Елена Авадяева - 100 великих казней

У порога смерти Сократ пророчествовал, что тотчас после его гибели постигнет афинян кара более тяжелая, чем та, которой его покарали. Юный ученик Сократа – Платон, присутствовавший на судебном процессе, испытал настолько сильное нравственное потрясение, что тяжело заболел. «Как жить дальше в обществе, которое карает за мудрость?» – этот вопрос встал перед Платоном во всей своей драматичности и породил другой вопрос: «Каким должно быть общество, построенное в полном соответствии с мудростью?»

Сократ был приговорен к смертной казни по официальному обвинению «за введение новых божеств и за развращение молодежи в новом духе», то есть за то, что мы сейчас называем инакомыслием. За смертную казнь проголосовали 300 человек, против 200. Сократ должен был выпить «государственный яд» – цикуту. Этот яд вызывает паралич. Смерть наступает от судорог, приводящих к удушью.

По некоторым причинам казнь Сократа была отложена на 30 дней. Друзья уговаривали философа бежать, но он отказался.

Платон в диалоге «Федон» оставил нам описание смерти Сократа: «Последний день Сократа прошел в просветленных беседах о бессмертии души. Причем Сократ так оживленно обсуждал эту проблему, что тюремный прислужник несколько раз просил собеседников успокоиться: оживленный разговор, дескать, горячит, а всего, что горячит, Сократу следует избегать, иначе положенная порция яда не подействует и ему придется пить отраву дважды и даже трижды. Подобные напоминания лишь актуализировали тему беседы.

Сократ признался своим друзьям в том, что он полон радостной надежды, ведь умерших, как гласят старинные предания, ждет потустороннее будущее. Сократ твердо надеялся, что за свою справедливую жизнь он после смерти попадет в общество мудрых богов и знаменитых людей. Смерть и то, что за ней последует, представляют собой награду за муки жизни. «Те, кто подлинно предан философии, – говорил Сократ, – заняты, по сути вещей, только одним – умиранием и смертью. Люди, как правило, этого не замечают, но, если это все же так, было бы, разумеется, нелепо всю жизнь стремиться к одной цели, а потом, когда она оказывается рядом, негодовать на то, в чем так долго и с таким рвением упражнялся».

Сократ считал, что он заслужил свою смерть, поскольку боги, без воли которых ничего не происходит, допустили его осуждение.

Подлинный философ должен провести земную жизнь не как попало, а в напряженной заботе о дарованной ему бессмертной душе.

То, что в исторической ретроспективе очевидно для нас, было – в перспективе – видно и понятно самому Сократу: мудрость, несправедливо осужденная в его лице на смерть, еще станет судьей над несправедливостью. И, услышав от кого-то фразу: «Афиняне осудили тебя, Сократ, к смерти», – он спокойно ответил: «А их к смерти осудила природа».

Последний день Сократа клонился к закату. Настало время последних дел. Оставив друзей, Сократ удалился на омовение перед смертью. Подобное омовение имело ритуальный смысл и символизировало очищение тела от грехов земной жизни. После омовения Сократ попрощался с родными, дал им наставления и велел возвращаться домой.

Когда принесли цикуту в кубке, Сократ спросил у тюремного служителя: «Ну, милый друг, что мне следует делать?»

Служитель сказал, что содержимое кубка надо испить, затем ходить, пока не возникнет чувства тяжести в бедрах. После этого нужно лечь.

Мысленно совершив возлияние богам за удачное переселение души в иной мир, Сократ спокойно и легко выпил чашу до дна.

Друзья его заплакали, но Сократ попросил их успокоиться, напомнив, что умирать должно в благоговейном молчании.

Он походил немного, как велел служитель, а когда отяжелели ноги, лег на тюремный топчан на спину и закутался. Тюремщик время от времени подходил к философу и трогал его ноги. Он сильно сжал стопу Сократа и спросил, чувствует ли тот боль. Сократ ответил отрицательно. Надавливая на ногу все выше и выше, служитель добрался до бедер. Он показал друзьям Сократа, что тело его холодеет и цепенеет, и сказал, что смерть наступит, когда яд дойдет до сердца. Внезапно Сократ откинул одеяние и сказал, обращаясь к одному из друзей: «Критон, мы должны Акслепию петуха. Так отдайте же, не забудьте». Это были последние слова философа. Критон спросил, не хочет ли он сказать еще что-нибудь, но Сократ промолчал, а вскоре тело его вздрогнуло в последний раз.

Личность Катилины – вечная загадка истории. В сочинениях разных авторов мы встречаем столь противоречивые факты его биографии, что остается только положиться на здравый смысл, отделяя зерна истины от плевел клеветы.

