Джек Голдстоун - Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850

На нашем литературном портале можно бесплатно читать книгу Джек Голдстоун - Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850, Джек Голдстоун . Жанр: История. Онлайн библиотека дает возможность прочитать весь текст и даже без регистрации и СМС подтверждения на нашем литературном портале fplib.ru.
Джек Голдстоун - Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850
Название: Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850
Издательство: -
ISBN: -
Год: -
Дата добавления: 3 февраль 2019
Количество просмотров: 252
Читать онлайн

Помощь проекту

Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850 читать книгу онлайн

Почему Европа? Возвышение Запада в мировой истории, 1500-1850 - читать бесплатно онлайн , автор Джек Голдстоун
1 ... 47 48 49 50 51 ... 57 ВПЕРЕД

Картезианский подход, отдающий приоритет математическому рассуждению как источнику знания, способствовал расцвету европейской математики, а также алгебры, геометрии и теории чисел. Это было полезно там, где математический анализ множества частиц, движущихся в пространстве, действительно был верным отражением физического мира — как в случае с гидромеханикой или рассеиванием тепла. Французские, швейцарские и немецкие математики добились большого прогресса в этих областях, а также в таких областях прикладной математики, как дифференциальные уравнения, бесконечные ряды и многие другие темы.

Британский же эмпирический подход, вдохновленный трудами Бэкона, был крайне непопулярен за пределами Британии и даже высмеивался и критиковался многими в самой Британии. Множество эмпирических результатов экспериментов Бойля с вакуумом были утрачены во время жарких метафизических споров на континенте по поводу того, может ли вообще существовать истинный вакуум. Открытия Ньютона практически не преподавались на континенте на протяжении всего XVIII в. Даже на родине, в Британии, такие философы, как Томас Гоббс, остро осуждали Бойля и его последователей, говоря, что философия требовала логических доказательств, в то время как проведение опытов на публике было лишь формой развлечения, осуществление которого следовало бы предоставить неграмотным ремесленникам и актерам.

Таким образом, уникальность Северной и Западной Европы в XVII в. заключалась в том, что она не пошла по пути укрепления традиционного и религиозного знания, а вместо этого занялась поисками новых подходов к использованию разума и наблюдения. Так или иначе, к началу XVII в. сложились два совершенно отличных друг от друга подхода. В Британии изучение природы пошло по пути экспериментальных открытий и измерений, основанных на все более передовой научной аппаратуре и публичных демонстрациях. На континенте же эксперименты отошли в сферу частных исследований или стали объектами развлечения, а не основанием серьезной научной работы. Основу научных исследований там составили математика и логика.

Можно сказать, что на континенте Декарт создал новую систему знаний, основанную на логическом и математическом рассуждении, которая угрожала опрокинуть весь свод знаний, покоившийся на древней (греческой) традиции и религии (учения католической церкви). Сочетание новых открытий и бушевавших религиозных конфликтов предшествующих полутора столетий подорвало авторитет традиции и религии в обретении знаний; в подобных условиях распространение системы Декарта оказалось неизбежным.

В Британии, напротив, эмпирики Королевского научного общества сделали ставку на четвертую и предположительно самую примитивную форму получения знания — повседневный опыт — и преобразовали его в нечто новое. Следуя установкам Фрэнсиса Бэкона, они сохраняли скепсис в отношении дедуктивной логики. Сосредоточив свои усилия на построении научного знания на программах экспериментов с оборудованием для научных исследований, они разработали пятый источник знания, которому никогда прежде не отдавалось первенство. Британские эмпирики утверждали, что публично демонстрируемые наблюдения с такими инструментами, как телескопы, микроскопы, призмы, вакуумные насосы и прочее оборудование, обеспечивают более точное и достоверное знание, чем то, что передавалось с древних времен с религиозными убеждениями или могло быть получено благодаря одной лишь логической дедукции или повседневному наблюдению. Сегодня все это воспринимается нами как должное. Однако в контексте мировой истории, в особенности Европы XVII в., это было чрезвычайно новаторским и замечательным утверждением.


