Коллектив авторов - Источниковедение

440

Первым документом такого рода стал План электрификации РСФСР, разработанный Государственной комиссией по электрификации России в 1920 г. (широко известен как План ГОЭЛРО).

Основой для составления пятилетних планов служили «директивы», принимавшиеся на съездах ВКП(б)/КПСС. Разработку очередного плана осуществлял Государственный плановый комитет (создан в феврале 1921 г. под названием Государственная общеплановая комиссия), опиравшийся, с одной стороны, на результаты собственной аналитической работы, а с другой – на предложения отраслевых ведомств, местных властей и руководства отдельных предприятий. Когда работа над планом завершалась, он утверждался либо партийной конференцией, либо съездом ВКП(б), либо (в послевоенные годы) Верховным советом СССР. В последнем случае пятилетний план приобретал статус закона.

См., например, о судебно-следственном делопроизводстве: Публикация документов следственных и судебных дел политического характера (1920–1950 гг.): метод. пособие / сост. И. А. Дегтярева (рук. темы), Н. И. Кудрявцев. М., 2008.

Внешним проявлением согласия становится, как правило, голосование на общем собрании или съезде.

Документы принимались Всесоюзными съездами колхозников, а потом утверждались совместным постановлением ЦК партии и СНК или Совета министров СССР.

В принципе, в СССР существовала система «юридических консультаций», работники которых помогали гражданам в правовом разрешении конфликтных ситуаций. Однако штат этих организаций был невелик, а деятельность адвокатуры находилась под строгим контролем со стороны партии и государства. Как следствие, среднестатистический советский жалобщик должен был рассчитывать прежде всего на собственные силы.

На различных уровнях управленческого аппарата систематически готовились аналитические записки, обобщавшие содержание поступивших обращений.

О подобных анкетах, составлявшихся и заполнявшихся советскими школьницами второй половины 1980‑х годов, см. подробнее: Девичий альбом XX века / предисл. и публ. В. В. Головина и В. Ф. Лурье // Русский школьный фольклор: от вызываний «Пиковой дамы» до семейных рассказов. М., 1998. С. 296–297.

Вариант формулировки: «Были ли колебания в проведении линии партии и участвовал ли в оппозициях».

Например, заполненный личный листок по учету кадров образца 1938 г.: Муниципальный архив г. Петрозаводска. Раздел I: Заслуженный врач РСФСР К. А. Гуткин (1893–1984 гг.) // Режим доступа: http://arhiv.ptz.ru/resources/4012-original.jpeg, http://arhiv.ptz.ru/ resources/4013-original. jpeg, свободный (дата обращения – 26.08.2013).

В специальных системах делопроизводства существуют и другие протоколы: например, в судебно-следственной – протокол осмотра места преступления, протокол допроса, протокол обыска, протокол следственного эксперимента и т. п. Однако эти документы оформляют не принятие решений, а сбор информации к таковым. Процесс рассмотрения дела фиксируется протоколом судебного заседания.

Анализируя списки присутствующих, важно учитывать, что никакой коллегиальный орган не может начать работу, если в зале заседаний нет кворума; более того, для обсуждения некоторых особо значимых вопросов могут быть установлены повышенные требования к числу и составу участников. Однако собрать кворум сложно: кто-то не пришел по личным обстоятельствам, кто-то опаздывает, кого-то срочно вызвали к руководству и т. п. Формально, обнаружив отсутствие кворума, председательствующий обязан распустить собрание, но в современной практике этого зачастую не происходит, поскольку организаторы заседания неофициально договариваются с не явившимися и вносят их в список участников задним числом. Нельзя исключать, что такая же практика существовала и в советское время. Но если это верно, то следует думать, что сведения о составе участников, включаемые в протокол, воплощают скорее пожелания организаторов, чем реальное состояние дел. Впрочем, эти пожелания тоже могут быть предметом изучения, и иной раз даже более интересным, чем реальная динамика явки.

В зависимости от степени подробности блока «Слушали» протоколы делятся на две разновидности – краткие и полные. Краткие (или «глухие») протоколы содержат только перечисление пунктов из повестки дня и имена докладчиков по каждому из них. Полные протоколы включают изложения или даже записи прозвучавших выступлений. Образцом кратких протоколов советского времени могут служить протоколы Совета народных комиссаров за первые годы советской власти, образцом полных – протоколы Президиума Госплана СССР.

О преподавании гражданской истории в школах СССР // Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства Союза Советских Социалистических Республик. Отд. 1. 27 мая 1934 г. № 26. Ст. 206.

См., например: Первый Всесоюзный съезд советских писателей (1934). Стенографич. отчет. [Репринт. изд.]. М., 1990; О положении в биологической науке: стенографич. отчет сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина. 31 июля – 7 августа 1948 г. М., 1948; и многие другие.

В частности, именно затем, чтобы проконтролировать соблюдение процедуры при присуждении ученых степеней, в советское время стенографировались все защиты диссертаций. Ряд таких стенограмм сегодня опубликован (Например: Стенограмма заседания Ученого совета Института мировой литературы им. А. М. Горького о защите С. А. Бугославским диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук // Бугославский С. А. Текстология Древней Руси. М., 2007. Т. 2. С. 602–629).

Так, аплодисменты (варианты: «продолжительные аплодисменты», «бурные аплодисменты», «бурные, продолжительные аплодисменты»), сопровождавшие доклады Л. И. Брежнева на съездах КПСС, как правило, разграничивают тематические блоки выступления, так что в записи соответствующие ремарки оказываются по большей части непосредственно перед красной строкой. «Бурные, продолжительные овации», переходящие в «здравицы в честь Коммунистической партии Советского Союза, ее ленинского Центрального Комитета, мощные“ Ура!”,“Слава КПСС!”,“Да здравствует наша ленинская партия!”,“Да здравствует великий советский народ!”», звучали только в конце многочасового доклада (Брежнев Л. И. Отчет Центрального Комитета КПСС и очередные задачи партии в области внутренней и внешней политики: доклад XXV съезду КПСС 24 февраля 1976 года. М., 1976. С. 107).

Первый фондовый индекс был предложен в США в середине 80‑х годов XIX в. одним из издателей газеты «T e Wall Street Journal» Ч. Доу.

Так, американские индексы Доу-Джонса (в том числе самый знаменитый – Industial Average) вычисляются и публикуются компанией S&P Dow Jones Indices, совместным дочерним предприятием медиахолдинга McGraw-Hill, группы бирж CME Group и информационного агентства Dow Jones & Company, которое, в свою очередь, принадлежит медахолдингу News Corp. Японский индекс Nikkei 225 рассчитывается газетой «Nihon Keizai Shimbun», а немецкий DAX – финансовой компанией Deutsche Börse AG, управляющей, среди прочего, Франкфуртской фондовой биржей.

Название «Центральное статистическое управление» было восстановлено в 1941 г.

Так, важнейший показатель эффективности сельского хозяйства – урожайность, т. е. количество растениеводческой продукции, получаемой с единицы площади. Но в агрономии понятие «урожайность» неоднозначно, в частности различаются биологическая урожайность («урожайность на корню»), т. е. количество выращенной продукции, и амбарная урожайность («амбарный вес»), т. е. количество продукции, оприходованной по завершении уборочной кампании. В принципе, оценка работы сельхозпредприятия должна опираться на оба показателя, так как масштаб расхождений между биологической и амбарной урожайностью позволяет определить, насколько хорошо в данном хозяйстве налажены сбор урожая и доставка собранного в закрома. Однако исследователи давно заметили, что с 1932 по 1953 г. в СССР публиковались только сведения об урожайности на корню. Очевидно, такая практика должна была замаскировать неудовлетворительную работу колхозной системы.

Результаты последней – в 1992–1993 гг. и в полном объеме только для территории Российской Федерации.

Во второй половине 1980‑х годов невысокая достоверность многих из принятых в советской статистике показателей стала предметом совместной статьи журналиста В. И. Селюнина и экономиста Г. И. Ханина (Селюнин В. И., Ханин Г. И. Лукавая цифра // Новый мир. 1987. № 2. С. 181–201; см. также ответ авторов на возражения оппонентов: Их же. Статистика знает все? // Новый мир. 1987. № 12. С. 255–257.). Появление этой публикации стало одним из важных интеллектуальных событий эпохи перестройки.