Вольдемар Балязин - Петр Великий

Победа под Полтавой 27 июня 1709 года

По диспозиции, принятой перед сражением, центром русской армии командовал Б. П. Шереметев. Правым крылом командовал Ренне, левым – А. Д. Меншиков, всей артиллерией – Я. В. Брюс. Главнокомандующим, разумеется, был Петр.

У шведов король из-за ранения командовать не мог, и потому главное командование было поручено фельдмаршалу Реншельду. Пехотой командовал Левенгаупт, кавалерией – Крейц, а из-за того, что артиллерии у шведов практически не было – четыре орудия против семидесяти двух русских, – то и командующего артиллерией тоже не было.

Русская армия, построившая перед сражением десять редутов, заняла оборонительные позиции. Карл XII решил наступать, хотя соотношение сил было не в его пользу: у Петра была сорокадвухтысячная армия, у Карла – двадцатитысячная.

Вот как рисует Полтавское сражение С. А. Чистякова: «27 июня, в день битвы, шведы до света бросились на русскую конницу с яростью и овладели двумя еще недоконченными редутами, причем Ренне был ранен и начальство передал Боуру; но при этом шесть батальонов шведской пехоты и несколько десятков эскадронов были отрезаны от главной армии и должны были уйти в лес. Между тем русские также напали на шведское войско, еще при самом начале отрезанное от главной армии; здесь шведы были вполне разбиты; Шлиппенбах и Розен попали в плен. Пользуясь смятением, русская пехота вышла из ретраншемента и стала в боевой порядок; часть кавалерии с правого крыла была проведена за пехотой и поставлена на левое крыло. Русские решились атаковать всю шведскую армию, но шведы предупредили их и с своим обыкновенным пылом ринулись на русских.

Два часа кипел отчаянный бой. Петр был везде, где было опасно; одна пуля прострелила его шляпу, вторая попала в крест на его груди, третья осталась в арчаке седла, полы кафтана были изодраны, но царь остался невредим. Карла с больною, раненою ногою в коляске возили между рядами солдат, но вдруг пушечное ядро ударило в коляску, и Карл очутился на земле. Солдаты увидели падение Карла, подумали, что он убит; весть об этом, как электрическая искра, пробежала по полкам, и ужас овладел и без того колеблющимися солдатами. Карл приказал посадить себя на скрещенные пики, и тут его глазам представилась печальная картина общего замешательства; в отчаянии он воскликнул:

– Шведы, шведы, стойте!

Но шведы бежали и не обращали внимания на голос своего короля. Прискакал Реншельд и торопливо крикнул:

– Ваше Величество, наша пехота потеряна! Товарищи, спасайте короля!

С этими словами он опять бросился к своему войску и старался восстановить порядок, но попал в плен, и тогда бегство сделалось общим.

Битва была яростная, отчаянная, но она не продолжалась больше двух часов. Шведы бежали так скоро и безостановочно, что ни разу не остановились и ни разу не пытались сопротивляться; русские гнались за ними и поражали бегущих штыками и шпагами, брали в плен. Шведских тел на поле сражения насчитали у редутов до 9234 человек, а по полю и по лесам было еще множество. Русские войска не все вступали в битву, только передняя линия принимала участие, а вторая вовсе не трогалась с места.

По окончании битвы к Петру со всех сторон съезжались русские генералы и офицеры; радостный царь перед каждым из них преклонял свой меч, обагренный кровью, и поздравлял их с победой. К нему в это время привели шведских пленных – принца Вюртембергского и Шлиппенбаха, Такельберга и Гамальтона. Петр принял их очень ласково, обещал быть к ним милостив, приказал не отнимать у них шпаг и отвести их в русские укрепления. Когда же приехал Меншиков, Петр встретил его с истинно дружеским чувством: он обнял его, целовал нежно в голову и перед всеми выставил заслуги его в этот день.

Все войско выстроилось и приветствовало Петра; перед фронтом поставили походную церковь и несколько шатров и принесли благодарность Богу – подателю побед. Затем Петр побывал у раненых, благодарил за службу и обещал всех наградить, распорядившись, чтобы раны их были перевязаны и чтобы все было сделано для облегчения их страданий.

Во втором часу был готов обед; все собрались в палатки: радостный Петр не питал никакой досады к своим недавним врагам; он пригласил к своему обеду всех пленных генералов. Петр с улыбкою обратился к ним и сказал:

– Вчера брат мой, Карл, просил вас на обед в свои шатры, но так как ему не удалось сдержать своего королевского слова, то я считаю своим долгом выполнить его обещание сегодня и прошу вас отобедать с нами.

