Олег Черенин - Шпионский Кёнигсберг. Операции спецслужб Германии, Польши и СССР в Восточной Пруссии. 1924–1942

«Запомни раз и навсегда, что отныне ты воин тайного фронта, что на твоем пути будут одни трудности и преграды, которые ты должен умело и эффективно преодолевать. Забудь свое прошлое. В основе твоей жизни лежит легенда. Твоя работа требует от тебя силы воли и твердого характера, а поэтому, не откладывая, берись за устранение своих уязвимых сторон. Важное значение в твоем деле может иметь случай, поэтому никогда не упускай удачного случая. Возьми для себя за правило не выделяться из окружающей среды, подстраиваться под массу… Не вербуй себе в помощников неразвитых людей. Но в то же время не забывай, что под глупой физиономией может скрываться золотой человек. Никогда не назначай встречи в одном и том же месте, в одно и то же время. Если ты хочешь что-либо узнать о постороннем, говори с собеседником так, чтобы не чувствовалось твоих наводящих вопросов. Если ты хочешь чем-то поделиться, подумай: „Я это скажу через пять минут“. Но по прошествии этого срока ты убедишься, что у тебя пропало желание откровенничать…»[60]

С началом военных действий во всей системе абвера изменилась система комплектования его учебных заведений. Основным поставщиком кадров выступили многочисленные лагеря советских военнопленных, в которых сотрудники военной разведки на регулярной основе организовали массовую вербовочную работу.

В Восточной Пруссии в первые месяцы войны было создано около сорока лагерей, по составу содержащихся там военнопленных разделенных на офицерские (Офлаг, Offizierslager) и постоянные (Шталаг, Stammannschaftslager). В крупнейших лагерях, таких как Шталаг-1А (мест. Родиттен, пос. Нагорное, Багратионовского района), Шталаг-1Б (Хоенштайн, Кроликово, РП), Офлаг-52 (1Д) (Шталлупенен, г. Нестеров) и других, начались массовые вербовки советских военнопленных. Работу проводили штатные сотрудники отделов За (контрразведывательных) администрации лагерей, замыкавшихся по оперативным вопросам на реферат 3 Кгф абверштелле «Кёнигсберг»[61].

С лета 1941 года при данном реферате начались «научно-исследовательские» работы этнографического характера по изучению отдельных национальных контингентов военнопленных. Капитан Рождорф вместе с бывшим директором кёнигсбергской гимназии Домбровским в ходе посещения лагерей военнопленных выбирали представителей отдельных национальностей и народностей СССР для опросов. Отобранных военнопленных группами по 5–6 человек фотографировали, делали антропологические изменения, после чего опрашивали по вопросам быта, культуры, языковых особенностей и т. д. Результаты таких «исследований» в виде методических рекомендаций по вербовочной работе направлялись во все фронтовые органы разведки и разведшколы.

В первые месяцы после начала боевых действий основным направлением работы оставшихся в Кёнигсберге сотрудников ACT было получение информации путем допросов военнопленных советских командиров. После понесенных советскими войсками поражений в Прибалтике они в большом количестве содержались в созданных в Восточной Пруссии лагерях.

Некоторые из пленных советских офицеров достаточно высокого ранга, содержавшихся в лагерях 1-го военного округа, встали на путь предательства и пошли в услужение к врагу. Например, генерал-майор Ф. И. Трухин, до плена исполнявший обязанности начальника штаба Северо-Западного фронта, находясь в Офлаге 52 (1Д), дал свое согласие на участие в антисоветской деятельности. Впоследствии, являясь ближайшим помощником генерала A. A. Власова, он стал начальником штаба Вооруженных сил Комитета освобождения народов России[62]. Генерал-майор И. А. Благовещенский, бывший начальник Либавского училища ПВО ВМФ СССР, содержавшийся после пленения в Тильзитском лагере, позже вступил в РОА, где занял должность руководителя идеологической группы Управления пропаганды[63].

Кроме разведывательных и разведывательно-диверсионных школ на территории Восточной Пруссии действовал целый ряд объектов абвера, специализировавшихся на получении информации по отдельным проблемам. Так, с 1941 года в мест. Морицфельде (недалеко от Инстербурга) некоторое время функционировал пункт обработки разведывательных данных «Восток» (Auswertestelle Ost). Сотрудники пункта, специализировавшиеся на получении информации по советским ВВС, занимались допросами советских летчиков. Руководил пунктом подполковник Холтерс, имевший большой опыт общения с высокопоставленными военнопленными. Известно, например, что он принимал участие в допросах Якова Джугашвили, попавшего в немецкий плен в июле 1941 года[64].

