Владимир Муравьев - Истории московских улиц

Последним в роду Пожарских владельцем Медведкова был внук князя Дмитрия Михайловича Юрий, умерший в 1682 году и не оставивший наследников.

В 1686 году при великих государях Иоанне и Петре и фактическом правлении царевны Софьи царевна отдала Медведково и ряд окрестных деревень своему фавориту и возлюбленному князю Василию Васильевичу Голицыну.

Князь Василий Голицын был красивый статный мужчина, щеголь и обходительный кавалер, настоящий вельможа.

Но главными в характере и деятельности Голицына были две черты.

Во-первых, он был убежденный западник: дружил и общался преимущественно с иностранцами, носил европейскую одежду, устроил свой дом и быт на европейский лад, предпочитал европейскую культуру и искусство. Любимой темой его разговоров были рассуждения о необходимости реформ и преобразований армии и государственного устройства России по иноземным образцам.

Посланник польского короля в Москве де Невилль, близкий приятель Голицына, в своих "Записках" описание разнообразных познаний и талантов Голицына завершает сообщением о его замыслах государственных преобразований: "Если бы захотел написать все, что узнал об этом князе, я никогда бы не кончил; достаточно сказать, что он хотел населить пустыни, обогатить нищих, дикарей превратить в людей, трусов в храбрецов, пастушьи шалаши в каменные палаты". Среди прочего Голицын заботился о благоустройстве Москвы: поощрял каменное строительство, мостил улицы и, как сообщает Невилль, "построил также на Москве-реке каменный мост о 12 арках, очень высокий, ввиду больших половодий". (Кстати сказать, затратив на его постройку огромную казенную сумму, достаточную для возведения нескольких подобных мостов.)

Вторая главная черта Голицына заключалась в том, что он обладал невероятной страстью к стяжательству и, хотя был одним из самых богатых людей России, ради обогащения не гнушался никакими средствами, в том числе взяточничеством, казнокрадством и даже государственной изменой.

Вот такое любопытное соединение: западник, реформатор, вор и предатель родины.

Кроме того, Голицын был еще и тщеславен, он претендовал на самый высокий пост в государстве: для него Софьей была создана не существовавшая в России должность западного образца, соединявшая в себе функции лорда-канцлера и лорда-хранителя государственной печати, и ею он наименован в жалованной грамоте на Медведково: "Лета 7195 (1686) по указу Великих Государей (Иоанна и Петра. - В.М.) дана вотчина Царственных большия печати и Государственных великих посолских дел оберегателю ближнему боярину и наместнику новгородскому князю Василию Васильевичу Голицыну в Московском уезде село Медведково с деревнями".

Голицын владел Медведковым только два года, но за это время он успел перестроить барский дом, укрепить и расширить хозяйство.

В храм Голицын пожертвовал два колокола работы лучшего московского колокольного мастера Дмитрия Моторина и надписью на них подтвердил свое право владения Медведковым, воспроизведя царский указ о даровании ему этой вотчины. Он передал в храм напрестольное Евангелие, подаренное ему Софьей. Миниатюры в нем, по преданию, исполнены самой царевной.

Жилые хоромы Медведкова в своей строительной основе остались традиционно-русскими, поскольку были построены при прежних владельцах, но в их меблировке и убранстве отразились западнические симпатии Голицына. "Да в том же селе Медведкове двор вотчинников, а на том дворе хоромное строение: горницы столовые на омшениках с сенми, - записано в описи конца XVIII века, - ...хоромы столовые и по обе стороны две наугольные горницы и двои сени и чердаки крыты гонтами по-черкаски, на них прапоры писаны на жести разными красками, а иные горницы и сени крыты тесом по-польски, а в горницах и в сенях и в вышках окончины слюденые и стеклянные... Да по нынешнему досмотру которые хоромы не запечатаны: по правую сторону больших хором отхожие две горницы, в одной горнице 12 окон красных, а в них 12 окончин слюденых, печь ценинная (отделанная расписными изразцами. - В.М.), три сивиллы (картины с изображениями античных богинь-пророчиц. - В.М.), четвертая персона шведского короля, в черных рамах, дверь обита сукном красным; в другой горнице 14 окон красных..."

Вокруг княжеского жилья появились новые хозяйственные постройки и заведения: баня в три окна слюдяных, дворня людская, погреба, ледники, изба для варки пива с котлом железным и другим - литым, ворота тройные, с образом над ними, крашеные, над воротами - прапор, у входа балясины, огороженный двор, в котором содержались три оленя, конюшня большая на 18 стойл и малая на 10, между ними сарай-сенник, житницы, овины, гумна, на которых сложены скирды немолоченого хлеба, пруд на речке Черменке, "а в том пруде рыба саженая: осетры и стерляди, и лещеди, и щуки, и судаки, и окуни, платицы и лини", на той же речке мельница о двух жерновах, амбар мельничный, и еще пруды, и "скотни", и многое другое.

