Тихон Семушкин - Чукотка

Сырьевые ресурсы округа: золото, вольфрам, олово, уголь, медь. Наиболее известные месторождения: олова - Валькумей, Пыркакай; угля Анадырское, Беринговское.

Замеченные опечатки исправлены.

Оригинальная метка подразделов внутри глав, обозначенная текстовым отступом, заменена на * * *.

Отображение вводной статьи "От автора" шрифтом меньшего размера как в оригинале.

В тексте имеются "б", "у" и "э". Это не буквы, а символы Word (Латиница 1). В *.txt такие символы не воспроизводятся, а в *.htm они отображаются корректно, только когда при конвертировании задают не кириллицу, а многоязыковую поддержку.

В книге есть множество названий и терминов, которые разъяснены в подстрочных примечаниях автора. Последние в электронной версии представлены прямо по тексту (в квадратных скобках) в конце соответствующих абзацев. Слова, к которым сделаны примечания, отмечены звездочкой.

Несколько примечаний (расшифровка аббревиатур из советской действительности) введены выполнившим OCR.

Книга издавалась, по-видимому, три раза:

Конец 1930-х гг. (по рекомендации М. Горького; в альманахе "Год XIX");

1954 г. (данная версия);

1967 г. (Семушкин Т. Чукотка: Повесть. М.: Худож. лит. 1967. - 391 с.).

В издании 1954 г. не указано, что этот объемный роман является "повестью".

К вопросу о засилье культа Сталина в советской литературе того периода. Данная версия книги издана всего через год после его смерти, когда разоблачение соответствуюшего культа еще не было начато. Написана же она и вовсе в 1938-1940 гг., во время самого махрового культа. Тем не менее, имя "Сталин" в этом огромном романе (во многом политического характера: все-таки одна из тем - советская власть на Чукотке) встречается всего 7 раз, причем в большинстве случаев речь идет о его портретах, висевших там-то и там-то в качестве антуража (типа: "портрет Сталина, а на полу шкура медведя"). Только три раза имеются какие-то слова, которые можно отнести лично к Сталину. Даже чукча-пионер, славящий на собрании новую жизнь в собственных стихах, ни разу не упомянул не только Сталина, но и Ленина.

Впрочем, есть слова величания Ленина, но никак не Сталина. Вот пример: "...они [чукчи] входят в мавзолей. Здесь лежит величайший из мыслителей человечества. Это человек, гению которого они обязаны тем, что стоят в строю равноправных советских народов". Стало быть, "величайший", а Сталин, стало быть, получается менее великим. Если верить нынешней пропаганде, то Семушкина за его "забывчивость" должны были в лучшем случае гнать в три шеи из писателей после его первого же романа ("Чукотка").

Могут сказать, что Т.З. Семушкин так обошел (относительно, конечно) Сталина на свой страх и риск. И все-таки ему в 1948 г. (год проверен) за роман "Алитет уходит в горы" была присуждена премия. В изданиях 1972 г. и более поздних указано "Государственная", но в версии романа за 1952 г. написано: Сталинская, 2 степени.

В электронную версию включены сведения об авторе (About_author.rtf), его фото (!Semushkin.jpg) и краткая информация о чукчах (Chukchi.rtf).

АННОТАЦИЯ

(Выполнившего OCR)

Приведены данные об освоении Чукотки и обучении чукотских детей в школе-интернате в конце 1920-х гг. Автор являлся директором школы-интерната и долго прожил среди чукчей, что делает события, описанные в романе, в значительной степени документальными, несмотря на явное сглаживание проблем. Представлено множество этнографических сведений о жизни и обычаях чукчей; имеется информация о построении Советской власти на Чукотке.

ВМЕСТО ЭПИГРАФОВ

1. "В комнату вошел человек маленького роста, одетый по-чукотски, но с лицом кавказца. Он поздоровался, сел на стул... и заговорил на ломаном русском языке с кавказским акцентом..."

2. "Хочется много работать, для того чтобы воспитывать этих новых, советских людей, будущих строителей социалистической тундры".

3. "- Куда идет шкуна, Ульвургын?

- Ликвидаторов развожу..."

4. "Ликвидаторы тоже сияли от радости и быстро точили ножи о булыжные камни... Ликвидаторы не рассчитывали на какую-нибудь долю... Они работали ради удовольствия. Ведь так давно они не занимались любимым делом!"

5. "Что ты рисуешь, Ульвургын?" - спрашиваю его. "Агитацию, говорит. - Камчамол, говорит, должен эту агитацию рисовать, а приходится мне!" Я взглянул на его плакат и вижу: нарисована голая женщина по-настоящему. Рядом подрисованы три пары трусов. Контуром обведены. Я сначала не понял, что это такое. Тогда Ульвургын перевернулся на бок и, тыча карандашом в рисунки, говорит: "Вот, Таграй, каждая женщина должна иметь три пары трусов. Одну пару носит, другую - в запасе, третью - в стирке".

