыбка стал еще шире.

– Я король, София. И я делаю то, что обязан делать.

София расхаживала по дворцовой библиотеке, не замечая красоты этой отделанной золотом и красным деревом комнаты. Она пыталась подобрать слово, которое наилучшим образом выразило бы ее нынешнее отношение к Нику. Слово «ярость» было слишком слабым.

Злость, возмущение, негодование – все это и близко не отражало ее чувств. Как он посмел обманом привезти ее сюда? Как посмел он думать, что она оставит свою жизнь в Нью-Йорке и выйдет за него замуж только из-за того, что носит его ребенка? Да, ее ребенок будет наследником трона Акафинии. Но она-то не была гражданкой этой страны! У нее был свой бизнес на Манхэттене, который значил для нее все.

И тут она вспомнила его обвинение в том, что она специально забеременела от него, чтобы вынудить его жениться на ней! Она знала, что Ник был чудовищно циничен, но обвинять ее в этом? Это было нелепо!

София чувствовала себя беспомощной, утратившей контроль над ситуацией. Она не могла изменить того, что находится здесь, но она могла поговорить с Ником, попытаться урезонить его, когда он вернется с переговоров с семейством Ажиеро, где он сейчас пытается предотвратить дипломатический кризис, разорвав помолвку на том основании, что анализ крови подтвердил его отцовство.

Она попытается объяснить ему, что, заставив ее бросить свой бизнес, перевернув вверх дном всю ее жизнь, увезя ее на крошечный остров, чтобы сделать своей королевой, он поступает безрассудно.

Они все обсудят, и она сможет убраться отсюда еще до того, как его мать и сестра вернутся из Афин с благотворительного мероприятия.

Не было смысла знакомиться с его семьей, когда сама идея замужества была абсурдной!

Встреча Ника с семьей Ажиеро прошла даже хуже, чем он ожидал. Неудивительно, что Ажиеро были расстроены потерей возможности породниться с королевским домом. Но Ник не ожидал неприкрытого антагонизма со стороны главы семьи Маурицио Ажиеро, когда тот услышал, что Ник собирается жениться на американке. Очевидно, за этой враждебностью скрывались большие политические амбиции. Однако сама Виттория была, как обычно, холодна, когда он отвел ее в сторону и принес свои извинения. Она лишь приподняла бровь, когда он упомянул о «неожиданном» повороте событий.

Остановив машину около королевского дворца, построенного из белоснежного мальтийского камня, Ник отдал ключи служителю и взбежал по ступенькам, ведущим к парадному входу. Теперь, когда союз с Ажиеро распался, оставалось лишь одно средство получить необходимую финансовую поддержку на случай войны. Для этого ему придется обратиться к его главному оппоненту, местному миллиардеру Аристосу Николадесу.

Отец Ника немедленно отвергнет эту идею, отлично зная, что потребует взамен Николадес – лицензию на открытие казино на острове. Но альтернативы не было. Акафиния должна иметь возможность защитить себя.

Ник приготовился к неизбежному скандалу. Но, к счастью, его отец рано ушел спать. Это означало, что Ник может заняться еще одним неотложным делом – Софией.

Он направился в свои личные покои. София ждала его в гостиной. На ее прекрасном лице была написана неприкрытая враждебность.

– Ты привез меня сюда, чтобы мы могли поговорить, а сам отправился на встречу и оставил меня одну на весь день. Как это поможет решить наши проблемы?

Ник скинул пиджак и бросил его на спинку стула:

– Прошу простить меня. Переговоры заняли больше времени, чем я рассчитывал.

София мрачно посмотрела на него:

– Я не выйду за тебя замуж. Ты ведешь эти переговоры, принимаешь решения, а сам даже понятия не имеешь о моих планах.

– Я отлично знаю, что ты можешь сказать. То, что сейчас сказала.

София прищурила глаза:

– Значит, ты понимаешь, что нам нужно договориться о том, как мы будем действовать дальше?

– Слово «договориться» здесь неуместно. – Ник стянул с шеи галстук и бросил его поверх пиджака. – Правильнее сказать – смириться с ситуацией.

– У меня нет никакой ситуации.

Ник принялся расстегивать пуговицы сорочки.

– Ты носишь наследника престола. Ты находишься в Акафинии. У тебя, безусловно, есть проблема, которую нужно решить.

София уперлась руками в бока.

– Ты обманом заманил меня сюда. Это демократическая страна. Ты не сможешь держать меня здесь против моей воли.

– Демократическая страна, в которой я обладаю всей полнотой власти. – Он бросил сорочку на пол. – И, помнится, ты по своей воле села в самолет.

– Потому что ты сыграл на моем сочувствии. – Ее глаза сузились, когда он расстегнул пуговицу на брюках. – Что ты делаешь?

– Хочу принять душ перед едой. – Он стянул с себя брюки и трусы. – Если только ты сначала не захочешь присоединиться ко мне в душе.

– Нет, благодарю.

– Ну что ж, может быть, позже. – Он повернулся и направился в ванную. – Налей мне выпить, пожалуйста. Я устал, и у меня отвратительное настроение.

Позже? София кипела от злости. Как насчет «никогда»? Он не сможет заставить ее выйти за него замуж против ее воли. Она все выскажет ему и уедет.

Спустя несколько минут Ник присоединился к ней на террасе. В джинсах и рубашке с закатанными рукавами он был неотразим. Он всегда был элегантен в строгих костюмах, но в повседневной одежде словно излучал мужественность и сексуальность.

София вздернула подбородок:

– Почему мы не обедаем с твоей семьей?

– Я не думаю, что ты к этому готова.

– Уверена, они в восторге от моего пребывания здесь. Твоя беременная американская любовница, разрушившая важный союз.

Ник сжал губы:

– Мне кажется, нам следует сосредоточиться на главном.

– Я не выйду за тебя замуж. Должен быть еще какой-то выход из этого положения. Почему ребенок не может остаться со мной в Нью-Йорке? Мы будем регулярно приезжать сюда, а когда ребенок подрастет, он сам решит, где ему жить.

Ник бросил на нее испепеляющий взгляд:

– Наследник трона Акафинии не будет воспитываться на Манхэттене. Этот ребенок – символ будущего монархии, который так нужен сейчас нашим людям. Наш ребенок будет расти здесь. Чтобы изучать обычаи и нравы страны, которой он в свое время будет править.

– Но я не хочу жить здесь! – возразила София. – Я имею такое же право принимать решение, и я живу в Нью-Йорке.

– Не будь наивной. – Его резкий тон словно ударил ее хлыстом. – Я не биржевой маклер, а ты не офисная работница, обсуждающие условия опеки. Я король Акафинии. И если ты думаешь, что я позволю тебе уехать из страны, в то время как ты вынашиваешь моего ребенка, ты просто сошла с ума. Роди ребенка, а потом можешь уезжать. Это твой выбор. Но ребенок останется здесь.