Сочинения Цицерона и Гая Саллюстия Криспа изобилуют нападками на личность Катилины, однако никаких реальных доказательств позорных фактов биографии возмутителя Рима нет. Цицерон, своими руками подготовивший гибель Катилины, через семь лет после его смерти признал публично, что Катилина был выдающимся во всех отношениях человеком и он считает его прекрасным гражданином.

Строго говоря, здесь пойдет рассказ не о его казни, каковой не было, но о казни катилинариев, людей, доверившихся Катилине, и его политических сторонников.

Люций Сергий Катилина происходил из древнего, но обедневшего рода Сергиев. В первый раз, как утверждал Гай Саллюстий Крисп, Катилина появился на исторической сцене во времена диктатуры Суллы.

Рим в то время был рабовладельческой республикой, раздираемой внутрипартийной борьбой. Несмотря на институт ежегодно избираемых консулов, время от времени власть в руки брали диктаторы. Придя к власти, Сулла составил проскрипционные списки своих политических противников (лидером их был Марий), которые подвергались беспощадному уничтожению.

Цицерон обличает Катилину. Картина Чезаре Маччари

Будучи ревностным сторонником Суллы, Катилина умертвил в это время множество марианцев, в том числе своего свояка Цецелия. Еще раньше он убил родного брата и, опасаясь заслуженного наказания, добился того, что убитый был внесен в проскрипции, как будто был еще жив. В 67 году до н.э. Катилина был наместником в Африке и за тяжкие преступления, которые позволял себе во время своего пропреторства в этой провинции, был отдан под суд. Из этого дела он, подкупив своих судей, вышел свободным, но в страшной бедности и обремененный долгами. Словом, это был типичный римский патриций: алчный, продажный, беспринципный, рвущийся к власти.

В 65 году до н.э. Катилина возвратился в столицу и начал бороться за должность консула. Чтобы помешать ему, аристократическая партия обвинила его в лихоимстве, после чего, по словам Цицерона, он будто бы решил силой захватить власть, умертвив консулов и сенаторов. Случись такое, и Рим получил бы нового Суллу, не менее жестокого, чем первый.

День заговора якобы был назначен на 1 января 65 года до н.э., когда знать и магистратура должны были собраться на Капитолии для торжественных жертвоприношений, но слухи о заговоре распространились по Риму, и план не удался. В правдивости этих рассказов можно усомниться уже просто ввиду того, что ни Катилина, ни кто-либо из его друзей не были арестованы или убиты. Сам консул Торкват, на чью жизнь Катилина будто бы покушался, по-прежнему оставался его другом, и когда в 64 году до н.э. состоялся процесс по обвинению Катилины в лихоимстве, Торкват не задумался вынести ему оправдательный вердикт, тем самым засвидетельствовав невиновность Катилины по обоим обвинениям.

В 64 году до н.э., после процесса, Катилина выставил свою кандидатуру на консульство 63 года до н.э. в качестве вождя демократической оппозиции против Цицерона и пятерых других. Однако победил Цицерон.

Перед выборами 62 года до н.э. Катилина решил действовать по-иному. Он собрал в Этрурии значительное войско из всех недовольных элементов общества, намереваясь сразу же после выборов поднять восстание.

Но Цицерон разгадал его планы. Через Фульвию, любовницу одного из приближенных Катилины, Курия, он был осведомлен о каждом шаге недруга и накануне выборов решил провести атаку – 20 ноября он получил от Сената разрешение отложить день выборов, а 21-го учинил в Сенате формальный допрос Катилине.

Последний и не думал скрывать своих намерений. «Римское государство, – сказал он, – состоит из двух организмов – один слабый, со слабою головой (Сенат), а другой сильный, но без головы (народ): он, Катилина, намерен играть роль первого для второго». С этими словами он вышел из курии, оставив Сенат в изумлении и ужасе. Цицерон надеялся, что Катилина будет растерзан на месте, однако был обманут в своих ожиданиях.

Тем не менее Катилина выборы проиграл – Цицерон в совершенстве владел искусством убеждения и красноречия. В течение нескольких месяцев перед выборами Цицерон распространял такие слухи о заговоре Катилины, что у простых обывателей волосы становились дыбом. Уверяли, что заговорщики встречались не иначе как темной ночью; они давали друг другу страшные клятвы; пробовали друг у друга кровь; убивали младенцев и гадали по их внутренностям; они замышляли перебить знатнейших граждан; собирались сжечь и разграбить весь город; они даже распределили его на сто участков и создали специальные комитеты для одновременного приведения этого замысла в исполнение и т.д. В итоге горожане поголовно проголосовали за сенатских кандидатов. Катилина снова проиграл.