Кайрат Бегалин - Мамлюки

Тринадцатый век был поистине самым трагическим столетием в истории ислама. Крестовые походы и надвигавшиеся с востока монголы создали серьезную угрозу мусульманской вере. Мир ислама переживал кризис, оказавшись на пограничье, где против него сошлись две великие силы – Восток и Запад.

Страсти, помрачающие разум, приводили к бессмысленным массовым убийствам мусульман: их безжалостно вырезали, уцелевших от резни обращали в рабство. Подверглись разграблению мусульманские святыни. Пал Иерусалим и пять дней пришлые кочевники из гобийской пустыни бесчинствовали в «Столице полумира» – городе Багдаде.

Пламя войны охватило Китай, Великую степь, Среднюю Азию, Персию, Кавказ, Месопотамию, Анатолию, Палестину, Сирию, неумолимо подступая к границам Египта, ставшего в то смутное время последним прибежищем для многих правоверных.

Спасение пришло с берегов Нила. На историческую сцену вышла каста тюркских воинов. Внутренние силы этих людей оказались сильнее, чем силы внешние, ведущие к развалу. Им удалось подхватить знамя «священной войны» из слабеющих рук аййубидской династии и увлечь мир ислама вслед за собой. Они установили господство новых правителей, которые вошли в историю под именем «мамлюки», а созданная ими империя была названа «Дулат аль-Аттюрк», буквально – «Империя тюрков».

Приход к власти новых правителей «был божьим благодеянием, ибо придал исламскому миру новые силы и мужество в момент слабости и упадка и помог справиться с великой опасностью, которая ему угрожала», – свидетельствует арабский историк ибн Халдун.

Бывалых воинов возглавила женщина по имени Шаджар ад-Дурр. Мамлюки провозгласили ее «Царицей мусульман». Событие чрезвычайное. Произошло оно в 1250 году.

В наши дни мир ислама не отмечает эту знаменательную дату. Не звучат в мечетях имена тех, кого служители и во сне должны благодарить за спасение веры. И мало кто из просвещенных умов современности задается вопросом: каким образом тюркам удалось создать свое государство вдали от их исторической родины?

У этого феномена, должно быть, существуют объяснения, но нет ответа в учебниках, даже в специальной литературе не обсуждается эта тема. И вряд ли самый сведущий исследователь возьмет на себя смелость уверенно сказать, была ли вообще какая-то закономерность в возвышении на чужбине касты тюркских воинов. Настолько сложной и трагической выглядит та эпоха, которая сплела в тугой узел судьбы многих людей и народов.

Тем не менее, события эти имели место в истории, а потому вызывают интерес как одна из пропущенных глав биографии кочевых тюрков, которую современные ученые и романисты предпочитают называть «темной». Дело тут действительно темное, хотя бы потому, что сегодня существуют смутные представления о том, кто такие кочевники и кто такие тюрки? Правда, жители средневековья хорошо знали ответ на этот вопрос и даже пророчили этому народу великое будущее.

Еще не родились будущие мамлюкские правители, еще не прозвучал призыв Римского папы Урбана II в поход «за освобождение Гроба Господня», и в странах Ближнего Востока еще не слышна боевая песня монголов. Но дерзкие поэты уже пробудили дремавшую Аравию, за что пострадали от рук взбунтовавшейся толпы. Их смерть разделила жителей полуострова на два враждующих лагеря, после чего Пророк Мухаммад – мир ему! – переселился со своими сподвижниками из Мекки в Медину.

С этого момента бедуины аравийской пустыни, которых византийцы обобщенно называли арабами, начали новый отсчет времени годом Хиджры, и в исторической письменной традиции появилась первая запись, свидетельствующая о контактах арабов с тюрками.

Ат-Табари сообщает, что в канун окопной войны «Пророк отдыхал в тюркском шатре». Какие мысли посещали его там доподлинно неизвестно. Кто знает, но, быть может, именно тогда прозвучало откровение, которое позже вспоминал халиф аль-Муавийя [1]: «Слышал я, как говорил посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует: “Они (тюрки – авт.) доберутся до родины наших предков”», – писал он.

Этому пророчеству суждено было сбыться, благодаря обстоятельствам, которые прямо или косвенно повлияли на возвышение тюрков в странах мусульманского Востока, сделав их властелинами исламского мира на многие столетия.

