Михаил Агбунов - Античная лоция Черного моря

Максим Тирский, известный римский софист и философ, передает нам легенду о том, что моряки якобы видели Ахилла: "Ахилл живет на острове, лежащем против Истра в Понтийском море; там есть храм и алтари Ахилла; добровольно туда никто не приближается, иначе как для жертвоприношения, и по совершении его возвращается на корабль. Моряки часто видели юного мужа с белокурыми волосами, прыгающего в доспехах; а доспехи, говорят они, золотые; другие же не видели, но слыхали, как он распевал пэаны; третьи, наконец, и видали и слыхали. Случалось также некоторым невольно засыпать на острове; такого Ахилл поднимет, ведет в палатку и угощает; при этом Патрокл разливал вино, сам Ахилл играл на кифаре, присутствовали также, говорят, и Фетида, и хор других божеств" (Речь XV, 7).

Много интересных легенд и реальных сведений об острове Ахилла рассказывает в своем сочинении "Рассказ о героях" Филострат-младший: "Рассказывают, что на острове живут белые птицы, влажные и пахнущие морской водой, и что Ахилл сделал их своими служительницами: веянием своих крыльев и брызгами капель с них они холят его рощу, причем летают низко, лишь немного поднимаясь над землей. Людям, плавающим по широкому пространству моря, не запрещается вступать на этот остров (ведь он и лежит как гостеприимное убежище для кораблей), но строить на нем жилища запрещено всем мореплавателям и живущим по берегам Понта, эллинам и варварам. Приставшие сюда должны по совершении жертвоприношения по заходе солнца возвратиться на корабли, не ночуя на земле, и если подует попутный ветер, то отправляться в путь, а если нет, то, привязав корабль, спать внутри его, потому что в это время, говорят, Ахилл и Елена пируют и занимаются пением, именно воспевают свою взаимную любовь, гомеровские песни о Трое и самого Гомера".

Автор рассказывает также о том, как Ахилл помогал мореплавателям: "Если кто пристанет к северной или южной стороне острова и начнет подниматься ветер, неблагоприятный для стоянки, то Ахилл извещает об этом у кормы и приказывает укрыться от ветра, переменив место стоянки. Многие из числа выезжающих из Понта являются ко мне с такими рассказами и, клянусь Зевсом, уверяют, что при виде этого острова они, носимые по беспредельному морю, обнимают друг друга и проливают радостные слезы, а пристав к острову и приветствовав землю, идут к храму, чтобы помолиться и принести жертву Ахиллу, причем жертвенное животное соответственно кораблю и его экипажу добровольно становится у алтаря".

Крайне интересен рассказ Филострата-младшего о нападении амазонок на остров: "Дело было так: раз как-то моряки и корабельщики, возившие товары из Понта в Геллеспонт, были занесены на довольно многих кораблях к левому берегу моря, где по рассказам живут те женщины; последние захватили их в плен и некоторое время кормили их связанными у яслей, чтобы потом перевезти за реку и продать людоедам-скифам. Но одной из амазонок жаль стало одного юношу, захваченного вместе с ними, за его красоту, а затем между ними возникла любовь; тогда амазонка упросила царицу, которая приходилась ей сестрой, не продавать чужестранцев. Таким образом, они были освобождены, вступили с амазонками в сношения и стали уже говорить на их языке; однажды, рассказывая им о буре и о морских приключениях, они упомянули о храме, так как незадолго перед этим приставали к острову, и описали его богатства. Амазонки, воспользовавшись той счастливой случайностью, что чужестранцы были моряки и кораблестроители, а в их собственной стране было много судостроительных материалов, приказывают им построить корабли для перевозки лошадей, чтобы на конях сделать нападение на Ахилла, так как амазонки, когда слезут с коней, оказываются слабыми и в полном смысле женщинами. Итак, сначала они взялись за весла и стали учиться плавать, а когда научились мореходному искусству, то весной, отправившись на пятидесяти — думаю — кораблях от устья Териодонта, отплыли к храму, до которого было около 2000 стадиев; пристав к острову, они прежде всего приказали геллеспонтским чужеземцам вырубать деревья, которыми был обсажен кругом храм; когда же топоры, отраженные на них самих, одним попадали на голову, другим на шею, и таким образом все пали под деревьями, тогда сами амазонки бросились на храм, крича и подгоняя коней.