Всего в лагере размещалось около 150 военнопленных. Все они имели отношение к авиации: летчики, штурманы, стрелки-радисты. Вот как описывает в своих послевоенных воспоминаниях бывший узник лагеря Б. В. Веселовский, до пленения командир звена 283-го истребительного полка: «Загадочным был этот лагерь. Частенько в штаб вызывали кого-либо, и там подолгу велся с ним разговор. Несколько раз со мной беседовал подполковник Холтерс. Не допрашивал, а именно беседовал… Некоторых пленных куда-то увозили. Через несколько дней они вновь появлялись. В лагере в отдельном флигеле жил пленный генерал авиации Александр Алексеевич Белишев… Немцы всячески склоняли Белишева перейти к ним на службу, но он на предательство не пошел…»

Большую помощь в опросах и вербовке советских летчиков Холтерсу оказывали его заместители обер-лейтенанты Геллер и Йодль. В обработке полученных путем допросов сведений был также задействован ряд бывших офицеров Красной армии: командир 503-го штурмового авиаполка подполковник Б. А. Пивенштейн, капитаны К. Арзамасцев, А. Никулин.

По прошествии некоторого времени по инициативе подполковника Холтерса на базе бывшего пункта началось формирование 1-й восточной эскадрильи люфтваффе из бывших советских летчиков, изменивших воинскому долгу.

Крупными «приобретениями» Холтерса стали вербовки двух Героев Советского Союза — старшего лейтенанта ВВС РККА Бронислава Романовича Антилевского, бывшего заместителя командира эскадрильи 20-го истребительного полка, и капитана Семена Трофимовича Бычкова, заместителя командира 482-го истребительного полка. После соответствующей обработки Антилевский и Бычков стали не только ведущими летчиками эскадрильи, но и активными участниками антисоветской пропаганды[65].

В городе Летцене на базе местного лагеря военнопленных в 1941 году был создан специализированный «опросный центр», в котором на плановой основе производились допросы советских командиров среднего и высокого ранга. Некоторая их часть после соответствующей «обработки» перешла на службу к врагу. Вот только короткий перечень бывших командиров Красной армии, прошедших через опросный лагерь в Летцене и изменивших своему воинскому долгу:

— бригадный комиссар РККА Георгий Николаевич Жиленков, бывший член Военного совета 32-й армии Западного фронта;

— полковник Василий Григорьевич Киселев, бывший начальник штаба 20-й стрелковой дивизии НКВД;

— старший лейтенант госбезопасности НКВД СССР (примерно соответствует званию майора в РККА) Константин Федорович Поваров, бывший начальник отделения контрразведки особого отдела 8-й армии Волховского фронта;

— полковник Сергей Кузьмич Буняченко, бывший командир 389-й стрелковой дивизии;

— подполковник Вячеслав Павлович Артемьев, бывший командир 46-го кавалерийского полка;

— подполковник Василий Алексеевич Кардаков, бывший помощник начальника Томского артиллерийского училища[66].

Множество операций абвера во время войны начиналось на территории Восточной Пруссии, из числа которых наиболее известной является успешная работа в советском тылу некоего Богатова (Богачева). Эта операция интересна тем, что позволяет оценить эффективность работы германской разведки по влиянию на исход крупнейшей наступательной операции Красной армии весной 1942 года[67].

Известно, что после успешного контрнаступления зимой 1941 года 33-й армии на наро-фоминском направлении для закрепления оперативного успеха генерал армии Г. К. Жуков отдал приказ о продолжении наступления на Вязьму. Этим было положено начало печально известной Ржевско-Вяземской наступательной операции, приведшей советские войска к огромным потерям в живой силе и технике.

В результате успешных контратакующих действий германских войск измотанные в предыдущих боях дивизии 33-й армии под командованием генерал-лейтенанта М. Г. Ефремова оказались в кольце окружения. Предпринятые попытки деблокировать окруженную группировку успеха не принесли. Началась медленная агония, окончившаяся в апреле 1942 года гибелью практически всех главных сил (113, 160, 338, 329-я стрелковые дивизии) армии[68].