Интересно, что уже в VII веке Пророк предсказывал грядущие события. Безусловно, он был личностью необычной, обладавшей способностями удивительными. Однако далеко не все изречения посланника Аллаха появились благодаря божественному внушению. Некоторые из них способна объяснить история. Для этого необходимо лишь ответить на вопрос: что могло быть известно жителям средневековья о кочевых тюрках?

На исторической сцене кочевые тюрки появились почти на столетие раньше арабов. В 552 году в результате удачных военно-политических кампаний против жужаней они создали новое государство, получившее название Тюркский каганат. У его истоков стояли братья Бумын и Истеми, происходившие из рода Ашина.

Согласно легенде, род Ашина вел свою генеалогию от священного брака волчицы и мальчика-калеки. Враги отрубили ему руки и ноги, бросив умирать на болоте. Но Великий бог Тенгри наделил искалеченное тело Силой Духа, а богиня Умай отправила к мальчику свою служанку в облике волчицы. Она выходила его в пещере Тянь-Шаня и родила ему там десять сыновей. После этого волчица скрылась и появлялась лишь для того, чтобы помочь детям в трудную минуту. Когда они выросли и возмужали, их отец умер, а Сила Духа передалась его потомкам.

С каждым новым поколением людей в пещере становилось все больше и больше, и со временем она стала тесной для пятисот семей. Вождь Ашина [2] вывел сородичей из нее.

И тут легенду сменяет реальная история. Китайские летописцы сохранили упоминание об этом переселении: «По прошествии нескольких колен вождь Ашина со своим родом вышел из пещеры, признав себя вассалом жужаньского хана», – сообщают они.

Владыка Жужаньского ханства управлял могущественной державой, которая простирались от Тихого океана на востоке, до гор Тянь-Шаня – на западе. Северные рубежи этой огромной страны достигали озера Байкал, а на юге границы доходили до реки Хуанхэ.

Жужаньский хан поселил род Ашина в горной долине восточного Алтая с условием, что они будут добывать железо и платить дань изделиями из него. Пришельцы поселились там, где издавна обитали хуннские племена.

В те беспокойные времена большим спросом пользовались оружие и доспехи, а их изготовители занимали в обществе высокое положение. Очень скоро род Ашина возвысился среди соседних родов и племен, занимавшихся скотоводством.

Каждую весну кочевники собирались в Отюкенской черни [3] у подножия горы Ул-Тюрки, напоминающей своим видом огромный воинский шлем. Здесь люди устраивали торжища и отмечали Великий праздник, которым начинался отсчет дней нового года [4], а старейшины и вожди принимали важные решения. Именно тут в 460 году зародился племенной союз десяти родов, получивший название «тюрки» в честь местности, где произошло их объединение.

Своим первым правителем тюрки избрали вождя рода Ашина. Получив высокое доверие народа, он присягнул на верность жужаньскому хану, и тот удостоил его титула шад [5]. С тех пор этот титул стал переходить от отца к старшему сыну, а вместе с ним и вся власть над племенным союзом десяти родов, к которым чуть позже присоединились еще два рода.

В 535 году скончался шад Агын [6]. Вожди двенадцати тюркских родов присягнули на верность его старшему сыну Бумыну, признав своим новым правителем. Бумыну удалось создать Орду со своим населением и сильной армией. Послы и гости соседних государств разнесли весть об этом событии. Благодаря их сообщениям, в китайские летописи вкралась неточность. Дело в том, что ставка кочевых правителей обычно именовалась «домом». Свои жилища тюрки называли «юрт», а резиденцию Бумына – «Тюрк-юрт», что означает «Дом тюрков». Так как буквы «р» в китайском языке нет, то народ, обитавший в предгорьях Монгольского Алтая и возглавляемый правителями из рода Ашина, был впервые зафиксирован в исторической письменной традиции под названием «тюкют».

Земля, ставшая родиной молодого народа, стала известна под названием «Отюкенская чернь». По этому поводу малая надпись в честь Куль-Тегина сообщает: «У тебя совсем нет горя, когда ты остаешься в Отюкенской черни, ты можешь жить, созидая свой вечный племенной союз, и ты, тюркский народ, сыт».

Будучи вассалом жужаньского хана Анахуана, шад Бумын не мог оказывать помощь его врагам. Правда, цены на оружие были высокими, а правитель тюрков обязан был заботиться о благополучии родного народа.