Антон Антонов - История людей

Если принять во внимание эти находки, то получается, что человек разумный — не потомок австралопитеков и питекантропов, а их ровесник. Что возможно только в том случае, если разумная жизнь привнесена на землю извне.

Беда, однако, в том, что эти находки невозможно интерпретировать однозначно, и упоминания о них муссируются по большей части в околонаучных кругах.

Когда единичная находка противоречит массе других, возникают слишком серьезные основания для сомнений[1]. И здесь вступают в силу другие доказательства, которые, увы, говорят не в пользу теории внешнего вмешательства.

Поразительное сходство генетического кода человека и шимпанзе и удивительные параллели в поведении людей и обезьян можно, конечно, объяснить проделками дьявола или хитростью инопланетных биоинженеров. Только стоит ли все усложнять? Ведь существует теория антропогенеза, которая объясняет это и многое другое настолько просто и убедительно, что не нуждается ни в каких натяжках и ухищрениях для своего обоснования.

Это старое доброе эволюционное учение Дарвина, и оно имеет столько независимых и бесспорных подтверждений, что будет разумно отдать пальму первенства именно ему, оставив другие теории тем, кто предпочитает науке веру — неважно, в Бога или в инопланетян.[2]

Я верю, что человек произошел от обезьяны. Но это не та вера, которая не требует доказательств, и поэтому несколько слов о них.

О поразительном сходстве человека с обезьянами люди писали и говорили, начиная с глубокой древности. Достаточно вспомнить, что малайское слово «орангутан» в переводе означает «лесной человек». Аристотель, Плиний и Гален считали обезьяну чуть ли не копией человека, а Карл Линней, создатель современной классификации растений и животных, поместил человека и обезьян в один отряд.

По традиции человека и антропоидов (человекообразных обезьян) помещают в разные семейства, однако в последнее время генетики и биохимики находят все больше оснований для объединения их в одном семействе.

Генетический код человека и шимпанзе совпадает на 99 %. В этом убеждает изучение произвольно взятых последовательностей ДНК, отвечающих за одни и те же наследственные признаки у людей и обезьян. И этот вывод подкрепляется изучением белков, состав и строение которых у человека и шимпанзе совпадает даже более, чем на 99 %.

Биохимические и генетические различия между двумя близкими видами грызунов в пределах одного рода в 20–30 раз больше (Фридман-1, 204)!

Недавно в прессе появились рассуждения о том, что группы крови человека напрямую связаны с родом деятельности его предков. Якобы древнейшие охотники и собиратели имели первую группу крови, у скотоводов-кочевников появилась вторая, для земледельцев была характерна третья, а четвертая появилась чуть ли не в историческое время, когда люди стали жить в городах.

Однако эту теорию приходится признать очередной газетной уткой по той простой причине, что у шимпанзе существуют все те же самые группы крови. А резус-фактор и вовсе назван по имени макаки-резуса, низшей обезьяны из семейства мартышек.

Более того, при соблюдении правила групповой совместимости кровь можно свободно и безопасно переливать от шимпанзе к человеку и наоборот.

Практически нет сомнений, что люди и шимпанзе могут скрещиваться и давать плодовитое потомство, а проверить это мешает только научная этика.

Даже анатомические различия не мешают объединить людей и шимпанзе в одном семействе. Ведь между шимпанзе и гориллами, например, анатомических различий ничуть не меньше. И единственным критерием разделения семейств Pongidae и Hominidae является разум. Гоминиды разумны, а понгиды — нет.

Традиционно в семейство гоминид с одним родом включают три или четыре вида: homo habilis, homo erectus, homo neanderthalensis и homo sapiens. Но часто два последних объединяют в один вид homo sapiens с двумя подвидами.

Ныне существует и процветает только один из этих видов — homo sapiens, человек разумный. Остальные виды — ископаемые. Homo neanderthalensis — это неантерталец, homo erectus — питекантроп, а homo habilis — человек умелый. И главным доказательством того, что они когда-то существовали, являются их кости, а также каменные орудия, которые во множестве встречаются на месте древних стоянок.

