Федор Капица - Тайны славянских богов. Мир древних славян магические обряды и ритуалы. Славянская мифология христианские праздники и обряды

Масленицу — чучело из соломы в женской одежде — в начале недели «встречали», то есть, поставив на сани, с песнями возили по деревне:

Масленица-кривошейка,

Покатай нас хорошенько,

Ай люли-люли, хорошенько,

Масленица-кургузка,

После тебя нам будет грустно.

Нередко песни имели вид величаний: в них воспевалась широкая честная Масленица, масленичные -яства и развлечения:

Наша Масленица годовая,

Она гостейка дорогая,

Она пешая к нам не ходит,

Все на комонях разъезжает,

Чтобы коники были вороные,

Чтобы слуги были молодые.

Величание обычно было ироническим: Масленица называлась дорогой гостьей и изображалась молодой нарядной женщиной (Авдотьюшка Изотьевна, Акулина Саввишна). Затем чучело ставили на открытом месте, и вокруг него начиналось гулянье.

Каждый день масленичной недели носил свое название:

встреча — понедельник,

заигрыш — вторник,

лакомка — среда,

разгул, перелом, широкий четверг, четверток — четверг,

тещины вечёрки — пятница,

золовкины посиделки — суббота,

проводы, прощания,

прощеный день — воскресенье.

Сама масленичная неделя называлась сырной, сырницей. Первоначально на масленицу ели «белую» пищу: молоко, масло, сметану, сыр. Блины появились как поминальная еда (изображая солнце, блины символизировали загробный мир, по древним представлениям славян, он соотносился с солнцем, которое опускалось туда ночью). Первый масленичный блин предназначался умершим предкам, его оставляли на окне или относили на кладбище. Поминальные мотивы отразились и в близости мелодики масленичных песен к похоронным причитаниям.

Типичные для Масленицы необычайные пиршества, изобилие яств, питье крепких напитков, веселье и даже разгул символизировали то благополучие, которое должно было наступить в начавшемся году. Обилие жирной (масляной) пищи и дало название празднику.

Масленица.— символ молодости и плодородящей силы, поэтому обязательно поздравляли молодые супружеские пары. Они считались желанными гостями: ездили в гости к тестю и теще, показывались народу в лучших нарядах (вставали рядами по обеим сторонам деревенской улицы). Их заставляли при всех целоваться. Свою жизненную силу молодые должны были сообщить земле, «разбудить» ее материнское начало. Поэтому во многих местах молодоженов, а иногда и девушек на выданье с ритуальным смехом зарывали в снег, в солому или валяли по снегу.

С четверга (или с пятницы) начиналась широкая Масленица. В это время катались с ледяных гор и на лошадях. Праздничный поезд в честь Масленицы (ве

реница саней с запряженными в них лошадьми) иногда насчитывал несколько сот саней. В древности катание имело особый смысл: оно должно было помочь движению солнца.

Популярным развлечением считались кулачные бои. Обычно сходились группами, улицами или частями поселка. В сибирских районах была популярна игра «взятие снежной крепости», которая проводилась на реке или в поле. Из снега строили подобие крепости со стеной в человеческий рост. Вокруг гуляла молодежь, играли в снежки, ездили на санях. Затем вереница саней с гиканьем налетала на снежную крепость, осыпаемая градом снежков. На Масленицу по улицам ходили ряженые с медведем, козой, мужчины одевались в женскую одежду, и наоборот. В штаны или юбки наряжали домашних животных, коз и лошадей.

Масленичная неделя завершалась проводами — сожжением Масленицы. В воскресенье чучело провозили по улице, затем везли за деревню и сжигали (иногда бросали в реку или разрывали и разбрасывали по полю). Во время обряда пели корильные песни (а позже и частушки), в которых Масленицу упрекали за то, что она слишком быстро ушла и привела за собой Великий пост:

А мы масляну провожали,

Тяжко-важко по ней воздыхали:

А масляна, масляна, воротися

До Великого дня протянися[ 1 ].

Масленицу награждали обидными прозвищами: мокрохвостка, кривошейка, полизуха, блиноедка. Расставаясь с Масленицей, женщины притворно плакали и даже исполняли пародийные похоронные причитания.

Обычай сжигать Масленицу связан с тем, что она олицетворяла зиму, смерть, холод. С наступлением весны от нее необходимо было избавиться:

Масленица-мокрохвостка,

Поезжай долой со двора,

Отошла твоя пора!

