Вадим Каргалов - Конец ордынского ига

Из самого существа плана вытекала роль великого князя как организатора войны, который разработал общий стратегический план наступления на Новгород, добился уяснения его воеводами отдельных ратей, обеспечил внешнеполитическую и внутриполитическую подготовку войны и должен был выступить с главными силами в благоприятный момент, подготовленный самостоятельными действиями воевод, наступавших на новгородские владения с разных сторон.

Московские рати двигались по сходящимся направлениям к главной цели похода — Новгороду. Две сильные рати должны были выйти к городу с запада и востока, а третья — начать «воевать» восточные владения боярской республики. Эта последняя рать выступила в поход раньше других, уже в конце мая.

В начале июня из Москвы выступила 10-тысячная рать Д. Д. Холмского и Ф. Д. Пестрого-Стародубского. Она направлялась через Старую Руссу к р. Шелоии, чтобы там соединиться с псковичами и вместе наступать на Новгород с запада. Вторая рать под командованием князя Оболенского-Стриги пошла на Вышний Волочек, чтобы дальше наступать на Новгород вдоль р. Меты с востока.

Главные силы Ивана III начали поход 20 июня и медленно двигались через Тверь и Торжок к южному берегу озера Ильмень По дороге к ним должно было присоединиться тверское войско.

Новгородские бояре собрали для обороны города большие силы. По летописным известиям, только в «конной рати» насчитывалось 40 тысяч воинов (правда, Е. А. Разин считает эту цифру завышенной). Кроме того, была собрана «судовая рать».

Видимо, новгородские военачальники рассчитывали разгромить великокняжеское войско по частям. Движение великокняжеского войска отдельными ратями, казалось, благоприятствовало успеху этого плана. Новгородская конная «кованая» рать выступила к р. Шелони, чтобы не допустить соединения москвичей с псковичами и разбить князя Холмского. 12-тысячный отряд был выделен для обороны Заволочья, что объективно ослабило новгородские силы на главном направлении. Стратегический замысел Ивана III, направленный на разъединение новгородских сил, начал приносить свои плоды. Московские воеводы уже шли на Новгород «разными дорогами со всех рубежев». Особенно успешными были действия рати князя Холмского. Она сожгла Старую Руссу и двигалась к р. Шелони.

Новгородцы решили воспользоваться отрывом этой рати от главных сил великокняжеского войска и уничтожить ее. Новгородская «судовая рать» пересекла озеро Ильмень. Часть войска высадилась у с. Коростына, а остальные новгородцы на судах поплыли вверх по р. Полисти, чтобы выйти в тыл князю Холмскому. Одновременно с фронта, со стороны р. Шелони, должна была подоспеть «конная рать» новгородцев. Задумано было неплохо, однако несогласованность между новгородскими ратями наряду с решительными действиями москвичей превратили этот хитроумный план в ловушку для самих новгородцев. Князь Холмский разгромил их по частям. 13 июля рать князя Холмского подошла к р. Шелони. На другом берегу, возле устья р. Дрянь, стояла новгородская конница. Несмотря на большое численное превосходство новгородцев, князь Холмский решил атаковать. 14 июля по бродам и вплавь москвичи неожиданно форсировали реку и напали на новгородцев. Отряд служилых татар, входивший в состав московской рати, обошел новгородский лагерь и внезапно напал с тыла.

Решительный натиск москвичей и обходный маневр татарской конницы внесли замешательство в ряды новгородцев. Немаловажную роль опять сыграла несогласованность в действиях новгородских воевод. Многочисленный и хорошо вооруженный «владычный полк» вообще уклонился от боя. Не выдержав натиска, новгородцы обратились в бегство. Путь на Новгород был открыт.

В это время Иван III с главными силами находился в Яжелбицах, примерно в 150 километрах от р. Шелони, но исход кампании был предрешен.

Неудачно складывались для новгородцев и «военные действия в Заволочье. 12-тысячная новгородская рать, посланная туда на судах, была разгромлена на Северной Двине войском Василия Образца. В самом Новгороде обострилась внутренняя борьба, «разделишася людие: иней хотяху за князя, и инии за короля литовьского».

