Аделаида Сванидзе - Викинги – люди саги. Жизнь и нравы

Обширные, комментированные, эрудированные переводы на русский язык саг, скальдических стихов, баллад, записок миссионеров, ныне уже весьма полные, а также бесчисленные труды зарубежных и отечественных саговедов избавляют меня от необходимости излагать длительные дискуссии, пересказывать различные разработки и повторять переводы, что не оставило бы места для собственных наблюдений. Все эти разнообразные ученые труды являются для меня освоенным источником сведений и фоном моей работы.

Читателю предстоит судить, в какой мере автору удалось добиться объективных характеристик, в какой степени нарисованная картина исторически убедительна.

Этот очерк является вводным: он имеет целью напомнить некоторые общие и достаточно известные специалистам черты европейской истории эпохи викингов. Но эти черты, как представляется автору, важны для понимания внешней обстановки повседневной жизни скандинавов на родине и в известной степени – формирования их нравов.

К началу Средневековья Европа не представляла собой той исторической общности, какую она обрела в ходе этой великой эпохи благодаря христианству и феодальным укладам. Тогда европейские сообщества существовали в двух основных формах.

Римская империя, с ее разнообразными владениями и в разной мере укорененной там системой великой греко-римской, эллинской цивилизации, занимала огромные просторы будущих Италии, Греции, Испании, Южной и Центральной Европы – вплоть до Рейна, а также север Африки и Ближний Восток. Это была в конечном счете средиземноморская империя, успешно впитавшая на западе – кельтские, на востоке – ближнеазийские, короче, всюду – подвластные Риму культуры. В III в. могучий имперский римский режим стал рушиться, вскоре империя разделилась на Западную и Восточную. Дальнейшее существование Западной в течение двух последующих столетий стало убыстряющейся агонией. Забегая в будущее время, напомню, что Восточная, Византийская империя (связь с ней скандинавов проходит через многие саги) просуществовала до середины ХV в., сочетая блистательную евразийскую культуру с имперско-бюрократической организацией общества и постепенно отходя от магистральных путей эволюции динамичного Западного Средневековья.

А на обширных землях от Атлантики до Урала, от ледового Севера до Рейна и засушливого Прикаспия, т. е. на территориях племенных образований германцев, северных кельтов, славян, балтов, угро-финнов, степных кочевников, в древности не было непосредственного присутствия и усвоения античных традиций, греко-римского образа жизни. Там господствовали догосударственные общественные образования. Будущее социокультурное единство Европы, которое, вместе с тем, вмещало поразительное многообразие типов средневековой общности, изначально складывалось путем варьирования, соединения и взаимодействия как этих двух основных общественных форм, долгие столетия до Средневековья бытующих на пространстве континента, так и, соответственно, разных этнокультурных групп.

Исторически, прежде всего для Западной Европы, это было взаимодействие Рима с кельтами и с германскими племенами. В глазах древних римлян и греков они, особенно германцы, были варварами. После романизации кельтов (на территории будущей Франции) римлян и германцев разделил Рейн – северная граница империи (лимес). Но постепенно германские племена стали перешагивать через Рейн. Все более широко расселяясь на просторах Западной Европы, на галло-римских землях, они теснили Римскую империю и в конце концов обрушили ее.

Скандинавские страны, заселенные племенами северных германцев и далекие от цивилизованного средиземноморского юга, у истоков Средневековья принадлежали, как это очевидно, ко второму типу европейских обществ. Их родо-племенные образования отличала замедленность развития и его как бы размытость, традиционность образа жизни и менталитета; не случайно даже в период расцвета Средневековья там преобладала личная свобода крестьян, сохранялся обширный слой мелких собственников земли. При всем региональном сходстве, временами и единстве Скандинавских стран и народов, Дания, Норвегия, Швеция развивались не одинаково. В частности, Дания в своем развитии долго опережала родственных соседей, и это не случайно: ведь она была единственной на скандинавском Севере земледельческой страной, к тому же находилась в тесных соседских, политических и хозяйственных контактах с пограничным Франкским государством и его преемниками, с Англией, позднее с Германской империей, немецкими княжествами.