Петр был очень ласков к фельдмаршалу Реншельду, хвалил его за храбрость, подарил ему свою шпагу. Во время обеда привели министра Пипера; когда он заметил общее бегство войска, он сначала следовал за королем, но в сумятице потерял его, и сам, не зная куда бежать, приехал прямо в Полтаву и отдался в плен; вместе с ним отдались и два королевских секретаря. Его вместе с товарищами Петр посадил также за свой стол и угощал за обедом, и каждому сам подносил рюмку своей любимой водки. Во время тостов была беспрерывная пушечная стрельба.

Потом, налив бокал вина, поднял его и, обратясь к своим знатным пленникам, сказал:

– Пью за здоровье моих учителей в военном искусстве!»

«Орден Иуды»

В октябре 1708 года гетман Левобережной Украины И. С. Мазепа открыто перешел на сторону Карла XII. Этот поступок привел Петра I в бешенство, ибо он никак не ожидал такого коварства от человека, который более двадцати лет, казалось бы, верой и правдой служил России и был вторым кавалером ордена Андрея Первозванного.

Вот о каком эпизоде рассказывается в статье историка В. Г. Защука, помещенной в журнале «Вопросы истории» № 7 за 1971 год.

«Когда Мазепа перешел на сторону шведов, царь приказал отрешить его от гетманства. Этот акт был проделан в Глухове в присутствии царя. При этом не было забыто, что изменник был андреевским кавалером: ведь на звезде ордена сиял девиз „За веру и верность“. Церемониал отрешения был обставлен со всей наивной театральностью, свойственной той эпохе. Канцлер граф Г. И. Головкин подробно описал его в письме к находившемуся тогда в Стамбуле графу П. А. Толстому. 5 ноября 1708 года на специально выстроенный помост внесли „персону“, изображавшую гетмана в полный рост, в костюме и с саблей. Через правое плечо куклы была надета голубая андреевская лента. На левой стороне груди сверкала орденская звезда. На помост взошли андреевские кавалеры Головкин и Меншиков, разорвали кавалерский диплом Мазепы и сорвали с чучела ленту и орден, „которого он через изменнические свои поступки себя недостойным ныне сочинил“, – писал Головкин. Потом было прочитано длинное послание, где излагались благодеяния Петра I, долговременное доверие его к гетману и черная неблагодарность последнего. Затем „персона“ была сброшена с помоста. Ее схватили палачи и потащили к сооруженной неподалеку виселице. Здесь палач разорвал герб Мазепы, переломил его саблю, обломками ударил чучело, а затем повесил его. А 12 ноября в том же Глухове, в присутствии царя и вельмож Мазепа был предан анафеме. Так Петр I мстил гетману-изменнику. Именно в то время у царя и могла зародиться идея противопоставления ордена Андрея Первозванного (за верность) позорному „ордену Иуды“ (за измену). У Петра образ Мазепы ассоциировался с образом евангельского Иуды-предателя. „Нужда повелевает объявить, – писал он генерал-адмиралу графу Ф. М. Апраксину, – что учинил новый Иуда Мазепа, который двадцать один год был в верности мне, ныне при гробе стал изменник и предатель своего народа“. В письме рязанскому митрополиту Стефану Яворскому царь также называет гетмана „втарый Иуда“. И вот 27 июня 1709 года русские знамена осеняет Полтавская победа. Карл XII с остатками разбитых шведских войск уходит к Днепру. С ним и Мазепа. 30 июня Карл бросает свою армию под Переволочной, переправляется через Днепр и, по совету Мазепы, хорошо знавшего южные степи, устремляется к турецкой границе. Изменник сопутствует ему. Мазепа не попал в руки Петра, но прожил очень недолго, – он умер в турецкой крепости Бендеры 8 сентября того же, 1709 года».

РЕФОРМЫ ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XVIII ВЕКА

Северная война и реформы

Проведя первые преобразования в экономике, административном устройстве, быте и культуре страны, реорганизовав вооруженные силы и приступив к строительству флота, Петр ни на один день не прекращал своей реформаторской деятельности, охватившей все сферы общественной и государственной жизни. Реформы были вызваны всем ходом социально-экономического развития России и очень ускорились благодаря Северной войне.

И так как Северная война явилась главным политическим событием всего петровского царствования, то и проводимые реформы

чаще всего были обусловлены военными проблемами. Вместе с тем реформы выходили за рамки Северной войны, оказав, как подтвердило будущее, сильнейшее влияние на историю России последующих десятилетий и даже веков. Чтобы лучше уяснить это и лучше понять общий смысл петровских преобразований, позвольте предложить вашему вниманию два очерка о реформах первой четверти XVIII века, где говорится о них как о целостном социально-политическом и культурно-этическом явлении, в котором отдельные реформы были лишь различными его сторонами.