В этой обстановке по инициативе архиепископа Феофила начались мирные переговоры. Они закончилисв подписанием в Коростыни нового московско-новгородского договора. «Литовская партия» в Новгороде была ослаблена, самостоятельность боярской республики значительно стеснена. Политические цели войны были достигнуты полностью, и Иван III, по словам летописца, «не поиде к Новугороду и возвратися оттуду с усть Шелони с честию и победою великою». Таким образом, после удачных действий передовых московских ратей для того, чтобы противники Москвы в Новгороде запросили мира, оказалась достаточной лишь демонстрация военной силы, которая заключалась в движении к городу главных сил великокняжеского войска. Сам великий князь так и не принял участия в боях[223]. Но можно ли из этого факта делать выводы о его нерешительности или трусости? Место руководителя военных сил Российского государства было не в первых рядах ратников.

Примерно так же действовал Иван III и в других крупных военных кампаниях. В 1481 г. 20-тысячную великокняжескую рать, вторгнувшуюся во владения Ливонского ордена и захватившую крепости Феллип и Тарваст, возглавлял не сам Иван III, а его воеводы. Во время пограничных войн с Литвой в конце XV — начале XVI в. из-за «верховских княжеств» московские рати водили воеводы Даниил Щеня, Юрий Кошкин, князья Патрикеевы и другие опытные русские военачальники, а Иван III опять ограничился общим руководством войной и ее дипломатической подготовкой.

Великому князю удалось заключить союз с молдавским господарем, установить дружественные отношения с венгерским королем, сохранить военный союз с крымским ханом Менгли-Гиреем, активизировать деятельность сторонников Москвы в самом Великом княжестве Литовском.

Внешнеполитическая изоляция Литвы сыграла важную роль в победе России. Война ознаменовалась блестящими успехами русского оружия. Разгром в 1500 г. 40-тысячного королевского войска под командованием гетмана Острожского справедливо выделяется военными историками как образец инициативы русских воевод, искусного управления войсками и умелого использования общего резерва[223].

В войнах с Литвой проявились основные черты военного искусства Ивана III: стремление вести военные действия за пределами своей страны, наличие общего стратегического плана ведения войны, разработка серии ударов с разных направлений (что приводило к распылению сил противника), понимание необходимости постоянно владеть инициативой.

Несомненно, эти черты формировались десятилетиями, и их становление можно проследить и в событиях войны с Ахмед-ханом в 1480 г. В этих событиях следует искать прежде всего роль Ивана III как общего руководителя военных сил страны и организатора войны. Попытки оценивать военную деятельность великого князя с точки зрения его личного участия в тех или иных операциях представляются -ошибкой его «критиков». Возникает вопрос: почему в 1480 г. Иван III должен был действовать иначе, чем в других победоносных войнах своего времени?

При объективном анализе военных событий 1480 г. можно проследить и тщательность дипломатической подготовки Иваном III войны с Большой Ордой, и стремление к «политическому обеспечению»; можно наблюдать, как настойчиво проводил он общерусскую мобилизацию войска, вырабатывал общий стратегический план, наиболее отвечающий конкретной исторической обстановке, и последовательно, не взирая на непонимание и упреки современников, проводил этот план в жизнь. В определенные моменты политическая сторона войны оказывалась более значимой, чем чисто военная, и требовала личного участия великого князя; этим объясняется возвращение его в Москву для переговоров с мятежными братьями, вызвавшее впоследствии столько нареканий в его адрес. Правильно расставить акценты при описании событий 1480 г. — основная задача исследователей этого сложного и противоречивого, но столь важного для истории нашей Родины времени.

Пушкин А. С. Полн. собр. соч., М., 1949, т. IX, с. 184.

Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. М., 1949, т. XIV, с. 48.

Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси: Феодальная Русь и кочевники. М., 1967, с. 218 — 261.

Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч., с. 48.

Подробнее см.: Каргалов В. В. Освободительная борьба Руси против монголо-татарского ига. — Вопр. ист., 1969, № 1, с. 145 — 151.