Мир поздней Античности 150–750 гг. н.э. - Питер Браун

провинции после славянских вторжений конца VI века, выходят за пределы моей компетенции. К Восточному Средиземноморью тяготеет само повествование, и его завершение в Багдаде Харун ар-Рашида более естественно, чем в далеком Ахене его современника – Карла Великого. Я надеюсь, что читатель (и особенно медиевист, привычный к обзорам, уделяющим особое внимание возникновению западного постримского общества) простит меня, если я ограничусь обозначенным регионом. По Западной Европе у него уже есть надежные справочники, перед которыми мы оба в равной степени в долгу.

Никто не может отрицать тесной связи между социальной и духовной эволюцией в эпоху поздней Античности. Тем не менее просто по той причине, что эта связь настолько тесная, их взаимодействие не может быть сведено к простой причинно-следственной связи. Нередко историки только и могут сказать, что определенные изменения соотносятся таким образом, что одно не может быть понято независимо от другого. История мира поздней Античности, посвященная только императорам и варварам, солдатам, землевладельцам и сборщикам налогов, дала бы такую же бесцветную и нереальную картину сущностных характеристик той эпохи, как если бы рассказ уделял внимание лишь отшельникам, монахам, мистикам и великим богословам того времени. Читателю предстоит решать самому, поможет ли ему мой рассказ понять причины столь многих и разнообразных изменений, в соединении породивших очень своеобразный период европейской истории – эпоху поздней Античности.

Выверка этого текста стала возможной во многом благодаря бдительности Филиппа Руссо, чье внимание, как обычно, не ограничивается простой правкой дат и цитат. Появлением эта книга более всего обязана моей жене, с которой я давно рад разделять любопытство и особую чувствительность к эпохам перемен.

Илл. 1. Барочный век. Дерзкие арки и богатая резьба по камню свидетельствуют о постепенном отказе от классики. Этот театральный стиль служил тем фоном, на котором разворачивалась жизнь сообществ, ценивших выступления «звезд» и широкие публичные жесты. Типичный местный магнат, добившийся успеха, – император Септимий Север (193–211) – подарил родному городу Лептис Магна (Тунис) это и другие здания в подобном стиле. – Арки, окружавшие площадь форума. Форум в Лептис-Магне, II век. Ливия.

«Мы живем вокруг моря, – говорил Сократ своим афинским друзьям, – как лягушки вокруг пруда»2. Семьсот лет спустя, в 200 году н. э., классический мир по-прежнему теснится вокруг этого «пруда» – он все еще был сосредоточен по берегам Средиземноморья. Центры современной Европы расположены далеко на севере и на западе относительно мира античных людей. Для них приехать в область Рейна – значило оказаться на «полпути к варварам»: один типичный южанин даже проделал весь путь из Трира назад в Павию, чтобы привезти домой тело своей умершей жены и похоронить ее вместе с предками!3 Греческому сенатору из Малой Азии, отправленному наместником на Дунай, оставалось только посочувствовать самому себе: «Жители… влачат самое жалкое существование среди представителей рода людского, – писал он, – потому что они не выращивают олив и не пьют вина»4.

Римская империя простиралась ровно настолько, насколько во времена Республики и Ранней империи казалось необходимым, чтобы защищать и обогащать классический мир, к тому моменту веками существовавший по берегам Средиземного моря. В Римской империи эпохи ее расцвета во II веке больше всего поражает тот невероятный прилив средиземноморской жизни, чьи волны разошлись от побережья сильнее, чем когда бы то ни было раньше. В Северной Африке и на Ближнем Востоке они никогда больше не будут простираться так далеко. Какое-то время офицерская столовая, созданная по образцу итальянской загородной виллы, выходила окнами на Грампианские горы Шотландии. Тимгад – подобный шахматной доске город с амфитеатром, библиотекой, статуями классических философов, взиравшими на горы Ходны, – раскинулся на ныне безжизненных землях в глубине современного Алжира. В гарнизонном городе Дура-Европос, на Евфрате, соблюдался тот же самый календарь общественных праздников, что и в Риме. Позднеантичный мир воспринял это изумительное наследие. Одна из самых больших проблем в период с 200 по 700 год: как по всей территории огромной империи сохранить тот образ жизни и культуры, который изначально возник на узкой береговой линии, усеянной классическими городами-государствами?

Илл. 2. Лягушачий пруд. Карта из Альби VIII века помещает Средиземноморье в центр мира. Британия (слева сверху) представлена как маленькое пятнышко; но дельта Нила и Евфрат (снизу в центре и сбоку) изображены в подробностях. Из кн.: Miller, Konrad. Die kleineren Weltkarten. Stuttgart: N. p., 1895. P. 58.

Илл. 3. Обременительное путешествие по земле. «Поскольку наш город расположен далеко от моря, – пишет житель Малой Азии IV века, – он не может ни избавиться от излишка, ни импортировать то, что ему нужно во время голода». Рельеф из Адамклиси (Tropaeum Traiani), 108–109 годы н. э. Фото: Cristian Chirita.

Прежде всего, классическое Средиземноморье – это мир, который всегда находился на грани голода. Ведь Средиземное море окружено горными цепями: его плодородные равнины и речные долины похожи на обрывки кружева, пришитые к мешковине. Многие величайшие города классического периода располагались у самого подножия неприступных гор. Каждый год их обитатели грабили окружающую сельскую местность, чтобы прокормить себя. Описывая симптомы широко распространенного в сельской местности во II веке истощения, врач Гален замечает: «Горожане, по обыкновению, собирали и откладывали достаточное количество зерна на весь грядущий год сразу после урожая. Они забирали всю пшеницу, ячмень, бобы и чечевицу, а то, что осталось, доставалось сельским жителям»5. В этом свете история Римской империи – это история того, как 10 процентов населения, которые жили в городах и повлияли на ход развития европейской цивилизации, питались так, как описывает Гален, трудами остальных 90 процентов, пахавших землю.

Еда была самым ценным товаром в античном Средиземноморье. Еду нужно было привозить. Лишь немногие крупные города Римской империи могли рассчитывать на то, что окрестные территории смогут обеспечить их потребности. Рим долгое время зависел от прибытия из Африки кораблей с зерном; к VI веку Константинополь завозил 175 200 тонн пшеницы из Египта.

Во всех примитивных транспортных системах вода является тем, чем для современности стали рельсы: абсолютно незаменимым каналом транспортировки тяжелых грузов. Перевозка груза по морю или большой реке была делом быстрым и недорогим; перемещение его по земле было невероятно медленным и разорительным. Дешевле было переправить корабль с