Николай Кудрявцев - Государево око. Тайная дипломатия и разведка на службе России

Заметным событием в истории древнерусской дипломатии и разведки стало русское посольство 838–839 гг. в Константинополь к византийскому императору Феофилу II (829–842) и в Ингельгейм, столицу Франкского государства, к Людовику Благочестивому (814–841). Сведения об этом содержатся в Вертинской летописи, принадлежавшей перу епископа Прудония. Это первые достоверные хронологические сведения о руссах. Послы от «народа Рос», которых «царь их, по имени Хакан, отправил ради дружбы», прибыли к императору Феофилу в 838 г. В 839 г. 18 мая они вместе с посольством Византийского императора были торжественно приняты в Ингельгельме Людовиком. В письме Людовику Благочестивому Феофил просил о том, «чтобы император милостиво дал им возможность воротиться в свою страну и охрану по всей империи, так как пути, которыми они прибыли к нему в Константинополь, шли среди варваров, весьма бесчеловечных и диких племен, и он не желал бы, чтобы они, возвращаясь по ним, подвергались опасности»[9]. Согласно сообщению Прудония, Людовик расспросил послов о причинах их появления в земле франков и узнал, что они являются «свеонами», т. е. шведами, с которыми франкский император вел войну. Послов заподозрили в шпионаже и задержали до выяснения истинных целей их прибытия в Ингельгельм[10]. Дальнейшая судьба послов неизвестна.

Можно предположить, что «свеоны» в составе русского посольства выполняли служебную функцию. Русь только выходила на международную арену и не располагала еще людьми, подготовленными для ведения дипломатических переговоров. Вероятно, правитель Руси включил в состав посольства тех служивших при нем варягов, которые были хорошо знакомы с международной дипломатической практикой. Целью посольства, скорее всего, было желание Руси войти в дружественные, мирные отношения с Византией. В то же время, нельзя исключить, что такое посольство могло выполнять и разведывательные функции. Практика военной и дипломатической разведки была известна с древнейших времен[11]. Прибегали к ней и северные соседи Византии. Византийский историк Приск Панийский (V в.) в своем труде «Византийская история и деяния Атиллы в восьми книгах» сообщает о том, как Византийская империя и держава Атиллы с успехом использовали друг против друга. приемы политического шпионажа и дипломатической разведки. В частности, для добывания нужных сведений широко применялся подкуп должностных лиц в соответствующих столицах[12].

Появление первого русского посольства в Византии, а затем в землях франков означало новый этап в становлении древнерусского государства. О Руси узнали не только в Византии, но и на Западе, и на Востоке. О «витязях из Руси», «витязях из Киевской земли» упоминается в раннесредневековом западноевропейском эпосе. Укрепляя свою государственность, Южная Русь стремилась расширить сферу своего внешнеполитического влияния. С этой целью в июне 860 г. русские дружины предприняли масштабный поход на Константинополь. Митрополит Фотий писал: «Те, для которых некогда одна молва о ромеях казалась грозою, подняли оружие против самой державы их и восплескали руками, неистовствуя в надежде взять царственный град, как птичье гнездо»[13].

Время для нападения было выбрано очень удачно. Весной 860 г. император Византии Михаил III увел из Константинополя в Малую Азию 40-тысячное войско навстречу наступающим арабам. В это же время греческий флот ушел к острову Крит на борьбу с пиратами. Город оказался фактически беззащитным. Столь удобный выбор момента для нанесения удара по столице свидетельствует о хорошей организации разведки. Источниками информации, надо полагать, были свои и иностранные посольские миссии, купцы, которые шли с караванами в Киев и из Киева по всей Европе, служилые варяги, кочевавшие по восточноевропейским столицам. Не исключено, что сведения в Киев могли доставлять арабские лазутчики, заинтересованные в ослаблении Константинополя.

Руссы собрали все необходимые сведения о положении дел в византийской столице и узнали все подходы к Константинополю. Поход был подготовлен в тайне, вероятно в районе Азовского моря, где проводилась оснастка кораблей. Византийские пограничные посты узнали о приближении руссов только тогда, когда они уже были у Мавропотама, близ Константинополя. Флот руссов в составе 200 судов, не замеченный морской стражей, вошел на рейд вечером 18 июня 860 г. Воины тотчас вышли на берег и, проходя мимо укрепленных стен, грозили в сторону города обнаженными мечами. Осада города продолжалась целую неделю и была снята в результате переговоров с руссами императора Михаила III, спешно вернувшегося из Малой Азии. Русь получила большую контрибуцию и выгодные для своих купцов условия торговли с Византией[14]. Нападение Руси на Константинополь вызвало большой резонанс в мире. Об этом говорили и писали многие видные государственные деятели, включая византийского императора Михаила III и Римского папу Николая I. Заключение мирного договора между Русью и Византийской империей означало практическое признание Константинополем Руси и усиление роли русских в вопросах международных отношений.

