Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

Предмет исследования

К 22 июня 1941 г. белостокская группировка сухопутных войск ЗапОВО, то есть 3-я и 10-я общевойсковые армии, фактически насчитывала 19 дивизий, из них шесть танковых и три моторизованных, объединенных семью корпусными управлениями, пять из которых входили в состав 10-й армии, два — в состав 3-й. Штаб 3-й армии находился в Гродно, 10-й — в Белостоке. Первый эшелон 3-й армии составлял 4-й стрелковый корпус (27-я и 56-я стрелковые дивизии), 10-й — 1-й (2-я и 8-я стрелковые дивизии) и 5-й (13-я и 86-я стрелковые дивизии) стрелковые корпуса и 113-я стрелковая дивизия, временно подчиненная командованию 5-го СК. Каждый корпус в составе своих частей имел по два корпусных артполка двухдивизионного состава. Во вторых эшелонах находились 11-й (29-я и 33-я танковые, 204-я моторизованная дивизии) и 6-й (4-я и 7-я танковые, 29-я моторизованная дивизии) механизированные корпуса; на южном фланге 10-й армии дислоцировался вновь формируемый 13-й мехкорпус в составе 25-й и 31-й танковых и 208-й моторизованной дивизий, но армейское командование им не распоряжалось — по плану прикрытия их пути расходились. В резерве командарм-10 генерал-майор К. Д. Голубев имел 6-й кавалерийский корпус имени И. В. Сталина в составе двух дивизий: 6-й Чонгарской Кубано-Терской казачьей и 36-й имени И. В. Сталина. У командарма-3 генерал-лейтенанта В. И. Кузнецова резервом была 85-я Уральская ордена Ленина стрелковая дивизия, части которой располагались в летнем лагере Солы вблизи Гродно и в самом Гродно. Ее постоянно «включают» в состав 4-го корпуса, что, однако, не подтверждено не только документами (в частности, планом прикрытия), но, напротив, показания бывшего командира корпуса генерал-майора Е. А. Егорова и воспоминания бывшего командира 85-й дивизии генерал-майора А. В. Бондовского свидетельствуют об обратном. К началу войны в глубине территории округа — районы Молодечно и Полоцка — в ближнем тылу группировки находились 24-я и 50-я стрелковые дивизии. Они, хоть и формально, тоже считались резервом командования 3-й армии, а 50-я как раз и предназначалась для включения в состав 4-го СК, но первые дни действо вали самостоятельно, а затем были переданы вновь создаваемой 13-й армии — тоже, впрочем, формально.

Соотношение сил в полосе ЗапОВО к 22 июня 1941 г.

Также к моменту начала боевых действий на северном берегу Немана с задачей сосредоточиться в районе Лиды уже находились в движении из районов Витебска и Полоцка части окружного резервного 21-го стрелкового корпуса в составе двух дивизий: 17-й Горьковской Краснознаменной и 37-й Краснознаменной. Одновременно начальником штаба округа подобные распоряжения о смене мест дислокации были отданы командирам 47-го стрелкового корпуса, 44-го стрелкового корпуса, 50, 121 и 161-й стрелковых дивизий. Командиру 47-го СК (штаб корпуса — в Бобруйске) генерал-майору С. И. Поветкину предписывалось приступить к передислокации 23 июня с сохранением тайны переезда и без указания в перевозочных документах станции назначения.

Противовоздушная оборона в белостокском выступе и тыловом районе к востоку от него состояла из трех зенитно-артиллерийских полков, шести отдельных артдивизионов, зенитно-пулеметного батальона, двух взводов крупнокалиберных пулеметов, частей ВНОС и других спецподразделений 4-й — Белостокской — бригады ПВО и Барановичского бригадного района ПВО, организационно входивших в Западную зону ПВО. В оперативном подчинении командующих армиями прикрытия находились авиационные дивизии смешанного состава, расположенные в их полосах; для управления ими были созданы должности командующих и начальников штабов ВВС. 3-й и 10-й армиям придавались соответственно 11-я и 9-я САД. Они состояли из пяти истребительных, двух скоростных бомбардировочных и одного штурмового (в стадии формирования) авиационных полков, имели 637 боевых самолетов и от 70 до 90 вспомогательных машин. Тыловое обеспечение этих соединений возлагалось на 12-й и 14-й РАБы (районы авиационного базирования).

Войсковую авиацию составляли 8 корпусных авиаэскадрилий связных машин, разведчиков и корректировщиков артогня, входивших в состав трех стрелковых, кавалерийского и трех механизированных корпусов: 1-я ОКАЭ (1-й СК), 4-я ОКАЭ (4-й СК), 5-я ОКАЭ (5-й СК), 206-я ОКАЭ (6-й КК), 106-я ОКАЭ (6-й МК), 111-я ОКАЭ (11-й МК), 113-я ОКАЭ (13-й МК). На 1 октября 1940 г. в составе пяти подразделений имелась 61 машина марок У-2, Р-10 и P-Z (эскадрилий 11-го и 13-го МК не существовало, как не существовало еще и самих корпусов). Но к началу войны число самолетов в этих эскадрильях могло существенно возрасти — за счет высвобождения матчасти при получении новой техники армейской и окружной авиацией.

