Генрих Иоффе - "Трест": легенды и факты

Сидней Рейли

Имя этого человека было хорошо известно в советских правящих кругах еще с 1918 г. Это был весьма проницательный, опытный, отчаянно смелый агент Intelligence Service, по своей натуре склонный к авантюризму. Кажется, до сих пор никто точно не знает о его происхождении. Некоторые пишут, что по происхождению он ирландец, другие выводят его корни из Одессы. По одной версии, отец будущего «суперагента» – маклер, некий еврей Марк Розенблюм. По другой версии – доктор-психиатр, а по третьей – полковник русской армии. Путаница и с матерью Рейли. Одни считают ее полькой русского происхождения, другие – англичанкой, третьи – еврейкой. Надо думать, что сам Рейли не без умысла внес в эту генеалогическую неразбериху немалый вклад.

В 1897 г. молодой Розенблюм уехал из Одессы в Англию, здесь женился на ирландке М. Рели-Кэллэган, взял ее фамилию, под которой и завербовался в английскую разведку в чине лейтенанта. В 1905-1914 г. он действовал в России, затем в Европе, а в начале 1918 г. объявился в Одессе и занялся организацией агентурной сети для внедрения ее в Красную Армию. Еще через некоторое время Рейли в Петрограде. Он и некоторые другие иностранные представители вынашивали грандиозную цель: ни больше ни меньше, они планировали заговор с целью свержения Советского правительства для восстановления антигерманского Восточного фронта. В план входили убийства Ленина и других руководителей СНК и партии. Заговор основывался на подкупе крупного красного командира Э. Берзиня и коменданта Кремля П. Малькова. Им предполагалось передать сумму в 1 млн. 200 тыс. р. – сумма по тем временам весьма солидная (Ленин получал 500 р. в месяц). Но полученные от Рейли и других деньги были тут же переданы Свердлову и Дзержинскому. В конце ноября – начале декабря 1918 г. революционный трибунал судил арестованных британского агента Б. Локкарта, французского консула Гренара и, заочно, скрывшегося С. Рейли. Вся тройка была приговорена к расстрелу, но в конце концов Локкарта и Гренара выслали из Советской России, а Рейли бежал в Англию.

Рейли переехал в США, где занялся бизнесом: основал фирму «Сидней Беренс – индийский хлопок». Дела шли неплохо, но это была не та работа, которую Рейли хотел делать каждый день. Его натура требовала совсем другого. И остро тянула Россия, которой все еще управляли ненавидимые им большевики, по его выражению, «эта раковая опухоль, поражающая основы цивилизации», «силы антихриста».

Он установил тесные отношения с некоторыми кругами российской эмиграции, сошелся с Б. Савинковым, которого считал наиболее сильной личностью для борьбы с большевизмом. Но летом 1924 г. Савинков оказался в руках ОГПУ. Рейли не верил в искренность заявлений Савинкова о его признании Советской власти.

Зимой 1925 г. Рейли получил письмо от своего соратника по английской разведке Дж. Хилла, в котором тот сообщал о подпольной антисоветской организации в Москве и желании ее представителей встретиться с Рейли прямо там для обсуждения важных вопросов.

Из этого следовало, что «Трестом» заинтересовались не только разведслужбы стран-лимитрофов, но и такая разведка, как британская. Рейли, однако, воздержался от немедленной поездки в Москву: он, возможно, учитывал судьбу своего друга Савинкова. Тем не менее, переписка с кутеповскими посланцами в Москве завязалась. Инициативу тут проявил Якушев, который по некоторым данным получил задание постараться вывезти английского суперагента на территорию СССР, как это было годом раньше с Савинковым.

Захарченко-Шульц считала переписку с Рейли огромной удачей. Она знала, что наиболее действенной тактикой борьбы Рейли считал террор (ставя в пример «Народную волю») и рассчитывала, что своим «весом» он, наконец, даст столь долго ожидаемый толчок терроризму. В конце марта 1925 г. Рейли вошел в связь с представителем Великого князя Николая Николаевича, бывшим морским офицером Н. Бунаковым, давая ему понять, что готов направиться в Россию. 4 апреля Рейли получил копию письма из Гельсингфорса, в котором руководители МОЦР сообщали, что ждут его в Москве, где можно будет детально обсудить его планы и предубеждения. Мария Владиславовна торжествовала: она верила в то, что такая личность, как Рейли, активизирует, наконец, «террористическую пассивность» кутеповцев и «Треста».