В некоторых местах не изготавливали чучела, вместо него жгли костры, которые раскладывали на высоком месте, в середине их укрепляли на шесте старое тележное колесо — загоревшись, оно казалось изображением солнца. Огненный круг символизировал солнце и должен был помочь приходу тепла и весны.

День проводов Масленицы наступал в Прощеное воскресенье. Вечером этого дня прекращалось веселье, и все просили прощения у родных и знакомых за свои прегрешения. Старались помириться и между семьями, извиниться за нанесенные обиды. Крестники посещали крестных отца и мать. Люди как бы очищались от обид и скверны. Вечером накануне Чистого понедельника (первый день Великого поста) отмывали от скоромной пищи посуду, мылись в банях, чтобы в чистоте встретить первый день Великого поста, который продолжается семь недель, до самой Пасхи.

Единственное женское божество в древнерусском пантеоне. Мокошь обычно представляли в образе женщины с большой головой и длинными руками. Этот образ можно встретить, например, на вышивках.

Вероятно, первоначально Мокошь была богиней воды, дождя и отвечала за плодородие. Но со временем ее образ связался с традиционными женскими занятиями — прядением и ткачеством. Исследователи установили, что имя богини восходит к индоевропейскому корню, означавшему прядение.

Постепенно из космического божества Мокошь превратилась в покровительницу дома. Крестьянки боялись разгневать Мокошь и приносили ей жертвы. Если

ее удавалось умилостивить, она помогала пряхам и даже сама пряла по ночам. Нерадивую хозяйку Мокошь могла наказать: перепутать оставленную кудель или шуметь по ночам. Позднее некоторые «деяния» Мокоши стали приписывать кикиморе.

С принятием христианства веру в Мокошь стали преследовать: придя на исповедь к священнику, женщина должна была ответить, не ходила ли она к Мокоши. В христианском пантеоне богиню Мокошь заменила святая великомученица Параскевия. По дню поминовения она получила народное наименование Параскевы Пятницы, ее также называли льняницей.

Параскевии приносили в жертву первые снопы льна и первые вытканные куски ткани. В конце XIX века, приступая к работе, украинские пряхи совершали обряд мокриды — бросали в колодец куски кудели.

В славянской мифологии собирательный образ умерших предков. Вероятно, первоначально навиями называли умерших, плывших в царство мертвых на погребальной ладье.

Навии невидимы и всегда враждебны человеку. Так, в «Повести временных лет» рассказывается о том, как полчища невидимых навий напали на Полоцк, и там разыгралась эпидемия, унесшая множество жизней.

Полочане прячутся от навий в свои хоромины Миниатюра Радзивиловской летописи

Связанный с навиями праздник, называвшийся Навский велик, отмечался в четверг во время

пасхальной недели, а также в начале осени.

Изображение Мокоши на севернорусской вышивке

Считалось, что в этот день навии выходят из могил и отправляются к своим потомкам на поминальную трапезу. Для навий готовили специальное угощение, ставили его на стол в комнате и открывали окна. Чтобы не мешать навиям, категорически запрещалось выходить на улицу после захода солнца.

Против навий использовались особые сберегательные обряды. Если навии приносили вред, следовало разрыть могилу усопшего и вынуть из нее «навью косточку» — единственную не разложившуюся от времени кость усопшего. Ее полагалось сжечь и пепел бросить обратно в могилу. Тогда навия исчезнет и перестанет беспокоить живых.

Южные и западные славяне полагали, что навии могут определить судьбу ребенка. Считалось, что невидимые навии обираются у постели роженицы и решают, будет ребенок жить или умрет.

Обреченному на смерть навии ставили невидимый навий знак.

С течением времени культ навий связывался с почитанием рода, и сам праздник получил название Радуницы. Образ навий широко использовался в русской литературе, например в романе Ф. Сологуба «Капли крови» (первоначальное название «Навьи чары») и некоторых рассказах о детях.

Мифологический персонаж, обитающий в овине — особом строении, где производилась сушка снопов и обмолот хлеба. Для этого привезенные с поля снопы аккуратно укладывали рядами, после чего в специально выкопанной яме — подлазе — разводили огонь. Нагретый дым поднимался вверх и сушил снопы. После окончания сушки в овине или особом строении — гумне — снопы обмолачивали.