Но Ахилл, страшно и грозно взглянув на них и прыгнув, как при Скамандре и Илионе, навел такой ужас на коней, что они, не повинуясь узде, поднялись на дыбы, сбросили с себя женщин, как чуждое и лишнее для себя бремя, и, рассвирепев, как дикие звери, бросились на лежащих амазонок и стали бить их копытами; гривы их поднялись дыбом, и уши навострились, как у свирепых львов; они стали грызть обнаженные руки лежащих женщин и, разрывая их груди, бросались на внутренности и пожирали их. Насытившись человеческим мясом, они стали бегать по острову и беситься, полные заразы, а потом, остановившись на береговых возвышенностях и увидев морскую поверхность, они приняли ее за равнину и бросились в море. Погибли также и корабли амазонок от налетевшего на них сильного ветра; так как они были пусты и были причалены без всякого порядка, то стали сталкиваться между собой и разбиваться, один корабль топил и разбивал другой, как будто в морском сражении; все боковые и носовые удары, какие наносят кормчие во время битвы, сами собой происходили между пустыми кораблями, носившимися по морю в беспорядке".

Приведенное описание о нападении на остров Ахилла, облеченное в мифическую форму, имеет под собой, надо полагать, реальную основу. Ведь этот остров неоднократно подвергался нападениям пиратов. Сокровища храма, конечно, разжигали алчный огонь в глазах морских разбойников. Об одном из таких нападений свидетельствует найденная на острове надпись на мраморной плите (IРЕ, 325). Она посвящена неизвестному лицу, имя которого, к сожалению, не сохранилось, спасшему остров от разграбления. Остров находился под покровительством Ольвии, которая и увековечила память об этом герое. Надпись гласит: "… захвативших остров для грабежа (?) эллинов перебил и бывших с ними изгнал с острова, и прибыв в город (Ольвию), оказал много важных услуг народу ольвиополитов, и за это народ его и при жизни почтил подарком, и после смерти похоронил за общественный счет. Итак, постановили народ ольвиополитов поставить ему статую, дабы деяния его оставались в памяти, и город сделал очевидным эллинам, что он и об острове имеет большое попечение (?), и по заповедям отцов, и служащих ему и живых почитает и умершим воздает достойную благодарность".

Как мы видим, приведенные сведения наглядно свидетельствуют об исключительно огромной роли острова Ахилла в жизни античного Причерноморья. Как же сложилась его дальнейшая история?

В средние века храм Ахилла был заброшен и забыт. Лишь в позднем средневековье, когда вновь пробудился интерес к античным древностям, сохранившиеся рукописи напомнили об острове Ахилла. Он был известен уже под новым названием — Фидониси, т. е. Змеиный остров.

В начале XIX в. особенно бурно началось изучение античных городов Северного Причерноморья. Ученые изучали труды древних авторов, старались отыскать развалины некогда процветавших здесь городов. Манил к себе исследователей и остров Ахилла.

В 1823 г. на острове побывал капитан Критский. В юго-западной части Змеиного на возвышенном месте перед его взором открылись развалины античного храма. Стоял еще мощный фундамент из крупных белых известняковых блоков, кое-где сохранились нижние части стен. Кругом валялись мраморные карнизы, капители, базы и барабаны каннелюрованных колонн. Критский составил план острова и нанес на него развалины храма. Этот план опубликовал в 1826 г. Г. Келер в обширной статье, специально посвященной острову Ахилла.

Вскоре на острове был установлен карантинный пост. И служившие здесь чиновники занялись любительскими раскопками. Результаты раскопок были потрясающими, В земле находили мраморные плиты с надписями, посвященными Ахиллу, большое количество монет, перстни, кольца и другие предметы. Эти находки со всей очевидностью подтверждали сведения античных авторов. Благодаря одному из энтузиастов, П. В. Соловьеву, эти находки стали поступать в музей Одесского общества истории и древностей.

В 1841 г. исследования на острове решил провести Н. Н. Мурзакевич, один из основателей Одесского общества истории и древностей. Второго июня небольшое судно "Цецилия", принадлежавшее измаильскому любителю древностей А. Сидери, под командой шкипера Панагиоти Патрикио направилось к острову. На его борту вместе с Н. Н. Мурзакевичем находились профессор естественных наук А. Д: Нордман, интересовавшийся флорой острова, художник К. Бассоли, сделавший ряд прекрасных зарисовок, П. В. Соловьев, капитан В. С. Тихонов и другие члены экспедиции.

С неописуемым трепетом и волнением ступили возбужденные исследователи на священную землю Ахилла. И тут перед их взором открылось чудовищное зрелище. На возвышенности стояли… "груды камня, сложенные в кубические сажени, и этот камень был остатки храма Ахиллова" [50]. Оказалось, что на острове начали строить маяк. И подрядчик, взявшийся за строительство, не стал затруднять себя доставкой камня с разрушающегося волнами побережья острова, а решил просто разобрать остатки храма. Как отмечает Н. Н. Мурзакевич, "этот вандализм был совершен с таким усердием, что от Ахиллова храма не осталось, как говорится, камня на камне".