Вера Фигнер - Запечатленный труд (Том 1)

Вера Фигнер, приехавшая в Швейцарию с единственным намерением учиться, лишь первое время отдавала этому все силы.

Ее революционный путь определила встреча с Софьей Бардиной и сложившимся вокруг нее кружком русских студенток.

Страницы «Запечатленного труда», посвященные Цюриху, замечательным женщинам, составившим впоследствии ядро Всероссийской социально-революционной организации, — одни из самых теплых и лирических в книге.

В 1873 году Вера Фигнер становится членом революционного кружка.

В 1875 году, за полгода до получения диплома, она бросает университет и по вызову революционной организации возвращается в Россию. Возвращается, обманув надежды матери, родных и знакомых, обуздав честолюбие, порвав с мужем, который не принимает революционных увлечений жены, возвращается с горячим желанием немедленно действовать.

«И с 24 лет моя жизнь связана исключительно с судьбами русской революционной партии»[3], - пишет Фигнер в «Запечатленном труде».

Возвращение на родину приносит Вере Николаевне много тревожных переживаний. Совсем недавно она получала бодрые, полные энергии письма подруг. Донос провокатора оборвал их пропагандистскую работу. Кончилось провалом «хождение в народ». На глазах у Веры Николаевны проходят судебные процессы: по делу казанской демонстрации 1876 года (в которой участвовала сама Фигнер), «процесс 50-ти», где судились ее цюрихские подруги, прогремевший на всю страну речами Софьи Бардиной и Петра Алексеева, наконец, «процесс-монстр» 193 революционеров-народников.

Программа, казавшаяся революционерам единственно правильной, не выдержала проверки практикой. Пропагандистам не удалось не только вызвать народное восстание или сформировать боевые крестьянские дружины, но даже наладить прочные связи в деревне. Деревня оказалась совсем не такой, как ее представляли народники. Крестьяне встречали подозрительно пропагандистов, переодетых в батраков и чернорабочих. Иногда отказывали в ночлеге, а если пускали, то внимательно следили за пришельцами, опасаясь ограбления.

Однако неудача «летучей пропаганды» не поколебала веры народников в самобытный, некапиталистический путь развития России, оставила недоступным для них тот факт, что крестьянство не едино, что внутри него идет классовое расслоение, а общинный строй в деревне не что иное, как обыкновенный мелкобуржуазный уклад.

Революционеры вновь собирают силы, уцелевшие после полицейских погромов, и осенью 1876 года объединяются в «превосходную», по словам В. И. Ленина, подпольную организацию, получившую позднее название «Земля и воля».

Землевольцы переходят к новой тактике — созданию постоянных поселений в деревне, неудавшуюся пропаганду социалистических идей решают приблизить к непосредственным нуждам крестьян, сузить требования до «реально осуществимых в ближайшем будущем»[4].

Программа революционеров — заводить связи «со всеми протестующими элементами народа», выискивать «революционеров-самородков» для роли «народных вожаков», организовывать боевые дружины. Цель — подготовка народного восстания.

Вера Фигнер формально не стала членом «Земли и воли». Но возглавленный ею автономный кружок «сепаратистов» (Александр Иванчин-Писарев, Юрий Богданович, Александр Соловьев и др.) разделял платформу «Земли и воли» и сотрудничал с ней.

Практическая деятельность народников-землевольцев оказалась очень далекой от намеченной программы. Пропагандистам, занимавшим в деревнях должности учителей, фельдшеров, писарей или заводившим лавочки, мастерские, мельницы, надо было соблюдать крайнюю осторожность, дабы избежать полицейских погромов. Чтобы не «спугнуть» крестьян, приходилось сознательно отказываться от какой бы то ни было революционной работы, ограничиваясь участием в текущей крестьянской жизни. Но и такого рода деятельность почти неизбежно кончалась вмешательством полиции.

В этом отношении весьма показательна деревенская практика Веры Фигнер (главы 5 и 6 первой книги «Запечатленного труда»). В 1877 году три месяца прожила она в селе Студенцы, Самарской губернии, в 1878 году — 10 месяцев в селе Вязьмино, Саратовской губернии, работая фельдшером[5].

