Владимир Пугачев - Том 2. Дипломатия в новое время ( 1872 - 1919 гг.)

То была полная капитуляция. Германской делегации дали 72 часа для ответа — до 11 часов утра 11 ноября. Делегация направила эти условия в Берлин, а до получения ответа предложила организовать частное совещание с представителями англо-французского командования.

На совещании немцы заявили, что условия Антанты невыполнимы. Немцы прибегли к прямому шантажу. Они угрожали, что требования, предъявленные Фошем, толкнут Германию в объятия большевиков. Собеседники немцев отнеслись скептически к этим угрозам. Один из офицеров заметил, что Германия хочет заманить союзников в ловушку, чтобы восстановить армию, собраться с силами и вновь нанести удар.

Немцы возобновили свои угрозы. Эрцбергер заклинал не повторять «той же ошибки», что допустило старое немецкое командование весной 1918 г. по отношению к России, когда Германия считала себя победительницей большевизма, а оказалась побеждённой.

Особенно настойчиво протестовала германская делегация против оккупации Рейнской области, добиваясь сокращения районов, подлежащих занятию войсками Антанты. Немцы долго и упорно настаивали на том, чтобы германская промышленность в районах, временно занимаемых союзниками, не подвергалась разорению, чтобы немецкий персонал оставался на месте и т. п. Основные их старания сводились к тому, чтобы сохранить производственный организм Германии в неприкосновенности.

Контрпредложения немцев были вручены Фошу. Делегатам предоставили возможность держать связь с Берлином. Оттуда ответили, что Вильгельм II низложен с престола и 9 ноября бежал в Голландию. Создано правительство во главе с правым социал-демократом Эбертом. Новое правительство предложило делегации выдвинуть возражения против наиболее беспощадных требований союзников; в случае отклонения возражений — подписать условия, но одновременно заявить протест Вильсону.

Немцы упросили созвать новое частное совещание уполномоченных обеих сторон. Эрцбергер, по его собственному признанию, «настойчиво указывал на большевистскую опасность», добиваясь смягчения требований. С этого момента «большевистская опасность» стала коньком, на котором выезжали все разновидности правительств германского империализма.

10 ноября ночью состоялась встреча с Фошем. Немцы добивались снятия блокады. «Блокада означает продолжение войны. От блокады больше всего страдают женщины и дети. Это некрасиво», — плакались те, которые сами же объявили беспощадную подводную войну и применяли газы против мирного населения.

«Некрасиво! — возразил английский генерал. — Вы без разбора топили наши суда».

В 5 часов 12 минут утра закончилось обсуждение статей перемирия.

В частных совещаниях германская делегация добилась незначительных уступок: сокращения числа выдаваемых пулемётов с 30 до 25 тысяч, самолётов до 1700. По поводу подводных лодок она заявила, что Германия не в состоянии вернуть 300 подводных лодок, ибо налицо у неё имеется всего 100 единиц. Затем в пункте 12 вместо немедленного очищения занятых областей на востоке Германии было предложено покинуть территорию, «как только союзники признают, что для этого настал момент, приняв во внимание внутреннее положение этих территорий». Этот пункт явно говорил о намерениях Антанты использовать Германию в борьбе против Советской России.

11 ноября 1918 г., рано утром, условия перемирия были подписаны. В 11 часов грянул первый залп артиллерийского салюта в 101 выстрел, которым заканчивалась война. Война за передел мира кончилась. Начинался самый передел.

Высадка вооружённых отрядов Антанты в Советской России. Заключив перемирие, победители не спешили с подписанием мира: впереди оставалось много нерешённых вопросов. Среди них на первый план выдвигался вопрос о Советской России.

Как только выяснилось, что втянуть советскую власть в войну с немцами и свалить её руками Германии не удалось, реакционные круги Антанты перешли к другой тактике. Сразу после заключения мира в Брест-Литовске союзные послы покинули Петроград и переехали в небольшой губернский город Вологду. Официальным мотивом переезда, как заявляла капиталистическая пресса, был протест против Брестского мира. Скоро, однако, выяснилось, что Вологда не случайно стала резиденцией послов: их переезд туда означал переход Антанты к активной борьбе против советской власти. 1 марта 1918 г. заместитель председателя Мурманского совета Юрьев сообщил в Москву, что англо-французы предлагают помощь для борьбы с Германией. Плана столкнуть Советскую Россию с Германией — хотя он раз уже провалился во время брест-литовских переговоров — окончательно не оставили и к нему то и дело возвращались. «Если бы Троцкий, — писал представитель английской разведки (Интеллидженс Сервис) в США Уайзман, — призвал союзных интервентов, то германцы сочли бы это враждебным актом и, вероятно, заставили бы правительство покинуть Москву и Петроград. С потерей этих центров, как можно вполне предполагать, большевистское влияние в России было бы полностью разрушено».