Длительный процесс формирования Древнерусского государства завершился объединением в конце IX в. наиболее крупных восточнославянских союзов с центрами в Киеве и Новгороде. Это событие летопись связывает с походом князя Олега в 882 г. из Новгорода в Киев. К исходу X в. вокруг Киева объединились племенные союзы древлян, северян, радимичей, вятичей, уличей и некоторых других. В результате сложилось раннеклассовое государство Киевская Русь во главе с киевским князем[15].

В IX–XII вв. едва ли не самой главной функцией князей оставалась военная деятельность. На князей возлагалось руководство как оборонительными военными операциями, так и наступательными. Князь должен был определять цели и направления завоевательных походов, снабжать дружину и народное ополчение оружием и конями, управлять войском, непосредственно участвуя в сражениях в качестве передового воина, охранять границу и торговые пути[16]. В поучении своим детям Владимир Мономах писал: «На войну вышед, не ленитеся, не зрите на воеводы; ни питью, ни еденью не лагодите, ни спанью; и стороже сами наряживайте, и ночь, отвсюду нарядивше, около вои тоже лязите, а рано встанете; а оружья не снимайте с себе вборзе, не разглядавше ленощами, внезапу бо человек погыбаеть»[17].

Князь же, по всей видимости, занимался и организацией разведки. Главными ее функциями были предупреждение об агрессии со стороны соседей и обеспечение подготовки собственного нападения на противника. Для ведения разведки князь назначал специальных людей из числа дружины. Они занимались добыванием сведений о противнике, сбором рати, изысканием мест для стоянки войска, разведыванием дорог. В их обязанность входило также и наблюдение за противником во время боевых действий. В древнерусском языке понятия, относящиеся к разведке обозначались такими словами, как «прелагатаи», «соглядатаи» (разведчики, засылавшиеся князем в стан противника, как в мирное, так и в военное время) и «просоки» (отдельные воины или воинские отряды, следившие в период боевых действий за передвижением и расположением вражеского войска). Передвижение своих войск русы прикрывали с помощью специальных частей, которые назывались «сторожами». Они выполняли функции авангардов, разъездов и аванпостов. Слово «сторожа» встречалось и в значениях несение сторожевой службы, охрана, застава, наблюдательный пункт[18].

Ядром древнерусского войска в IX в. стала княжеская дружина, которая являлась своеобразным штабом. Она состояла из ближайших соратников и сотрудников князя, которые постоянно окружали его и в мирное, и в военное время. Среди дружинников князь был не столько господином, сколько первым среди равных. На протяжении еще XI–XII вв. сохраняются такие дружинные обычаи как совещания («думы») князя с дружиной. Вместе с тем, в этот период происходит постепенное разрушение старых дружинных отношений. Раскол дружины на старшую, состоявшую из бояр, и младшую, составленную из слуг князя, приводит к окончательному ее исчезновению в XIII–XIV вв.

Во время больших походов или для отражения набегов кочевников помимо дружины собиралось народное ополчение — «вои». Ополчение подразделялось на конные и пешие полки, состоявшие из горожан и сельских жителей. Вооруженный народ был организован по древней десятичной системе (тысячи, сотни, десятки). Отличительной особенностью этой организации в Киевской Руси было то, что сотни и тысячи основывались не на родственных связях, как прежде, а на территориальных. Древнерусские «вои» по вооружению почти не уступали дружине, а по боевой структуре, благодаря «пешцам», превосходили ее. Народным ополчением, несмотря на все значение князя в Киевской Руси, распоряжалось вече. Решение вече о выступлении в поход было обязательным для всех. Независимость народного войска подтверждается и наличием у «воев» собственных командиров — воевод, не принадлежащих непосредственно к княжеской среде. Кроме земских воевод в источниках упоминаются княжеские воеводы, которым князья поручали командование ополчением. Наряду с воеводами народное ополчение возглавляли тысяцкие. Тысяцкие, как и воеводы, могли быть людьми земскими и княжескими[19]. Князю, как военному специалисту высокого класса, поручалось главным образом командование войском, а также строительство и организация вооруженных сил. Нередки были случаи, когда народное ополчение собиралось в поход не по повелению князя, а по собственному усмотрению.