Как мог столь опытный разведчик, каким был С. Рейли, пренебречь профессиональной бдительностью и двинуться в нелегальный поход в Советскую Россию? Конечно, немалую роль тут сыграла старая, закоренелая вражда Рейли к большевикам, которых Рейли неудачно пытался сбросить еще в 1918 году. Повлиял, бесспорно, и авантюрный характер Рейли. Но всего этого, пожалуй, было бы недостаточно. Объяснение нужно искать в том числе и в общем контексте англо-советских отношений того времени. Англия признала Советский Союз в 1924 г., у власти тогда находились лейбористы. Готовился к подписанию обширный торговый договор между двумя странами, в котором СССР был крайне заинтересован. Однако консервативные силы в Англии, боровшиеся за возвращение к власти, выступали против подписания такого договора.

В октябре 1924 г. в английских средствах массовой информации получило широкое хождение так называемое «письмо Зиновьева»[21] (он был в это время председателем исполкома Коминтерна), или – «красное письмо». Суть его заключалась в инструкциях, которые Коминтерн давал английским коммунистам для совершения, ни много, ни мало, социалистической революции в Англии. Среди этих инструкций имелись и такие, которые Коминтерн действительно разрабатывал для коммунистических партий, так как вел широкую антикапиталистическую пропаганду. Но «письмо Зиновьева» являло собой фальшивку, и установить это не составляло особого труда. Тем не менее, «письмо Зиновьева» появилось в нужное время: оно должно было «отрезать» лейбористам путь к власти и привести к ней консерваторов. В определенной мере оно сыграло свою роль. С 1924 по 1929 г. Англией управляло консервативное правительство С. Болдуина.

Понятно, что это правительство и его спецслужбы проявляли большой интерес к внутреннему положению СССР. Сведение, что там существует и уже несколько лет действует довольно крупная антисоветская организация правого толка[22] вызвало в английских верхах интерес. С другой стороны, именно этот интерес, как можно полагать, не мог не настораживать «Трест» и ОГПУ: английская разведка располагала значительно большими возможностями, чем разведки стран-лимитрофов, и в принципе могла иметь относительно «Треста» свои планы. Одним из наиболее опытных разведчиков, который мог бы определить «уровень антисоветизма» в России и действительную сущность «Треста», был, конечно, Рейли.

Свою программу террора, в том числе против руководящих деятелей Советской России, Рейли изложил Н. Бунакову, у которого имелись прочные связи с «Трестом». Бунаков познакомил Рейли с Марией Владиславовной Захарченко и Якушевым, которые в сентябре 1925 г. приехали в Гельсингфорс из Ленинграда (Красноштановых перевели туда). Это они уговорили Рейли нелегально посетить Россию, гарантируя ему полную безопасность перехода советско-финской границы через специальное «окно», якобы надежно организованное «Трестом». После некоторых колебаний Рейли согласился. Жене, Пепите Бабадилье, он оставил письмо, в котором писал: «Я уезжаю сегодня вечером и возвращусь во вторник. Никакого риска… Если случайно буду арестован, это будет не более как по незначительному обвинению. Мои новые друзья настолько могущественны, что добьются моего освобождения». Крупно же уверовал Рейли в «Трест»! Фактически он просил жену в случае его невозвращения в указанное время, не начинать розысков. Возможно, впоследствии это и дало поводы для слухов относительно судьбы Рейли…

О согласии Рейли прибыть в Россию Якушев доложил Дзержинскому и Менжинскому. Они дали «добро». И в августе 1925 г. Рейли приехал в Париж, где встретился с Кутеповым. В состоявшемся разговоре Рейли в сущности повторял «трестовскую линию». Он выражал сомнения в энергии эмиграции, но соглашался с Кутеповым в оценке возможностей внутренних антисоветских сил, представляемых, в частности, «Трестом».

25 сентября 1925 г. Радкович и Розенстрем довели Рейли до станции Куоккола. Дальше пошли пешком к реке Сестре, где было оборудовано «окно». Переправились. На том берегу Рейли встретил советский пограничник Тойво Вяхья (И. Петров). Выполняя указания чекистов, он доставил Рейли в Парголово, где посадил в поезд, шедший в Ленинград. В вагоне Рейли «приняли» чекист Щукин и сам Якушев. Утром 26 сентября прибыли в Ленинград, а вечером в международном вагоне направились в Москву. На другой день инсценировка достигла кульминации. На даче в Малаховке состоялось «заседание Политсовета МОЦР». Рейли выступил на заседании, можно сказать, с инструктажем. Во-первых, он указал, что «Трест» должен вступить в контакты с английской разведкой. Во-вторых, внедрить своих людей в Коминтерн, дабы получать секретные сведения о его деятельности. Уже отсюда можно предположить, что, проникая в Россию и идя на связь с «Трестом», Рейли действовал не только по собственной инициативе. За ним, скорее всего, стояла английская разведслужба.