Т.З. Семушкин. "Чукотка"

СОДЕРЖАНИЕ

От автора

КНИГА ПЕРВАЯ

НА ДАЛЕКИХ БЕРЕГАХ

Эскимосы

На культбазу

Первые впечатления

За работу!

Школьный сторож Лятуге

Под вой пурги

В стойбища за учениками

Первые ласточки

В приемной комиссии

Знакомство со школой

Ночь

На уроке

Маленькие лингвисты

Радостные свидания

Тоска по ярангам

Бегство

Каникулы

Домой, домой!

Рультынкеу в яранге

Охота на тюленя

Старуха Панай

Возвращение на культбазу

Панай приступает к работе

На лыжах за учениками

Стрижка

В бане

Классные занятия

Из дневника дежурного воспитателя

Игры и танцы

Председательствует Панай

Скрипка

Зимний день

Охота на зайцев

Встреча гостей

С кино по ярангам

Необычайное открытие

Победа Таграя

Плоды просвещения

Тяжелое наследство

Шаман в шкурах и "шаман" в белом халате

Смерть Рультуге-первого

Реет в воздухе самолет

Что за диво!

Как шаман обманул чукотский народ

Весна

"Аттав ярагты"

"Осиротевшие"

КНИГА ВТОРАЯ

СПУСТЯ ШЕСТЬ ЛЕТ

Встреча

Таграй

Охота на моржей

Возвращение домой

Опять на культбазе

Пришел "Ангарстрой"

Железнорогий олень

31 августа

О чем мечтали ученики и колхозник Гаймелькот

Необычный новичок

Чудесный почтальон

Андрей Андрей

Американские гости

Поездка с Ульвургыном

Таня-кай проходит мимо смерти

На празднике

За песцами

Шахматный дебют

У пограничников

Шаман-чайник

Доброволец Ктуге

Неравная борьба

Первый полет

И умереть человек хочет по-новому

Выпускной экзамен

До свидания, Чукотка!

В Москве.

ОТ АВТОРА

Впервые на Чукотку я попал в 1924 году. С тех пор на протяжении более четверти века я поддерживаю связь с этим краем. За это время на Чукотской земле, среди чукотского народа, я прожил восемь лет. Последний раз мне пришлось посетить Чукотку в 1951 году. Трудно было узнать этот край - такие там произошли изменения. За двадцать лет, прошедшие с тех пор, как мы открывали там первую школу-интернат, Чукотка приняла совершенно другой облик.

Там, где среди камней, запорошенных снегом, с трудом пробиралась собачья упряжка, - стройными рядами, образуя улицы, стояли двухэтажные дома, освещенные электричеством; там, где мы на своих спинах (тогда практиковались на Севере авралы всего экипажа и пассажиров) таскали мешки с углем, разгружая бункер парохода, стояли механизированные причалы с электрифицированными кранами и транспортерами; если раньше мы приплывали сюда на грузовых пароходах и примерно в течение месяца пути жили на нарах трюмов и твиндэков, то теперь за восемь дней нас доставил сюда рейсовый великолепный пассажирский экспресс со всеми удобствами.

И когда в тумане наш пароход пришвартовался к причалу, нас встретил автомобиль, разбивая туман светом фар. Здесь уже были гостиница, ресторан, почта, банк и другие советские учреждения.

Мои попутчики, прибывшие сюда впервые, ехали на машине в гостиницу и относились к этому как к должному. Между тем меня все это поражало и радовало. Я восторгался и домами, причалами, и автомашинами, бегающими по Чукотской земле, и гостиницей.

Это особенно радовало потому, что я видел Чукотку в развитии, мог сравнить ее нынешнее с прошлым. Радовало то, что советские люди смогли утеплить холодную чукотскую землю, сделать ее такой же удобной, как земли умеренного климата.

Я привык за свои прежние зимовки, как раньше мы называли жизнь и работу здесь, мириться с несколько замедленным темпом жизни. Край, именовавшийся проезжими корреспондентами "собачьим царством" (единственным средством связи были собаки), теперь исчез. Здесь летали самолеты, как по нормально действующей воздушной магистрали. Если раньше нам на зимовку привозили комплекты центральных газет один раз в год, то теперь газеты из Москвы поступали сюда на пятый день, а иногда и на третий. Оторванность от Большой Земли исчезла, и люди, населяющие Чукотку, стали жить в едином темпе со всем многонациональным советским народом. На Чукотке издавалось уже около двадцати газет.