Владимир Рыжков - Закулисье российской истории. Завещание Ельцина и другие смутные события нашей страны

И все же правозащитное движение как таковое (диссидентское движение, инакомыслие, это можно по-разному называть) — это движение, скорее, нравственное. Ведь по мнению многих политика цинична и грязна сама по себе. Это несовместимые вещи. И может быть, когда слушатели «Эха Москвы» голосовали за то, что правозащитники должны идти в политику, они имели в виду то, что в России плохо обстоят дела с правами человека и их надо защищать? Поскольку власть это делает отвратительно, просто нужны какие-то люди, политики и правозащитники, работающие вместе, которые хоть как-то защищают права человека?

История с Владимиром Буковским (он 18 декабря 1976 года был обменян на Луиса Корвалана и проживает сейчас в Англии) и выдвижением его в президенты известна, и известно, чем она закончилась. Можно спорить по поводу десятилетнего проживания в стране — в законе не оговорено, должно это быть в любое время или непосредственно накануне выборов. В законе также не оговорен вопрос двойного гражданства — у Буковского нет гражданства Англии, но он имеет там вид на жительство. Но третья формулировка по отказу Буковскому поражает — он якобы не смог предоставить документы, доказывающие, что он писатель. Видимо, он должен был быть членом Союза писателей?

Или, например, история с бывшим генпрокурором Ю. И. Скуратовым, которому несколько лет назад отказали в регистрации в кандидаты в депутаты Госдумы за то, что он не указал, что он профессор. То есть он указал, что преподает в вузе, но забыл написать, что профессор.

О чем это говорит? Во-первых, наше законодательство в массе своей противоречит Конституции — это чисто российский парадокс. Например, Конституция говорит: «Граждане имеют право на демонстрации».

А законодательство вводит запретительный порядок проведения демонстраций. Или, скажем, Конституция говорит: «Каждый, достигший 35 лет, вправе выдвинуть свою кандидатуру в президенты». Но законодательство о выборах президента носит запретительный характер: требуется собрать два миллиона подписей в течение одного месяца — только очень богатые люди себе могут это позволить либо люди, у которых есть поддержка Администрации Президента.

Так и с Владимиром Буковским. Кто сказал, что гражданин, имеющий вид на жительство в Великобритании, Чехии или Монголии, но при этом имеющий российский паспорт, как Буковский, не может стать кандидатом в президенты? Кто это сказал? Это не вытекает из Конституции.

Вроде бы тут есть какое-то решение Конституционного суда. Но у нас Конституционный суд в 1996 году сказал, что губернаторы должны выбираться, а потом он же сказал, что нет, могут и не выбираться. У нас Конституционный суд, к сожалению, в последние годы тоже подвержен политической конъюнктуре. И в итоге происходит смещение нынешней России к Узбекистану. В Узбекистане тоже проходят президентские выборы и избирается на очередной срок Ислам Каримов, президент Узбекистана. То есть человек, который с 1991 года уже глава Узбекистана… И у него, как и в России, всего три, отобранных самим Каримовым, номинальных «противника». А реальная оппозиция до выборов не допускается на формально «законных основаниях».

То есть у нас фактически Конституция провозглашает свободу выдвижения кандидатов в президенты, а по факту — выстроена уже почти узбекская система.

На Третьем всероссийском съезде правозащитников делались следующие доклады: «Положение некоммерческих организаций» (в последние годы было резко ужесточено законодательство о неправительственных организациях), «Подавление свободы собраний и ассоциаций» (например, Г. К. Каспаров даже не смог снять зал для собрания своей инициативной группы, потому что в Москве не нашлось собственника, который бы сдал ему помещение в аренду), «СМИ: возвращение к истокам — цензура, преследование журналистов», «Шпиономания и глобальная секретность», «Сельское рейдерство: отъем земли у крестьян», «Нарушение избирательных прав граждан». «Антифашизм и противодействие ксенофобии», «Судейская реформа», «Государственный террор — специфика нарушений прав человека на Северном Кавказе», «Экологический произвол», «Произвол в службе исполнения наказаний».

Всего 12 тем, и они на съезде обсуждались по нескольку часов — с фактами, цифрами, именами убитых журналистов, посаженных по сфабрикованным уголовным делам ученых. И тут речь идет не о том, что какая-то кучка «проплаченных Западом» правозащитников чего-то демонстрирует за западные гранты. Речь идет о том, что по 12 направлениям — от СМИ до сельского хозяйства, от социальных прав до шпиономании — ситуация с правами человека в России системно ухудшается.

