Андрей Елчанинов - История русской армии. Том первый

Перед сражением все частные и казенные обозы отправили на 6 верст за Можайск; при полках оставили только патронные ящики и по одной лазаретной карете на батальон. Командирам корпусов предписывалось озаботиться устройством свободных сообщений между войсками.

Диспозиция Кутузова. Для боя дана была следующая диспозиция, подписанная Кутузовым 24 августа:

«Присоединив к себе все подкрепления, прибывшие от Калуги и Москвы, армия ожидает наступления неприятеля при Бородине, где и даст ему сражение. 2, 4, 6-й и 7-й пехотные корпуса и 27-я дивизия составляют кор-де-баталь и располагаются в две линии. За каждым из них становится по кавалерийскому корпусу: за 2-м пехотным 1-й кавалерийский, за 4-м — 2-й, за 6-м — 3-й, за 7-м — 4-й.

В центре кор-де-баталь, за кавалерийскими корпусами, станут резервы, в батальонных колоннах, на полных дистанциях, в две линии, а именно: 3-й пехотный корпус, а за ним гвардия и сводные гренадерские батальоны 4, 7, 1-й и 3-й дивизий. Вторая гренадерская дивизия и сводные гренадерские батальоны 2-й армии становятся за 4-м кавалерийским корпусом и составляют резерв 2-й армии. Все кирасирские полки обеих армий во время действия расположатся позади гвардейского корпуса в полковых колоннах; артиллерия, остающаяся при резервах, составляет резервную артиллерию. Начальники в кор-де-баталь: правый фланг — из 2-го и 4-го корпусов, под командой Милорадовича; центр — из 6-го корпуса, под командой Дохтурова; левый фланг — из 7-го корпуса и 27-й дивизии, под командой князя Горчакова. Главнокомандующие армиями командуют, как и прежде, войсками, их армии составляющими, то есть: Барклай-де-Толли правым крылом и центром, а князь Багратион левым флангом; князь Голицын 1-й командует 1-й и 2-й кирасирскими дивизиями, кои соединить вместе в колоннах за гвардией.

В этом боевом порядке намерен я привлечь на себя силы неприятельские и действовать сообразно его движениям. Не в состоянии будучи находиться во время сражения на всех пунктах, полагаюсь на известную опытность господ главнокомандующих и потому предоставляю им делать соображения действий на поражение неприятеля. Возлагаю все упование на помощь Всесильного и на храбрость и неустрашимость российских воинов, при счастливом отпоре неприятельских сил дам собственные повеления на преследование его, для чего и ожидать буду беспрестанных рапортов о действиях, находясь за 6-м корпусом. При сем случае неизлишним почитаю представить господам главнокомандующим, что резервы должны быть сберегаемы сколь можно долее, ибо тот генерал, который сохранит еще резерв, не побежден. На случай наступательного движения, оное производится в сомкнутых колоннах к атаке, стрельбой отнюдь не заниматься, но действовать быстро холодным ружьем. В интервалах между пехотными колоннами иметь некоторую часть кавалерии, тоже в колоннах, которая бы подкрепляла пехоту. На случай неудачного дела, генералом Вистицким открыты несколько дорог, которые он господам главнокомандующим укажет и по коим армии должны будут отступать. Сей последний пункт единственно для сведения господ главнокомандующих».

Бои у Шевардино 24–26 августа. Войска арьергарда Коновницына при отступлении к Бородино разошлись со своим корпусом. Рассыпавшиеся по берегу Колочи егеря открыли огонь по головным отрядам французов. Наполеон приказал овладеть деревнями Фомкиной, Алексинкой, Доронином, Шевардино и редутом возле него, которые мешали развертыванию войск, следовавших по новой Смоленской дороге.

Передовая позиция у Шевардино была занята частью войск 2-й армии, под начальством князя Горчакова (27-я пехотная дивизия, пять гренадерских полков, два сводно-гренадерских батальона, два драгунских полка и 2-я кирасирская дивизия); 27-я дивизия стояла за редутом, имея на флангах кавалерию; три полка егерей заняли на левом фланге Доронино и кустарник возле него; в редут поставлено 12 батарейных орудий. Овладев без особенного труда д. Фомкиной, Мюрат переправился через Колочу; за ним следовал корпус Даву; им обоим удается овладеть д. Алексинкой и развернуться против правого фланга Шевардинской позиции, в то время как Понятовский, наступавший от Ельни, овладел Доронином, угрожая левому флангу. Упорный бой завязался за редут, который несколько раз переходил из рук в руки противников, по мере ввода ими в бой резервов; на ночь редут остался за нами. Но уже ночью, в темноте, французы еще попытались овладеть редутом; Неверовский без выстрела неожиданно сам атаковал их в штыки, его поддержала 2-я кирасирская дивизия; французы, охваченные паникой, бежали, оставив в наших руках пять орудий, из которых три подбитых остались на месте, а два вывезены кирасирами. Бой затих. Около полуночи французы, по-видимому, снова намеревались вести атаку на батарею, но в это время было получено приказание Кутузова, следившего за боем от деревни Татариновой, отвести войска Горчакова на главную позицию, что и было исполнено.