Целый день Вера Николаевна раздавала порошки и мази больным, истощенным людям, а вечером в изнеможении падала на кучу соломы, служившей постелью, и думала: «… что за лицемерие все эти лекарства среди такой обстановки… не ирония ли говорить народу, совершенно подавленному своими физическими бедствиями, о сопротивлении, о борьбе?»[6]

Хотя ее детство и начало юности прошли в деревне, она по существу впервые увидела жизнь, непроходимую нужду и бедствия крестьянства.

«Теперь, в 25 лет, я стояла перед ним, как ребенок, которому сунули в руки какой-то диковинный, невиданный предмет»[7].

Разумеется, при таких обстоятельствах не могло быть и речи о революционной пропаганде. Дело ограничивалось коллективными читками книг вечерами в крестьянских избах да беседами на житейские темы. Но и это вызывало беспокойство и раздражение местных властей. Началось шпионство, в город летели доносы. Оба раза В. Н. Фигнер спасалась из деревни бегством, совсем ненамного опередив приезжавшую полицию.

Конечно, огромные усилия умных, честнейших людей просветить, пробудить деревню оставили след и воспоминания во многих краях. Однако надежды народников на исключительные результаты их пропаганды, на мужика, готового к восприятию их идей, оказались тщетными. Жизнь опровергла представления народников о «коммунистических инстинктах» крестьянина. Надежды народников поднять многомиллионную массу крестьян на революцию с помощью «летучей пропаганды», поселений и т. п. потерпели поражение.

К концу 70-х годов внутри «Земли и воли» назрели глубокие разногласия, резко обострились споры о путях дальнейшей революционной борьбы.

Некоторая часть народников, так называемые деревенщики, несмотря на провал, высказывалась за продолжение работы в деревне, но большая часть революционеров разочаровалась в ней. Сторонники нового направления требовали сосредоточить силы на политической борьбе, перейти к прямой схватке с самодержавием. К осени 1879 года «Земля и воля» раскололась на две организации — «Народную волю» и «Черный передел».

Чернопередельцы, отрицавшие политическую борьбу и считавшие отказ от работы в деревне изменой революционному делу, вскоре оказались в полном бездействии. Наиболее активные члены организации оставляют ее. Г. Плеханов, В. Засулич, П. Аксельрод, Л. Дейч рвут с народничеством и в 1883 году создают первую в России марксистскую группу «Освобождение труда». Другая часть чернопередельцев идет в «Народную волю». Оставшиеся вскоре вообще отходят от революционного движения. Организация ликвидируется.

«Народная воля» сыграла значительную роль в истории революционного движения России.

Героическая борьба «Народной воли» с самодержавием занимает центральное место в первой книге «Запечатленного труда». С «Народной волей» связан и самый важный период в революционной деятельности Веры Фигнер.

В. Н. Фигнер подробно рассказывает, как в недрах «Земли и воли» зрело новое направление, показывает, сколь мучительным был переход к политической борьбе с самодержавием, главными средствами которой стали револьвер, кинжал и динамит, раскрывает разностороннюю деятельность «Народной воли», воссоздает образы товарищей по революционной борьбе, лидеров народовольчества — Андрея Желябова, Софьи Перовской, Александра Михайлова, Николая Морозова и др.

Главы, посвященные «Народной воле», дают богатый материал для изучения истории организации и представляют исключительный интерес для уяснения теоретических взглядов народовольцев.

Главнейшей заслугой народовольцев, которую высоко ценил В. И. Ленин, был переход к прямому наступлению против царизма.

В условиях огромной централизации и роли государства, сохранявшего в царской России относительную самостоятельность по отношению даже к «своему», господствующему классу, в условиях исключительной зависимости и забитости народных масс многовековым гнетом перед революционерами возникал вопрос, как распределить свои немногочисленные силы.

Обращение революционеров-семидесятников к народу, «хождение в народ» дали ничтожно малые результаты, практически почти никаких. Тогда-то народники решают сконцентрировать усилия на непосредственной борьбе с государством, с самодержавием.

В. И. Ленин писал: «История всего русского социализма привела к тому, что самой его насущной задачей оказалась борьба против самодержавного правительства, завоевание политической свободы; наше социалистическое движение концентрировалось, так сказать, на борьбе с самодержавием»[8].