Контакты скандинавов с романскими регионами начались задолго до эпохи викингов. Северные германцы заявили о себе уже в конце старой эры, когда племена готов переправились через Балтику и пустились в многовековое скитание по Европе. Дойдя до Днепра и Черного моря, они затем повернули на запад и в VI в. образовали свои государства раннесредневекового типа на римских землях – в самой Италии и на Пиренейском полуострове (вестготское и остготское); к этому времени готский союз, разумеется, представлял собой уже пестрый конгломерат разных этносов и племен. Хотя вопрос о происхождении, о «прародине» собственно готов отнюдь не решен, но большинство ученых, основываясь на находках скандинавских вещей и некоторых других данных, отразивших путь миграции готов, считают их выходцами из Восточной Скандинавии, родственными готам (гутам) – жителям острова Готланд, и гаутам-гетам – будущим южным и юго-западным шведам[1]. Если принять эту позицию, вполне оправданную, то получается, что именно скандинавы начали «раскачивать» германский мир, привели его в движение, положили начало Великим переселениям европейских народов, прежде всего миграциям германцев, которые начиная с первых столетий новой эры сотрясали Римскую империю и в конце концов погребли ее под своими, уже раннесредневековыми, политическими образованиями. Во всяком случае, в 1863 г. недалеко от датского города Сеннеборга были обнаружены в бывшем болоте части древнегерманского корабля IV в., видимо, принесенного в жертву. Корабль был без паруса, около 23 м в длину и 4 м в ширину, а в его конструкции явно прослеживалось римское влияние.

Первые письменные свидетельства о Скандинавии и ее населении восходят уже к I в.: о ней упоминают римский ученый Плиний Старший, затем знаменитый римский историк Тацит (ок. 58 – ок. 117), во II в. – грек Птолемей. Тацит, в частности, сообщает о суровом образе жизни и жестких нравах северных германцев, лишенных – что он особенно подчеркивает – римской изнеженности, об их вождях и рабах, об их воинственности, искусстве мореплавания, об особенностях их кораблей[2]. Римский историк, писатель, энциклопедист Светоний (ок. 70 – ок. 140) упоминает о фризских послах в Римской империи, которые прибыли туда где-то в середине I в.[3] А ведь фризы были ближайшими соседями данов, вместе с ними совершали набеги, в какой-то мере смешивались с ними, участвовали в сложении датского народа. А римские корабли-разведчики доплывали до Северного моря и Сконе…

На исходе периода Великого переселения народов, когда на территории Западной Римской империи германцы образовали независимые государства, о скандинавах писали готский историк Иордан и греческий – Прокопий Кесарийский (середина VI в.). Сведениями римлян о скандинавах впоследствии пользовались европейцы, особенно миссионеры, например Адам Бременский, ссылавшийся в этом случае даже на Вергилия (!)[4].

Не приходится удивляться тому, что скандинавская поэзия и некоторые саги, но особенно – мифы, предания, эпос скандинавов сохранили отчетливые следы событий и личностей Великого переселения народов. Не оставили скандинавов без внимания и их соседи. В англосаксонской эпической поэме «Видсид», восходящей к эпохе Великого переселения народов, упоминаются геаты (гауты), свей, южные даны, вендлы, руги (рюгги, ругии), хэдны. А в другом англосаксонском памятнике – эпической поэме «Беовульф», восходящей к VIII в., упоминаются племена свеев (свеонов) и Свейское королевство (Svea-rice), т. е. реально существовавшее в это время раннее государство свейского племенного союза – Свитьод, а также «венделы», благородные и отважные герои этой поэмы – геты. Упоминаются там и юты, которых автор «Песни» не отличает от франков[5]. А юг Ютландского полуострова был прародиной англов и имел связи с саксами.

Связи скандинавов с населением Британских островов развились рано, что вполне объяснимо. Во всяком случае, уже с рубежа IV–V столетий, когда (после вывода из Британии римских легионов) разгорелась борьба за власть между местными племенными вождями – «малыми королями», последние стали обращаться за поддержкой к северогерманским дружинам, известным своими высокими воинскими и мореходными качествами. В числе тех северных германцев, что в эти столетия располагались на юге Балтийского моря, на полуострове Ютландия и вдоль побережья Северного моря, наряду с англами и саксами были юты, которые вместе с соседними данами, фризами и рядом других племенных образований позднее составили население Дании.