Владимир Кучкин - Русь под игом: как это было?

Г. Губайдуллин и X. Юнусова полагают, что монголо-татарские ханы под водительством Батыя сумели завоевать русские княжества, имея всего лишь несколько тысяч воинов. Это мнение базируется на некоторых подсчетах, приведенных в научно-популярной или просто популярной литературе, согласно которым у Батыя было 4-6 тысяч войска. Подсчеты основываются на известии персидского историка Рашид-ад-Дина, согласно которому удел отца Батыя, Джучи-хана, состоял всего из 4 тысяч семей. Поскольку у Джучи было 14 сыновей, а Батый был вторым из них, на основании разного рода соображений и выводилась численность войск Батыя (и еще 11 чингизидов) в их походе на страны Восточной Европы[13]. Однако Рашид-ад-Дин работал в начале XIV в. и мог не всегда точно передавать сведения 80-100-летней давности. Кроме того, из рассказа Рашид-ад-Дина не вполне ясно, когда Джучи был выделен удел, с которого можно было собрать 4 тысячи воинов. Похоже, что речь идет о владениях Джучи, данных ему отцом еще до образования собственно Монгольского государства, то есть до 1206 г.

Более достоверными и показательными являются другие данные. Так, посланное в 1220 г. на запад Чингиз-ханом войско под командованием Джебэ-нойона и Субэдэй-багатура, опустошившее Северный Иран, государства и народы Кавказа, разгромившее половцев и нанесшее поражение русско-половецкому войску на реке Калке, состояло из 30 тысяч всадников[14]. Двенадцать царевичей во главе с Батыем, двинувшиеся на запад в 1236 г., несомненно, должны были иметь в своем распоряжении более многочисленные войска. С этой точки зрения интересно одно европейское известие XIII в. В письме венгерского монаха Юлиана, адресованном епископу епархии Перуджи (Италия), сообщается, что «татары утверждают также, будто у них такое множество бойцов, что его можно разделить на 40 частей, причем не найдется мощи на земле, какая была бы в силах противостоять одной их части. Далее говорят, что в войске у них с собою 240 тысяч рабов не их закона и 135 тысяч отборнейших (воинов) их закона в строю. Далее говорят, что женщины их воинственны, как и они сами...»[15]. Юлиан побывал в Волжской Булгарии после взятия ее монголо-татарами в 1236 г. и во Владимирском великом княжестве до нашествия Батыя, то есть до начала 1238 г. Скорее всего, Юлиан был в названных районах в 1237 г. Его послание епископу Перуджи сохранилось в трех вариантах, и лишь один из них содержит приводимую цитату о численности монголо-татарского войска. Цитата исторически достоверна в тех своих частях, где говорится о составе войск. В военных походах монголо-татар принимали участие не только мужчины, но и женщины, а в битвах участвовали воины покоренных монголо-татарами народов. Правда, вызывает определенное недоверие общая численность монголо-татарского войска, которое завоевало Волжскую Булгарию и другие европейские государства. Цифра составляет 375 тысяч человек. Она представляется преувеличенной. Возможно, что преувеличение носило пропагандистский характер: монголо-татары стремились заранее запугать будущих противников, как делали они это не раз в отношении своих азиатских соседей. Но даже если монголо-татары преувеличивали собственные военные силы не в 2-3, а в 5-10 раз, то у них была армия в 37,5-75 тысяч человек. Ни одно русское княжество не в состоянии было выставить такого количества войска. За монголо-татарами оставалось подавляющее превосходство в военных силах.

