Анастасия Зорич - Тайна золотых актиний

- Герои Бабеля и теперь здесь живут, - рассмеялся Валентин. В старых домах сохранилось много старых традиций. Не то что в бетонных коробках.

- И я подумал. Ведь кто-то заботится о нашем деде, - заметил Руслан. - Ты правильно сказал, Валентин, в наших коробках не оченьто интересуются чужой бедой. О, мой троллейбус! До завтра!

Дядя с племянником пошли дальше и сели в трамвай.

- Знаешь, а я ведь договорился насчет того куренька. И за водной станцией приглядывать буду! Иначе говоря, сторожем по совместительству, - как бы между прочим, сказал Валентин, когда уже приближались к дому.

- Куренек, что возле ворот? - Костя еще в первое свое посещение заметил легкий деревянный домик до самой крыши увитый виноградом.

- И бродяг туда заберу, - добавил Валентин.

- Коты и у нас могут жить.

- Зачем же?! Они - очень... раскованные и доставят твоей маме массу хлопот.

Словно в подтверждение этих слов, раздалось хриплое мяуканье, и черный котяра вместе с пестрым котенком бросились им навстречу.

- Ну что я сказал?! - хохотал Валентин. Сам Король нас дожидается.

- Так ведь мы их закрыли. Как же котенок вылез? - удивился Костя.

- А оконная занавеска на что?! Только боюсь, она основательно пострадала. Не ори, - обратился к бродяге. - Сегодня ничего с собой не принесли. Некогда было.

- Так в холодильнике есть еще кусок колбасы, - подсказал Костя.

Очевидно, Король его понял, потому что удовлетворенно прохрипел:

- Мур-рняу-у!

В сопровождении котов они подошли к подъезду

- Стоп! Это она! - Костя остановился и хлопнул себя по лбу. Вот что я хотел тебе сказать, да как-то из головы вылетело.

Как же он мог забыть об утренней встрече, не сказать Валентину о том, что Катя обещала вечером прийти. Теперь сидит на скамеечке, дожидается. Может, давно уже здесь.

- Она?! Кто - она? - в недоумении спросил Валентин.

- Катя... - пробормотал Костя, добавить было нечего, потому что девушка встала. Теперь она была еще красивее, потому что волосы падали ей на плечи и платье было красивое, бледно-сиреневое. Катя почти вплотную подошла к Валентину, пристально в него вглядываясь.

- Это вы!.. Да, да это вы! Я узнала вас еще тогда на остановке, - тихо говорила она, все еще не отводя от Валентина своих светло-серых глаз.

- Не понимаю. Конечно, это я. Кто ж другой?! - За усмешкой Валентин хотел скрыть смущение, вызванное встречей с этой странной девушкой, и искоса взглянул на Костю.

Но тот не успел ничего сказать, потому что Катя приподнялась на цыпочки и обеими руками коснулась его волос. Быстро, быстро, перебрала русые пряди и воскликнула:

- Вот... Вот тут зажившая рана.

Валентин чуть отстранился, оглянулся по сторонам. Таким беспомощным Костя его никогда не видел и поспешил на выручку:

- Пойдем наверх, - сказал он, потому что с балконов на них с любопытством смотрели соседи.

Костя помчался наверх, открыл дверь.

Катя и Валентин медленно поднимались по лестнице. Она говорила, что приехала поступать в институт. И вот увидела его с Костей.

- Даже глазам своим не поверила, - заключила она.

- Вы, наверное, тогда работали в больнице, - сказал Валентин. - Но там я недолго лежал...

- Нет, нет, не в больнице. - Катя вслед за ним вошла в комнату.

- Ты посмотри, Валентин, что эти разбойники натворили! воскликнул Костя, указывая на сорванную портьеру и валявшийся на полу глиняный горшок с фиалками.

В комнату заглянула Жужа, но тут же ретировалась. Видно, боялась, что ее сочтут причастной к беспорядку.

- А что я говорил! - воскликнул Валентин. Похоже, что он был рад небольшой паузе в разговоре с незнакомкой. - Сейчас уберем.

- Потом уберем!.. Вот стул, Катя, - Костя лукаво ухмыльнулся. Его храбрый дядя даже не предложил гостье сесть.

- Да, да, прошу вас, располагайтесь, - подхватил Валентин.