Но вот что интересно. Человек умелый — древнейший представитель семейства гоминид, ничем практически не отличался от австралопитеков, которые считаются не людьми, а обезьянами. Ничем, кроме одного: homo habilis делал каменные орудия, а австралопитеки — нет. И это как нельзя лучше доказывает, что люди и обезьяны разделены в зоологической классификации не по биологическим признакам, а по произвлольному критерию «разумности».

Впрочем, можно посмотреть на это и с другой стороны. Если существо, которое анатомически ближе к обезьянам, чем к людям, было способно создавать и использовать каменные орудия — то лучшего доказательства того, что человек произошел от обезьяны, просто не найти.

Каменные орудия — это самый что ни на есть краеугольный камень эволюционной теории антропогенеза.

В 19-м веке еще можно было сомневаться в подлинности этих орудий или утверждать, что невзрачные камешки, залегающие рядом с костями обезьяноподобных существ или там, где нет никаких костей — это просто игра природы. Но в 20-м веке было неопровержимо установлено не только то, что эти орудия сделаны искусственно, но даже и то, как именно они сделаны.

Однако в интерпретации этого краеугольного доказательства существует некоторая странность, на которой следует остановиться особо.

Камни сохраняются лучше костей и по этой причине в палеоантропологии наблюдается любопытный перекос. Орудиям уделяется больше внимания, чем тем, кто эти орудия делал и использовал.

Каменный век традиционно подразделяется не на эпоху хабилисов, питекантропов, неандертальцев и кроманьонцев (древнейших людей современного вида), а на палеолит, мезолит и неолит. Но при этом в палеолит попадают сразу все — от хабилисов до кроманьонцев. Зато царство человека разумного захватывает сразу три периода каменного века — поздний палеолит, мезолит и неолит.

Причина такого странного деления в том, что в основу его положена не биология, а технология. Технология изготовления каменных орудий.

Но ведь мы изучаем эволюцию не орудий, а людей. И такое пристальное внимание к орудиям имеет смысл только в одном случае — если совершенствование орудий оказывало определяющее влияние на биологическую эволюцию предков человека.

И тут вдумчивый читатель, который окончил школу в те времена, когда в средних учебных заведениях еще не возобновилось изучение Закона Божьего, наверняка скажет — а как же иначе?

Ведь человека создал труд.

Человека создал труд.

Так говорили Маркс и Энгельс, а за ними — все советские ученые, преподаватели, школьные учителя и их ученики.

В фундаментальной работе Ю. И. Семенова «Как возникло человечество» так прямо и сказано: «Все без исключения советские антропологи являются сторонниками созданной К. Марксом и Ф. Энгельсом трудовой теории антропогенеза» (Семенов-1, 68).

Вспомним, однако, что к 1950 году все советские генетики без исключения (из тех, кто остался жив и на свободе) являлись сторонниками созданной Т. Д. Лысенко «мичуринской[3] теории наследственности». По этой теории, в частности, выходило, что если собаке отрубить хвост, то щенки у нее родятся бесхвостые (Матюшин-2, 3).

Но у Лысенко, как известно, было много врагов, и не только тех, кого можно было посадить в тюрьму и заморить голодом, как Вавилова, но и тех, которые были для «народного академика» и его покровителей недосягаемы. Например, Мендель и Вейсман.

Мендель ставил опыты на горохе, но открытый им закон расщепления признаков объясняет множество интересных вещей. Например, почему ребенок иногда бывает похож не на папу и не на маму, а на прадедушку, или почему природа отдыхает на детях гениев.

Согласно этому закону вероятность того, что сын гениального отца тоже будет гениален, составляет в лучшем случае 1 к 4.

А Вейсман ставил опыты на крысах и в частности, рубил им хвосты на протяжении 22 поколений. Но все без толку. Крысята все равно рождались с обыкновенными хвостами — даже не короче ни на миллиметр (Солбриг, 26 и далее).

И если принять тезис, что гениальность — это на 1 % способности, а на 99 % труд, то получается, что даже упомянутая выше вероятность дает самому удачливому потомку (одному из четырех) только 1 процент гениальности. А 99 %, заработанные тяжким трудом, по наследству от отца к сыну, увы, не перейдут. Потому что приобретенные признаки не наследуются!