Культура и общество средневековой Европы глазами современников (Exempla XIII века) - Арон Яковлевич Гуревич

Crane, N 24: «Maneat unusquisque in vocatione in qua vocatus est».

ТЕ, N 87: «Video unumquemque de suo officio servire Deo ideo de meo sicut scio volo Deum festivare».

Duby G. Les trois ordres ou l’imaginaire du féodalisme. - Paris, 1978, p. 377. Cp.: Forni A. Giacomo da Vitry, predicatore e «sociologo». - La cultura. Rivista di Filosofia, Letteratura e Storia. Anno XVIII, 1980, N 1.

Prêcher d’exemples, p. 48.

Жак де Витри. Цит.: Duby G. Op.cit., p. 376–377.

Thomas of Chobham. Summa confessorum (цит. по: Le Goff J. The Usurer and Purgatory. - The Dawn of Modern Banking. New Haven — London, 1979, p.32). Cp. Hervieux, 311. См. также: Le Goff J. La Bourse et la Vie. Economie religiouse ou Moyen Age. Paris, 1986.

Существует аналогичный «пример», относящийся, однако, не к ростовщикам, а к наложницам священников, которых презирали, пожалуй, не менее, чем ростовщиков. Во Франции умерла сожительница священника, и когда ее должны были нести к месту погребения, то под давлением злых духов гроб оказался настолько тяжелым, что даже множество народу не могло его сдвинуть. Некий мудрец посоветовал найти других ей подобных женщин, и разыскали двух наложниц духовных лиц, которые без труда подняли и понесли гроб. «Неудивительно, — сказал мудрец, — что два беса могут третьего унести в ад» (SL, 115).

Давая характеристику манихейской ереси альбигойцев, Этьен де Бурбон, отметив, что они осуждают земледелие как убийство по отношению к природе, не преминул подчеркнуть: «Они учат, что лучше заниматься ростовщичеством, нежели возделывать землю» (ЕВ, 345).

Возвращение всех накопленных ростовщиком денег тем, с кого он взыскивал проценты, считалось единственным средством искупления его греха.

Другой глупец ростовщик, не желавший возвратить нажитое своим должникам, вместо этого завещал детям отдать его деньги в рост сроком на три года, а затем всю сумму подарить за упокой его души (Crane, N 169).

О раскаявшемся ростовщике, который сполна расплатился со своими должниками и, исповедавшись в грехах, возвратился к богу, рассказывает и польский компилятор «примеров» Перегрин. См.: Wolny J. Op. cit., S. 269.

Le Goff J. The Usurer and Purgatory, р.43.

Ibid., р.52.

Сто лет спустя, в 1349 г., был записан рассказ о пророчестве, начертанном чьею-то рукой на алтаре монастыря в Триполи в 1277 г. и предрекавшем всяческие чудеса и бедствия, в том числе появления «народа безголовых», что в середине XIV века было расшифровано как флагелланты: Klapper 1911, N82.

Lecoy de la Marche. Op.cit., р.454.

Приходский священник по имени Альберт, будучи очень мирским по духу, пожелал переменить имя на Конрад. Он жил со своей сожительницей «как бы в браке». Дабы вытащить его из грязи греха, Бог послал ему тяжелую болезнь, и он отпустил свою наложницу и стал на путь праведный. Когда он поправился, оказался он бедным, и дьявол внушил ему, что он был состоятелен, пока жил с той женщиной, ибо она бережливо вела его хозяйство, и он вновь взял ее к себе. Господь снова послал ему болезнь, и он, на время отказавшись от любовницы, затем в очередной раз нарушил обет и вернул ее. Однажды к нему явилась толпа бесов, изрыгающих пламя. Их предводитель обвинил его в том, что он грешен, подобно жителям Содома; бесы пришли забрать его душу и покарать ее вечным огнем. Ты вовсе не заботился о своих прихожанах и погубил души многих, продолжал свои обвинения черт, вот лежат дети, кои умерли без крещения, и те, кто не получили последнего помазанья и умерли без исповеди. Все они по твоей вине находятся в аду. В ужасе священник надел на себя рясу и взял в руки раку с мощами. Но дьявол воскликнул: ряса и реликвия меня не устрашат, небеса видят твои грехи, и самая земля восстанет против тебя, коль ты не стыдишься надеть запятнанную тобой рясу и прижимать реликварий к груди, хранилищу всех пороков. Но священник обещал вступить в орден цистерцианцев, и дьявол был поражен тем, сколь непонятен приговор Господа: этот человек, осужденный на вечные муки за свои злодеяния, избежал бесовских когтей, как только покаялся! (Klapper 1914, N81).

Crane, N 2: «Principes tenebrarum principibus ecclesiarum, salutem. Gratias vobis referimus, quia quot vobis commissi tot sunt nobis missi».

О священнике, который одновременно был приглашен к двум умирающим — бедной вдове и богачу — и предпочел пойти к последнему, см.: Klapper 1914, N 89. Богачу, не желавшему признать свои грехи, пастырский визит не помог, и его душу забрали бесы, а к бедной женщине явилась сама Богоматерь с хором дев. Но в «примерах» не обойдены молчанием и добросовестные пастыри, подобные тому бедному священнику, который ежедневно служил мессы об умерших. Это вызвало недовольство епископа, который осудил его и потребовал представить поручительство того, что он исправится. И тут епископ увидел более тысячи рук, которые протянулись, дабы поддержать священника (Klapper 1914, N 90).

Schmitt J.-C. Mort d'une hérésie. L'Eglise et les clercs face aux béguines et aux béghards du Rhin superieur du XIV^е au XV^е siècle. - Paris, 1978, p.232, note 54.

Owst G. R. Literature and Pulpit in Medieval England, р. 165.

Карсавин Л. П. Цит. соч., с. 173.

В противоположность этому алчному священнику некий святой отшельник, о котором рассказывает опять-таки Жак де Витри, страшился даже прикосновения к деньгам (Frenken, N104).

См. Langlois Ch.-V. L'éloquence sacrée au Moyen Age. - Revue des deux mondes, t. 115, 1893, p. 192.