- Пойду накормлю эту компанию, - проговорил Костя, потому что коты вместе с Жужей сидели в прихожей, явно ожидая, когда на них обратят внимание.

- Потом накормишь, - остановил племянника Валентин.

- Потом так потом, - согласился Костя, усаживаясь на диван. Теперь уж ясно, что Валентин не хочет оставаться наедине с этой напористой Катей.

А та, все так же пристально глядя на него, сбивчиво заговорила:

- Я ведь совсем плавать не умею... Я сразу же стала захлебываться, когда вы, раненый, подплыли... - И так как Валентин молчал, Катя обернулась к Косте и, волнуясь, продолжала: - Голова у него была рассечена... но он тащил и тащил меня... оттаскивал подальше от судна, чтоб не попала в воронку от гибнувшего "Нахимова"... А я и без воронки бы утонула. Лицо его было в крови и в какой-то краске, я не могла как следует разглядеть человека, который меня спасал. - Голос ее зазвенел какими-то трагическими нотами. - Ведь не бросили, не бросили...

- Так вы же не умели плавать, сами только что сказали. Вот и тащил, - деловито пояснил Валентин. Но Катя, казалось, не слышала:

- Потом уже на берегу девочка говорила: дядя с разбитой головой ее на плотик усадил и меня из моря вытащил... и еще одну бабушку...

- Ну помог... Из-за этого вы меня искали? - улыбнулся, наконец, Валентин и подвинул Кате стул, потому что они все еще стояли посреди комнаты.

- Да, из-за этого. Я вам жизнью обязана! Жизнью! - голос ее снова зазвенел - Искала вас в Новороссийске. А вы здесь. Увидела случайно, когда вы с собачонкой не успели сесть в троллейбус.

- А если б сел? - Валентин неожиданно рассмеялся. Рассказывали бы все это при пассажирах? Катя обиженно проговорила:

- Неужели вы ничего не поняли, чудак, вы этакий?!

- Ну, знаете, дорогая Катенька, никакой Валентин не чудак! Не надо обзываться! - возмущенно выкрикнул Костя. Ну пусть мама называет его чудаком. Но с какой стати эта цаца такое говорит.

Однако, Катя, не обратив ни малейшего внимания на Костино замечание, продолжала:

- Нет, нет, вы только постарайтесь представить себе весь ужас, который я испытала, очутившись среди тонущих в черной воде. С палубы накренившегося корабля что-то падало, люди кричали, цеплялись друг за друга, от переполненных плотиков, их, обезумевших, отталкивали. И... они уходили на дно. Смерть, везде смерть!

- Не надо, - сдержанно попросил Валентин. - Что было, то было.

- Но это не все, я не досказала... Потом, уже потом преследовали меня кошмары... и в последнюю, в самую последнюю минуту я вдруг чувствовала сильную, добрую руку, которая отводила от меня... эту смерть... Как же я могу забыть вас, Валя? Просыпалась с бьющимся сердцем и... самые добрые, самые душевные слова приходили сами. Он вернул мне все - и небо, и солнце, и жизнь!

- Красиво... Ничего не скажешь! - Валентин как мог пытался скрыть смущение. - Теперь уже все?

- Еще нет. - Катя вскочила, обняла его за шею, поцеловала в щеку, в губы и, смеясь, проговорила: - Вот теперь все!..

- Тогда я пошел ставить чай, - деловито объявил Костя и отправился на кухню. Он был очень доволен, что теперь Валентин не будет так одинок. Иметь друга - Катю совсем неплохо...

Коты бросились к хозяину.

Жужа, скромно сидевшая на своей подстилке, тоже подошла и потерлась об Костину ногу.

Гости гостями, но пора и о ней вспомнить.

- Сейчас налью тебе водички, и всем вам раздам колбаски, а завтра... завтра пойдем на водную станцию. - Костя сел на пол рядом с Жужей, с наслаждением лакавшей воду, - коты расправлялись с колбасой, - и досказал: - Ты побудешь в куреньчике, пока мы с Русланом нырнем к золотистым волшебным актиниям...

И опять, когда Костя подумал об актиниях, зазвучала тихая знакомая мелодия.

Может, ее принес повеявший из окна морской ветер, а может, она теперь навсегда будет с ним, будет в его сердце...

* * *

Повесть написана Анастасией Зорич специально для сборника "Завтра океан".