Есть рейтинги международных организаций, которые по очень четкому набору критериев оценивают всех — и американцев, и россиян, и французов, и нигерийцев, и монголов, — всех. Так вот, к сожалению, если в 90-е гг. мы признавались свободной страной, то в начале этого тысячелетия мы перешли в разряд частично свободных, а в 2005 году, впервые за постсоветскую историю, Россия была отнесена к несвободным странам. И это не потому, что ЦРУ проплатило, это связано с реальными нарушениями прав человека, с которыми сталкивается наша страна.

Кстати, о Западе. С одной стороны, наверное, Запад может каким-то образом влиять и пытается оказывать давление на Россию — именно в сфере защиты прав человека. С другой стороны, любое вмешательство, любой голос, поданный из-за границы России, воспринимается здесь непременно как вмешательство во внутренние дела.

Мнение по этому вопросу Владимира Рыжкова, политика и историка[4]:

Я считаю, что это миф — что Запад якобы поддерживает российскую оппозицию, что Запад якобы поддерживает российских правозащитников. На самом деле Запад поддерживает Путина и Запад поддерживает Кремль. Давайте смотреть на вещи реально. Я даже не говорю, что журнал «Тайм» признал нашего президента «человеком года», — это бог с ним, это мнение редакции журнала. Но обратите внимание — Саркози поздравил нашего президента с успехом на парламентских выборах, — но это же скандал.

Или буквально через несколько дней после парламентских, так называемых выборов в России что делает министр иностранных дел Германии Штайнмайер? Приезжает в Москву и вместе с нашим будущим преемником, вернее, с действующим преемником Д. А. Медведевым нажимает кнопку по открытию Южно-Русского газового месторождения. Я, кстати, за то, чтобы совместно разрабатывались месторождения, но это было подано как политическая поддержка того, что здесь происходит.

Или вот был в Москве глава ПАСЕ. И с кем он встречался? С лидерами так называемых системных партий — с лидерами партий, которые были допущены до выборов и прошли в Госдуму. Почему же глава ПАСЕ не встретился с руководством «Другой России»? Почему не встретился с российскими правозащитниками, почему не поинтересовался, на каком основании с Зубовского бульвара вышвыривают Игоря Яковенко, Союз журналистов России? Почему он не поинтересовался публично историей с Натальей Морарь, с Мананой Асламазян? То есть, на мой взгляд, Запад поддерживает не оппозицию в России. Запад, заинтересованный в нефти, в газе, в геополитических каких-то комбинациях, на самом деле поддерживает нынешнюю российскую власть. И в этом смысле миф о том, что оппозиция в России и правозащитники пользуются западной поддержкой, — это полная чепуха.

[5]

22 декабря 1994 года вступило в силу Шенгенское соглашение в ЕС. Потом к нему присоединились еще девять стан — Польша, Чехия, Словакия, Венгрия, Словения, Мальта и три прибалтийские республики.

А возможно ли на постсоветском пространстве подобное Шенгенское соглашение — пусть оно и будет называться по-другому? И здесь встает первая проблема: что такое Евросоюз вообще и Шенгенское соглашение в частности? Ведь не все члены Евросоюза входят в Шенгенское соглашение и не все члены Шенгенского соглашения являются членами Евросоюза — Исландия и Норвегия, например, не являются.

А вот Англия — член ЕС, но не входит в Шенгенское соглашение.

Но дело даже не в этом, и тут лучше начать с другой стороны — на чем «пробуксовывает» интеграция в рамках СНГ?

Происходит это прежде всего из-за несовместимости политических и экономических систем. На постсоветском пространстве, как это принято называть, или, если говорить точно, в рамках СНГ можно встретить режимы от практически тоталитарных до более или менее демократических. Эта несовместимость режимов создает проблемы для интеграции.

У нас, кстати, федеральные каналы очень любят показывать все, что происходит в украинской Раде как свидетельство какого-то бардака и хаоса. Но, например, в той же Бельгии все обстоит еще хуже: там полгода не могли сформировать правительство, потому что Бельгия расколота этнически на Фландрию и Валлонию. И тем не менее страна остается демократической, правовой и в экономическом смысле процветает.