В 1689 году Петр I отстранил царевну Софью от управления государством и заточил в Новодевичий монастырь. Были арестованы и подвергнуты разным наказаниям, вплоть до смертной казни, сторонники Софьи - участники заговора.

Был арестован и князь Василий Голицын. Видя, что начались аресты, он убежал из Москвы в Медведково, там его арестовали и привезли в Москву.

В результате следствия Петр убедился, что Голицын в заговоре с целью возведения на трон Софьи прямого участия не принимал. Но как близкий к царевне человек он попал в число тех, кто, по мнению Петра, должен был понести наказание. Зная о неправедных путях приобретения Голицыным его богатств, царь своим указом повелел все его имение отобрать в казну, для чего следовало подробно переписать, "чем он владел". Благодаря этой переписи мы имеем исчерпывающее представление о Медведкове того времени.

В тайниках московских палат Голицына обнаружили при обыске более 100 000 червонцев. 400 пудов серебряной посуды и много других сокровищ. Обнаружилось, что при заключении мира с Польшей, переговорами о котором он руководил, Голицын присвоил 100 000 рублей, а в Крымском походе, будучи командующим русской армией, остановил успешное наступление русских полков на крымчан за две бочки золотых монет. Когда на допросе от имени царя его спросили о происхождении обнаруженных у него богатств, Голицын ответил: "Мне трудно оправдаться перед царем".

Василий Васильевич Голицын и его старший сын царским указом были лишены всех чинов, владений и отправлены в ссылку, в дальний северный городок Каргополь. Медведково перешло в казну.

Два года спустя Петр I пожаловал Медведково своему дяде по матери Федору Кирилловичу Нарышкину, и более ста лет это имение находилось во владении Нарышкиных.

Предпоследний из них владелец Медведкова Лев Александрович Нарышкин оставил по себе в придворных преданиях о царствовании Екатерины II яркую память с некоторым анекдотическим оттенком.

Современник князь М.М.Щербатов в трактате "О повреждении нравов в России" дает Л.А.Нарышкину уничижительную характеристику: "труслив, жаден к честям, и по охоте шутить более удобен быть придворным шутом, нежели вельможею".

Историк И.Е.Забелин в своей характеристике более мягок и, видимо, более справедлив. "Лев Александрович, - пишет он, - вел себя очень оригинально. Современники рассказывают, что это был чудак, балагур, постоянно шутивший и забавлявший придворное общество своими комическими рассказами и разговорами и разными шалостями. Об нем говорили, что если бы он не родился богатым, то легко мог бы жить и наживать деньги, употребляя в работу свой необыкновенный комический талант. Он был вовсе не глуп, если многому не учился, то многому наслышался и все слышанное умел очень оригинально и комично располагать в своих мыслях и в рассказах. Он мог очень пространно рассуждать обо всякой науке и обо всяком искусстве, и притом так, как вздумается; употреблял технические термины, говорил чистейший вздор непрерывно целые четверть часа и больше; все слушали и ничего не понимали, как и он сам. Кончалось обыкновенно тем, что все общество разражалось гомерическим смехом. Особенно он был неподражаем, когда принимался говорить о политике: самые серьезные люди не могли удержаться от смеху. Сама императрица, вспоминая о Нарышкине, говорила, что никто не заставлял ее так смеяться, как он".

Нарышкин славился своими роскошными празднествами, балами, маскарадами, которые он давал в своих московских и петербургских дворцах и в подмосковных Кунцеве и Медведкове. В 1772 году одно из таких празднеств в Медведкове посетила Екатерина II.

При Льве Александровиче Нарышкине был переделан барский дом в Медведкове и разбит парк.

Его сын Александр Львович, гвардейский офицер, унаследовал от отца не только имение, но и страсть к шумной расточительной жизни, которая требовала непомерных средств. В 1809 году он вынужден был продать Медведково спекулянту Карлу Шмиту, который перепродал его надворному советнику А.Р.Сунгурову и дворянину Н.М.Гусятникову. И тот и другой по своему происхождению были детьми московских купцов первой гильдии, имевших почетное звание "именитых граждан". Предки Сунгуровых были крепостными Голицыных. Гусятниковы купечествовали с конца ХVII века.