На южном фланге Западного ОБО государственную границу СССР до стыка с Киевским Особым военным округом прикрывала 4-я армия в составе семи дивизий (четыре стрелковых, две танковых и одна моторизованная) с двумя корпусными управлениями, штаб ее находился в Кобрине. В составе Кобринекого района ПВО имелось два артдивизиона, отдельная артбатарея и взвод крупнокалиберных пулеметов. В Пинске и частично в Киеве базировались подразделения Пинской речной военной флотилии (командующий контр-адмирал А. Д. Рогачев, начальник штаба капитан 2 ранга Г. И. Брахман), в составе которой имелось: 9 мониторов (из них 5 трофейных польских), 8 канонерских лодок, 9 сторожевых кораблей, 16 бронекатеров, минный заградитель, 44 катера, глиссера и полуглиссера различных назначений, артдивизион на механической тяге, рота морской пехоты и отдельная авиаэскадрилья самолетов Р-10. За разграничительной линией на севере находились соединения 11-й армии Прибалтийского округа (шесть стрелковых дивизий, из них две территориальных литовских, с двумя корпусными управлениями) и окружного 3-го механизированного корпуса. Штаб армии находился в Каунасе (Ковно). Также в район прикрытия 11-й армии из глубины территории пешим порядком выдвигались 23-я и 126-я стрелковые дивизии. В состав войск ПВО Северо-Западной зоны входили 12-я и 14-я отдельные бригады, прикрывавшие соответственно Вильнюс и Каунас. В оперативном подчинении командующих 4-й и 11-й армиями находились 1 0-я и 57-я смешанные авиадивизии — пять истребительных, два скоростных бомбардировочных и один штурмовой авиационные полки (237-й ИАП 57-й САД — в стадии формирования). 10-я САД имела 248 боевых самолетов и по меньшей мере 40 вспомогательных. В 57-й САД числилось (без 237-го ИАП) 243 боевых самолета. Кроме этого, в полосе 11-й армии базировались подразделения 8-й САД окружного подчинения (четыре истребительных и один штурмовой авиационные полки, причем два полка — 236-й и 240-й ИАП — также в стадии формирования). Ее боевую мощь составляли 316 самолетов (без 236-го и 240-го полков). По вспомогательной авиации сведений нет. В состав войсковой авиации входили 5 эскадрилий: 28-я ОКАЭ 28-го СК и 114-я ОКАЭ 14-го МК 4-й армии, 16-я ОКАЭ 16-го СК и 29-я ОКАЭ 29-го ТСК 11-й армии и 103-я ОКАЭ 3-го мехкорпуса.

Необходимо заметить, что все данные по численности ВВС, несмотря на то, что взяты из ведомственного сборника с грифом «Для служебного пользования»[3], нельзя признать абсолютно точными. Взять хотя бы тот факт, что в нем отсутствуют данные по 236, 237 и 240-му полкам, словно их не существовало в природе, хотя упоминания о них можно встретить в исторической и мемуарной литературе. В частности, 240-й полк, несмотря на то что имел всего 13 И-15бис, успел до вывода на переформирование совершить 69 самолето-вылетов для разведки и штурмовки[4]. Удалось установить, что при подготовке книги к изданию всякое упоминание о 236-м и 237-м ИАП было сознательно исключено. Причиной явилось то, что утрата матчасти обоих полков произошла не только вследствие воздействия Люфтваффе, но и при активном пособничестве «5-й колонны» (имеются в виду литовские коллаборационисты).

При подсчете самолетов по отдельным подразделениям все цифры, взятые из других источников, заметно расходятся. Вероятно, это происходит из-за наличия неучтенных самолетов: старых, новых, неисправных, полученных из других частей и, наоборот, переданных в другие части. Например, 123-й истребительный полк 10-й дивизии, вооруженный бипланами И-153 «Чайка» (61 самолет, 71 летчик), получил за месяц до нападения 20 новейших Як-1. Вместе с самолетами с авиазавода приехала сборочная бригада во главе с инженером И. В. Кисловым. К 19 июня все «яки» были собраны, летный состав за это время успел «в теории» неплохо изучить новую машину. Но пилотировать ее никто не пробовал, так как в полку отсутствовал запас высокооктанового бензина, не было и патронов к пушке ШВАК[5]. Лишь 21 июня, как вспоминал бывший комдив 10-й Н. Г. Белов, его заместитель полковник Бондаренко и командир полка майор Б. Н. Сурин сделали на ней по одному пробному вылету[6]. Впечатление новая машина оставила прекрасное, правда, с одним «но» — существующие взлетно-посадочные полосы для гораздо более тяжелых «яков» (2701 кг против 1859) оказались слишком короткими. Также на аэродроме полка, кроме старых и новых истребителей, к началу войны находилось два десятка тяжелых дальних бомбардировщиков ТБ-3[7]. Упомянутый Кислов предположил, что на базе полка развертывалась дивизия и уже началось поступление матчасти для нее. Но, скорее всего, ТБ оказались на аэродроме 123-го ИАП в рамках проводившихся в округе учений с выброской воздушного десанта. Служить базой для формирования новой дивизии армейской авиации они никак не могли, ибо оперативное управление самолетами дальнебомбардировочной авиации (ДБА) являлось исключительной прерогативой Главного Командования Красной Армии. К тому же по состоянию на 21 июня 1941 г. ТБ-3 вообще не являлись собственностью ВВС, так как уже вступил в силу приказ, согласно которому они были переданы в собственность вновь образованного Главного Управления воздушно-десантных войск (ВДВ) РККА.