Неверно думать, что князья многочисленных древнерусских княжеств, занятые сведением счетов друг с другом, совершенно игнорировали надвигавшуюся с Востока угрозу и не предпринимали никаких предохранительных дипломатических и военных мер. Разгром на реке Калке в 1223 г. монголо-татарами соединенного русско-половецкого войска, насчитывавшего в своем составе дружины 15 русских князей, не прошел для последних бесследно. Князьям стало ясно, что появился новый опасный противник и за его действиями нужно внимательно следить. Не случайно в летописании великого княжества Владимирского, ведшемся, кстати говоря, не в монастырях, как думают Г. Губайдуллин и X. Юнусова, малограмотными монахами, находившимися «под влиянием православного духовенства» (монахи сами являются представителями духовенства и не могли находиться под собственным влиянием), а при дворе великого князя образованными для своего времени людьми, появляются записи от 1229 г. о победе монголо-татар над саксинами и восточными половцами, жившими у реки Яик (современный Урал), от 1232 г. о зимовке монголо-татар близ восточных границ Волжской Булгарии, о взятии в 1236 г. самого государства волжских булгар[16]. Внесение в летопись таких сведений показывает, что в древнерусских княжествах специально следили за действиями монголо-татар. Это подтверждает и упомянутый выше монах Юлиан. Он пишет в своем письме, что «князь суздальский (то есть великий князь Владимирский Юрий Всеволодович, при дворе которого и велась летопись со сведениями о приближающихся монголо-татарах. — В. К.) передал словесно через меня королю венгерскому, что татары днем и ночью совещаются, как бы придти и захватить королевство венгров-христиан. Ибо у них, говорят, есть намерение идти на завоевание Рима и дальнейшего. Поэтому он (хан) отправил послов к королю венгерскому. Проезжая через землю Суздальскую, они были захвачены князем суздальским, а письмо, посланное королю венгерскому, он у них взял; самих послов даже я видел со спутниками, мне данными»[17]. Таким образом, русские правители заранее знали о приближении монголо-татар, об их завоевательных планах и, конечно, не могли не готовиться к обороне. Попытки организовать коллективный отпор кочевникам ясно видны в действиях русских князей во время первого похода монголо-татар против древнерусских княжеств. Когда в декабре 1237 г. Батый остановился близ южных границ Рязанского княжества, на переговоры с ним выехал не только рязанский князь, но и князья пронский и муромский, вместе отвергшие требования монголо-татар о добровольном подчинении им и выплате дани. Несколько позднее, в сражении с монголо-татарами у Коломны, с русской стороны вместе с владимирскими войсками сражались и дружины рязанских князей. В марте 1238 г. в битве на реке Сити вместе с владимирскими войсками бились войска Ростовского, Ярославского, Углицкого и Юрьевского княжеств[18]. Однако все эти коллективные действия были малоэффективны. Объединения сил трех-пяти княжеств было явно недостаточно для успешного противостояния сильному и опытному противнику. В конце декабря 1237 г. монголо-татары захватили Рязанское и Пронское княжества, в январе-феврале 1238 г. подчинили себе Владимирское, Переяславское, Юрьевское, Ростовское, Ярославское и Углицкое княжества, в марте опустошили часть новгородских земель, захватили Козельское княжество. В 1239 г. они подчинили себе Переяславское (Переяславля-Хмельницкого) и Черниговское княжества, взяли и сожгли Муром. В конце 1240 г. ими был взят Киев. В начале 1241 г. под ударами монголо-татар пали Владимиро-Волынское и Галицкое княжества. Затем Батый вторгся в Венгрию. Из всех древнерусских княжеств только Смоленское, Пинское, Витебское, Полоцкое и большая часть территории Новгородской феодальной республики не испытали чужеземного нашествия. Все остальные древнерусские княжества были разгромлены и опустошены монголо-татарами.

Имеющиеся в русских летописях описания этих погромов и опустошений, хотя и сделаны несколько позже нашествия Батыя, примерно в 50-80-х гг. XIII в., не могут быть заподозрены в преувеличениях и сгущении красок. Так, все русские летописцы засвидетельствовали, что, когда при штурме Владимира на Клязьме монголо-татары не смогли сразу ворваться в Успенский собор, внутри которого укрылся епископ Митрофан с княгинями и детьми, членами большой семьи великого князя Юрия Всеволодовича, захватчики обложили церковь лесом и подожгли. От удушья и огня скончались все, надеявшиеся обрести спасение в церкви. Галицкий летописец записал, как после взятия Козельска, жители которого, не получая ни от кого помощи, отчаянно сопротивлялись монголо-татарам, но были разгромлены, Батый казнил всех оставшихся в живых, «не пощаде от отрочат до сосущих млеко»[19], то есть умертвив даже малых детей. Сходно с приведенным свидетельство новгородского летописца. После взятия Торжка, города, принадлежавшего Новгородской феодальной республике, монголо-татары иссекли всех «от мужьска пола и до женьска, иереискыи чин всь и черноризьскыи, а все изъ-обнажено и поругано, горкою смертью предаша душа своя господеви»[20]. И это не выдумка темных русских монахов, за толстыми стенами келий дававших волю своим распаленным мыслям. Это была действительность, превосходившая в своих страшных реалиях всякое воображение.

Вот что писал современник походов Чингиз-хана, один из видных деятелей и ученых Конийского (Румского) султаната в Малой Азии Ибн-ал-Асир: «Кому же легко поведать (миру) о гибели ислама и мусульман, да кому приятно вспоминать об этом?.. Может быть, род людской не увидит (ничего) подобного этому событию до преставления света и исчезновения мира, за исключением разве Гога и Магога. Что касается антихриста, то он ведь сжалится над теми, которые последовали за ним, и погубит лишь тех, которые станут сопротивляться ему; эти же (татары) ни над кем не сжалились, а избивали женщин, мужчин, младенцев, распарывали утробы беременных и умерщвляли зародыши»[21].