Русь Малая и Великая, или Слово о полку - Владимир Иванович Немыченков

Я попытался разубедить своего собеседника в мысли, что между русской и украинской историей и культурой лежит пропасть.

– В 1980-е годы я служил в армии. В нашей части было много украинцев. Мы с ними защищали одну страну и прекрасно ладили друг с другом. А после демобилизации я поехал навестить своих однокурсников, которые, кстати, служили на Украине в Черлянах (подо Львом), в Бердичеве… Путь мой, естественно, лежал через Киев. И, знаете, когда я ходил по Киеву, я чувствовал себя так, словно после долгого отсутствия вернулся на родину…

Он просто опешил. На лице его отразилось недоумение. В его представлении москаль(!) не может приезжать в его(!) украинский(!!) Киев как на свою(!!!) родину!

Да, как оказалось, исторический горизонт весьма узок даже у умеренных националистов.

А ведь для любого человека, принадлежащего к русской культуре – будь то белорус, великоросс или малоросс, – который знаком со свой историей, или хотя бы читал «Повесть временных лет» и знает как древнерусский летописец, монах Киево-Печерского монастыря преподобный Нестор отвечал на поставленный самому себе вопрос: «Откуду есть пошла Руская земля, стала есть и кто в ней почалъ первее княжити»[27], Киев так же дорог и свят, как Иерусалим для христианина.

Разве не была вся русская земля (части которой позднее получили названия Червонной, Малой, Белой, Великой Руси) в управлении одной княжеской династии Рюриковичей? Разве креститель Руси, великий князь киевский Владимир Красное Солнышко не правил до того Новгородом Великим на далёком («москальском») севере? Не его ли сын Изяслав княжил в Полоцке и стал родоначальником «белорусской» ветви Рюриковичей? Разве не киевские князья основали многие великорусские города (Ярославль на Волге, Владимир-на-Клязьме и др.)? Разве вся русская земля от Юрьева, Пскова и Новгорода на севере до черноморской Тьмутаракани на юге, от Ужгорода, Перемышля, Минска (Меньска) и Полоцка на западе до Рязани и Мурома на востоке не входила в единое государство «Киевская Русь»? Разве не Киев «мать городам русским», как о том сказано в общей нашей летописи? И, наконец, разве не о нашем общем прошлом написал в XII веке древнерусский сказитель пронзительное «Слово о полку Игореве», неоднократно переведённое на современные языки – русский, украинский, белорусский, польский и многие другие?

А писал он о том, что князь Игорь Святославич из Новгорода Северского (что ныне находится на самом краю Черниговской области Украины недалеко от границы с Курской и Брянской областями) пошел в Дикое поле против половцев, не восхотев объединиться с другими русскими князьями, потерпел поражение, погубил там всю свою дружину и сам попал в позорный плен. «”Тяжко голове без плеч, беда телу без головы” – так и Русской земле без Игоря», – восклицает автор. И горюет о том, что сами князья «своими крамолами начали наводить поганых на землю Русскую».

И продолжает: «Борьба князей против поганых прекратилась, ибо сказал брат брату: «“Это мое, и то мое же”. И стали князья про малое “это великое” говорить и сами на себя крамолу ковать. А поганые со всех сторон приходили с победами на землю Русскую. И застонал, братья, Киев от горя, а Чернигов от напастей. Тоска разлилась по Русской земле; печаль обильная потекла посреди земли Русской. А князи сами на себя крамолу ковали, а поганые, с победами нарыскивая на Русскую землю, сами брали дань…»

«Трагедия земли русской». Илл. к «Слову о полку Игореве». Заслуженный художник Украины Василь Лопата.

«Вступите же, – призывает автор, – в золотые стремена за обиду сего времени, за землю Русскую..!»

Не к нам ли, потомкам древних русичей – белорусам, украинцам и русским – обращен этот призыв? Не о современной ли нам междоусобице провидчески говорит сказитель?

«Галицкий Осмомысл Ярослав!.. Стреляй же, господин, в Кончака, поганого раба, за землю Русскую, за раны Игоревы, буйного Святославича!», – обращается автор к галицкому князю и его воинам, потомками которых считают себя современные галичане на Западной Украине. Но и теперь они грозят стрелять не в «поганых», а в своих, в тех, кого автор «Слова…» называл «русичами» и «русьскими сынами».

Зачем же, братья, вы опять «наводите крамолу» на родную и общую нам с вами «землю Русьскую»? Зачем, разделив её, переименовали в украинскую и москальскую?

«За землю Русскую». Илл. к «Слову о полку Игореве». Заслуженный художник Украины Василь Лопата.

«О, стонать Русской земле, вспомнив прежние времена и прежних князей! Того старого Владимира нельзя было приковать к горам Киевским, а ведь ныне одни его стяги стали Рюриковы, а другие – Давыдовы, но в разные стороны бунчуки их развеваются, по-разному копья поют», – сожалеет древний сказитель, образно описывая разделения и раздоры среди русских князей.

В результате этих распрей: «Ярославна рано плачеть въ Путивле на забрале». Горько оплакивает на городской стене дочь галицкого князя Осмомысла Ярослава своего супруга князя Игоря.

Могла ли тогда русская княгиня предположить, что в будущем ей припишут «украинское гражданство», поскольку в 1925 году советское правительство передаст Путивль из Курской области РСФСР в Сумскую область УССР? Какой плачь издали бы уста Ефросиньи Ярославны, когда б узнала она, что потомки её галицких подданных возненавидят потомков подданных её деда по матери – князя Юрия Долгорукого, основателя «триклятой» Москвы!.. Того самого князя, который почти за сорок лет до её плача весной 1147 года писал своему союзнику новгород-северскому князю Святославу Ольговичу (её будущему свёкру, отцу князя Игоря): «Приди ко мне брате въ Московъ». В тот год, когда в летописи впервые упоминается Москва, Юрий устроил там пир в честь своих союзников (!) – Святослава и его сыновей: «повелел Гюргий (Юрий) устроить обед силен и сотворил честь великую им и дал Святославу дары многие с любовию и сыновьям его Олегу и Володимиру», – рассказывает нам Ипатьевская летопись, которая содержит и рассказ о неудачном походе самого князя Игоря Святославича.

Плач Ярославны. Илл. к «Слову о полку Игореве». Заслуженный художник Украины Василь Лопата.

«Ярославна рано утром плачет в Путивле на городской стене, причитая: “О Днепр Словутич!.. Принеси, о господин, моего милого ко мне, чтобы я не посылала ему слез на море утром рано!”»[28].

В далеком XII веке Ярославна вымолила своего мужа. Князь Игорь вернулся на родину, приехал