Сообщая, что на линии Мурманской железной дороги находится около 2 тысяч чехов и сербов, направляемых во Францию, Юрьев спрашивал: «В каких формах может быть приемлема помощь живой и материальной силой от дружественных нам держав?»

В тот же день, 1 марта, в 21 час 25 минут, Троцкий, не согласовав своей телеграммы с Лениным, сообщил Юрьеву от имени Наркоминдела: «Вы обязаны принять всякое содействие союзных миссий». Это означало — допустить и высадку англо-французов.

Получив телеграмму Троцкого, мурманские контрреволюционеры приступили к выполнению своего предательского плана.

2 марта 1918 г., в 2 часа 30 минут дня, состоялось совещание, на котором присутствовали: Юрьев, английский адмирал Кемп, великобританский консул Холл, капитан Шарпантье, управляющий делами Мурманского совета Веселаго — белогвардейский офицер — и др.

Веселаго зачитал телеграмму Троцкого и тут же предложил обсудить следующее заранее подготовленное «соглашение», облечённое в дотоле неизвестную в дипломатической практике форму:

«Словесное соглашение о совместных действиях англичан, французов и русских по обороне Мурманского края.

§ 1. Высшая власть в пределах Мурманского района принадлежит Мурманскому Совдепу.

§ 2. Высшее командование всеми вооружёнными силами района принадлежит под верховенством Совдепа Мурманскому военному совету из 3 лиц — одного по назначению советской власти и по одному от англичан и французов.

§ 3. Англичане и французы не вмешиваются во внутреннее управление районом: о всех решениях Совдепа, имеющих общее значение, они осведомляются Совдепом в тех формах, какие по обстоятельствам дела будут признаны нужными.

§ 4. Союзники принимают на себя заботу о снабжении края необходимыми запасами».

Суть «словесного соглашения» сводилась к тому, что интервенция прикрывалась «просьбой» к англо-французским войскам со стороны Мурманского совета оказать ему помощь.

Кемп и Холл возражали против слишком растяжимой формулировки § 4, Веселаго немедленно изменил его следующим образом:

«Англичане и французы сделают всё возможное для снабжения края необходимыми запасами продовольствия».

С этой редакцией поправки согласились Кемп, Холл и Шарпантье. Английского адмирала немного смущал также § 3 о невмешательстве союзников во внутренние дела края. Кемп попросил прочитать ещё раз этот параграф. «Мы никогда не вмешивались во внутренние дела русского народа, — изображая изумление, заявил Кемп, — это наш принцип».

Что касается француза Шарпантье, то его беспокоил вопрос об отношениях между создающимся Мурманским военным советом и Совдепом. Но получив разъяснение, что в оперативном отношении военный совет действует и распоряжается самостоятельно, Шарпантье успокоился.

В заключение Кемп заявил, что передаст условия соглашения своему правительству. «Скажу, — добавил Кемп, — что я согласен с ними, и до получения ответа из Лондона буду оказывать содействие со своей стороны».

Сразу после окончания совещания, в 4 часа дня, было созвано собрание Мурманского совета рабочих депутатов. Оно утвердило «словесное соглашение».

Юрьев разослал всем Советам по линии Мурманской дороги телеграмму, в которой излагалась история переговоров и сообщалось о заключении соглашения. Когда возмущённые предательством Юрьева Советы — в том числе Петрозаводский — обратились в Наркоминдел, Троцкий ответил: «Мурманский совет правильно ссылается на моё разрешение».

Однако Совнарком отнёсся отрицательно к действиям Мурманского совета. Полагая, что Мурманский совет мог стать жертвой обмана, Ленин и Сталин попытались разъяснить ему всю гибельность пути, на который вступали мурманцы. Ленин и Сталин вызвали по прямому проводу Юрьева. Сталин спросил Юрьева: