Мария Уварова - Коронованная демократия. Франция и реформы Наполеона III в 1860‑е гг.

Тем временем подрастало новое поколение либералов, которые, усвоив уроки 1848 г., избавившись от рыцарских иллюзий своих старших коллег и присмотревшись к бонапартистской доктрине, сошлись на том, что на данный момент эта форма правления для страны идеальна, но ее нужно уравновесить расширением гражданских свобод. Дискуссионным вопросом для этих либералов, как и для их предшественников, было соотношение свободы и порядка в обществе. Порядок – это авторитет императора и его образ «отца нации» (последнее было умышленно заимствовано из английского принципа монархического правления), помогающие спасти общество от революции. Но свободу новые либералы понимали уже более широко, чем их предшественники; их занимал не только вопрос о форме правления и степени ограничения власти монарха, но и более острые вопросы – гражданские свободы, положение разных классов, в том числе и рабочего. Либерализм, таким образом, на удивление динамично изменился в связи с новой реальностью. Принципы этого «социального» либерализма выразил один из виднейших деятелей Второй империи и один из основателей новой либеральной партии Эмиль Оливье. Новый либерализм представляет наибольший интерес как первая для Франции попытка (и одна из первых в Европе) соединить традиционные либеральные доктрины и новые социалистические идеи.

Изначально критика авторитарного порядка исходила от нескольких деятелей либерального течения (так называемые Le Cinq – «пятеро», ибо поначалу их действительно было лишь пятеро), которым удалось пройти в парламент (Законодательный корпус) на выборах 1857 г. Во главе этих «вольнодумцев» стоял молодой депутат Эмиль Оливье. Оппозиция настаивала на том, что основой благополучия империи должен стать не авторитарный порядок, но свобода: за десятилетие (1850-е гг.) общество успокоилось, теперь же пришло время укрепить стабильность свободой[15]. Эта идея выразила сущность предполагаемых реформ.

Либералам удалось донести свои идеи до власти и заручиться поддержкой императора. Необходимость реформ назревала в связи с новой реальностью, которая диктовала бонапартистской власти свои условия: после революции 1848 г. на политическую арену благодаря всеобщему избирательному праву вышли новые социальные группы. Политические права обрело крестьянство, именно этот класс оказал основную поддержку Наполеону III на плебисците при его приходе к власти. Начинают обретать самостоятельность рабочий класс и мелкая буржуазия, составлявшие основу республиканской партии. С их требованиями уже приходилось считаться ради сохранения порядка в государстве[16]. Эти группы начинают формировать свои политические объединения, основанные на совершенно новых видах идеологии: республиканской, из которой произросла социалистическая, которая, в свою очередь, отчасти восприняла коммунистические идеи; появляется первое международное объединение рабочего класса – Первый интернационал, одна из крупнейших секций которого была создана во Франции. Поэтому расстановка политических сил в начале 1860-х гг. не была столь однозначной: помимо либералов, недовольство авторитарным режимом выражали и республиканцы, возглавляемые яркими фигурами. – Леоном Гамбеттом, Анри Рошфором, Жюлем Фавром, Жюлем Симоном и др. Положение республиканцев на политическом фронте было гораздо тяжелее, чем либералов: они не были представлены в парламенте, их печатные издания подвергались преследованиям со стороны цензоров либо выходили только за границей, они никоим образом не соглашались, в отличие от либералов, идти на сотрудничество с императором – они требовали радикальных перемен, устранения бонапартистского режима.

Период реформ 1860-х гг., получивший среди современников название «либеральная империя», ознаменован социально-политическим компромиссом, когда власть впервые после десятилетия авторитарного режима протянула руку оппозиции. Поэтому наибольший интерес представляет изучение изменений, произошедших в либеральной мысли в связи с новыми социально-политическими условиями эпохи Второй империи, и отражения нового либерализма в реформах 1860-х гг.

Наиболее полноценное представление об этом течении дают произведения либеральных деятелей, прежде всего Э. Оливье. Круг проблем, охваченный Оливье и его соратниками, достаточно широк: он включает в себя взгляды на авторитарный режим, на принцип парламентаризма, отношение к революции и понятию «свобода», взгляды на политические права гражданина, социально-экономические воззрения. Представляют интерес и взгляды на реформы политических противников либералов – республиканцев и бонапартистов; они помогут обратить внимание на те положения либеральной программы, которые их оппоненты считали наиболее спорными. Все перечисленное предоставляет возможность изучить то, как либерализм смог адаптироваться к новой реальности, в какой степени он сохранил свои традиционные ценности и каким образом в нем нашли отражение события и новые идеи середины XIX в. Важно понять, насколько либеральные идеи стали передовыми для своей эпохи, ознаменовали ли они новый этап развития институтов гражданского общества во Франции или же остались всего лишь умозрительными концепциями.

Вторая часть данного исследования будет посвящена практической истории проведения реформ. Здесь необходимо проследить борьбу власти и оппозиции в ходе реформ, трансформацию их принципов и степень взаимных уступок. Эта часть ставит ряд вопросов и задач. Чьи интересы возобладали при проведении реформ – власти или ее оппонентов? Насколько оказалась осуществима либеральная программа, оправдала ли она свои требования и достигла ли цели? Как отразились результаты реформ на либеральном течении, сохранило ли оно независимость или стало новой официальной идеологией империи? Каковы были его отношения с оппонентами – республиканцами и бонапартистами? Как в итоге на политику либералов откликнулись разные социальные группы?

Признаться, было непросто свести задачи исследования к этим вполне конкретным вопросам. Вторая империя – это сложнейший узор из факторов, закономерностей и событий, сцепленных друг с другом. Это почти не вспаханное историками поле. Здесь постоянно возникает искушение охватить все сферы жизни страны в этот период – от бурного индустриального развития до осмеянной выставки ранних импрессионистов в «Салоне отверженных». Однако, преодолевая это искушение, мы сосредоточимся на недолгом, но решающем для Франции периоде реформ: ведь именно его либо вовсе обошли историки, либо он получил среди них вызывающе противоречивую оценку. И в связи с последним уже возникает вполне закономерное искушение – разобраться в событиях этого периода, вывести в свет неизвестное и привести к единому знаменателю разрозненные части. Тем более что нам стал доступен ключ к разрешению многих споров – обширный архивный материал. Задержимся ненадолго на этом пункте.

Одна из ключевых проблем, благодаря которой возрастает интерес к эпохе Второй империи, – это ее слабая изученность историками, главным образом отечественными. Причем без внимания оставалась основа исследования – архивные материалы. Или же они проходили односторонний отбор и трактовку исключительно в идеологических рамках советского периода: необходимо было представить Вторую империю как лицемерный «буржуазный реформизм», противоречащий цели пролетарской революции, как эпоху диктатуры и репрессий, надолго ввергнувшую Францию в своего рода «застой». Между тем нами был исследован относящийся к периоду «либеральной империи» архивный материал и на этой основе можно сделать более глубокие и разносторонние заключения о либеральном течении того времени, о характере бонапартистского режима, о реформах. Большинство этих документов, хранящихся в Национальных архивах Франции в Париже, не были ранее исследованы и представляются отечественному научному сообществу впервые. Солидная архивная база заставляет задуматься о переоценке деятельности либералов периода Второй империи, о новом взгляде на всю эту эпоху и политическую фигуру Наполеона III. Исследование архивов преподносит нам Вторую империю, и особенно ее последнее десятилетие, как период невероятной политической активности различных общественных сил, как поле жаркой битвы идей; создается образ великого перерождения сознания французов и французского общества, рвущегося к прогрессу, гражданской справедливости, к самоуправлению и созиданию. Это, безусловно, перечеркивает традиционный в советской историографии образ Франции времен Второй империи как подрастающего буржуазно-империалистического хищника, раздавившего остатки свободы для своего народа ради личной выгоды самодура-императора.