Наступление французской пехоты под Шевардино (с гравюры Адама)

Бой под Шевардино. Французская артиллерия на позиции

Бой при Шевардино

Наполеон приказал разбить свою палатку влево от Московской дороги, в д. Валуевой, посреди расположения гвардии; впереди стоял корпус вице-короля. Ней стоял за Даву; Жюно был еще в Гжатске.

В 2 часа утра 25 августа (6 сентября) после непродолжительного отдыха Наполеон выехал на рекогносцировку с Коленкуром и Раппом и внимательно осмотрел позицию русских и строящиеся укрепления. В это утро был привезен подарок Наполеону — портрет его сына — «короля Рима»; портрет был выставлен для осмотра гвардейцев, которые выражали при этом необыкновенную преданность своему императору. После завтрака Наполеон продиктовал следующий приказ по армии:

«Воины! Вот сражение, которое вы так желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспоминает о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвой».

Отдав этот приказ, после полудня он вторично выехал перед позицией русских и был вполне доволен тем, что, по-видимому, на этот раз русские хотят дать бой.

Уже на рассвете армия Наполеона стояла под ружьем в следующем расположении: Понятовский на правом крыле, примыкая к дороге на Ельню; рядом с ним, впереди Шевардинского редута — Даву с тремя дивизиями (Фриана, Дессе и Компана); за ним гвардия; впереди селения, до р. Колочи — дивизия Морана, на другом берегу реки — Жерар и корпус вице-короля — между Валуевой и Бородином (Моран, Жерар и кавалерийский корпус Груши были отданы в распоряжение вице-короля); утром 26-го Моран также переправился к вице-королю на левый берег р. Колочи. Ней стоял немного сзади и левее Даву, у Алексинки; к ночи прибыл и стал за ним Жюно. Правее и сзади за Даву стояли кавалерийские корпуса Нансути, Монбреня и Латур-Мобура, прибывшего из Мстиславля, через Ельню и Ермаки.

Вернувшись в свою палатку вечером, Наполеон сделал распоряжения для завязки боя на следующий день. Сражение начнется сильной канонадой: 62 орудия Даву и гвардии и 40 орудий Нея вступят в бой с Семеновскими батареями; остальная гвардейская артиллерия будет в готовности к действию. В то же время Понятовский охватит левый фланг, а Компан, которому император дал личные указания, поведет атаку на Семеновские укрепления. Вице-королю еще утром приказано за ночь навести три моста через Колочу и, как только начнется атака на правом крыле, двинуться вперед, перейти Колочу и войсками 4-го корпуса атаковать правое крыло русских, а дивизиям Морана и Жерара атаковать редут у д. Горки.

Отдав распоряжения, Наполеон лег спать, но почти не сомкнул глаз от волнения в ожидании решающего боя; он вскоре встал, призвал к себе Берье и работал вместе с ним до полпятого утра, потом сел на лошадь и отправился к Шевардинскому редуту, там слез с лошади, выбрал себе удобное место несколько впереди и влево от редута, и не сходил с него почти в течение всего дня. Он страдал в этот день настолько сильным насморком, что даже с трудом мог говорить, а через два дня совсем потерял голос.

В лагере русских настроение было приподнятым: нижние чины стирали белье, чтобы одеться в чистое, как перед смертью; многие даже отказывались от чарки, говоря, что в такой день не пьют. Спешно строили укрепления. После полудня по фронту войск крестным ходом обносили икону Смоленской Божьей Матери, перед которой служили молебны, и люди набожно прикладывались. Никакого приказа для подъема духа войск перед сражением Кутузов не отдавал; в этом нужды не было: всем были ясны важность предстоявшего сражения и причины войны. Впрочем, объезжая войска, старик главнокомандующий говорил с солдатами, но простым языком, понятным каждому русскому человеку. Сибирскому пехотному полку, например, он сказал: «Вам придется защищать землю родную, послужить верой и правдой до последней капли крови. Каждый полк будет употреблен в дело. Вас будут сменять, как часовых, через каждые два часа. Надеюсь на вас. Бог вам поможет; отслужите молебен!»