Век изобретательства: от механизированной экспериментальной науки к механизированной промышленности, 1700–1800 гг.

Как оказалось, открытия Ньютона и экспериментальная программа Королевского научного общества были как раз тем, что требовалось для запуска промышленной революции. И она была незамедлительно начата в Британии. Европа же, все еще очарованная картезианским рационализмом, отстала почти на столетие.

Отделение континентальной картезианской от ньютоновской и экспериментальной науки в Британии отчасти создавалось и, безусловно, там и там закреплялось действиями религиозных властей. Когда Декарт начал издавать свои труды в 1630-х гг., религиозные власти немедленно забили тревогу. Идея механической вселенной или частиц в движении, без активного вмешательства Бога, была для них немыслимой. Декарту пришлось скитаться по Европе, избегая проявлений враждебности со стороны властей, католических и протестантских. Что объединяло итальянских, испанских и французских католиков, голландских кальвинистов и немецких пиетистов, так это глубокая вера в божественное всемогущество и непогрешимость истории, изложенной в Библии. Однако через несколько десятилетий интеллектуалы Европы уже были глубоко преданы картезианской науке, а к концу XVII в. и Французская академия наук (континентальный конкурент лондонского Королевского научного общества) вдохновлялась идеологией картезианства.

Иезуиты, контролировавшие значительную часть начального образования во Франции, Испании, Италии и Южной Германии, решили помириться с картезианством. Они даже были готовы преподавать Декартову математику и определенную часть его физики, а также приняли его логический подход. Они, однако, настаивали на том, что Бог мог вмешиваться в дела вселенной, творя чудеса, а душа и Святой Дух не были частью материального, движимого частицами миром. Иезуиты также приняли модель Солнечной системы, впервые разработанную Тихо Браге, согласно которой все планеты вращались вокруг Солнца, кроме Земли, расположенной в центре Вселенной, причем Солнце со всеми остальными планетами вращалось вокруг Земли. Это вполне удовлетворяло католическую церковь и стало моделью, входившей в учение иезуитов на протяжении многих десятилетий.

Католиков вполне устраивало то, что для проверки гипотез картезианцы использовали логику, а не эксперимент. Иезуиты стали настоящими мастерами логического аргумента и могли легко примирить многие элементы новой механической науки с потребностями церкви. Ньютоновская модель, однако, всецело ими осуждалась. Они посчитали, что таинственная сила тяготения слишком напоминает магию, а экспериментальный подход к открытию и получению знаний был слишком непредсказуемым.

Совершенно иной была реакция в Британии, где Ньютона поддержала англиканская церковь. Как мы отмечали в главе 6, политическая и религиозная борьба в Британии привела не к появлению единой официальной государственной церкви, навязывавшей жесткую ортодоксию, а к двум ярко выраженным государственным церквям — англиканской в Англии и пресвитерианской в Шотландии — с терпимым отношением к католикам и неофициальным протестантам, таким как квакеры, пуритане и другие.

Когда Ньютон опубликовал «Математические начала натуральной философии» в 1687 г., немногие полностью поняли эту работу. Но в течение нескольких лет популяризация создала простой образ механической вселенной, приводимой в движение мудрым Создателем и поддерживавшейся в гармонии благодаря тому, что все тела следовали простым законам. Сила тяготения считалась не магической или таинственной силой, но промыслом всемогущего Создателя, использовавшего единый закон тяготения, чтобы упорядочить приливы и выделить Луне, планетам и всем земным телам надлежащее им место. Для установления гармонии среди людей различной веры англиканская церковь начала использовать Ньютонову вселенную как образец божественной мудрости и гармонии, в которой каждая планета и Луна следовала своим путем в согласии с единым сводом естественных законов. Церковь даже содействовала изучению упрощенной версии законов Ньютона в качестве основы нравственной и плодотворной жизни.

В начале XVIII в. при поддержке церкви и благодаря славе Ньютона Королевское научное общество пользовалось всенародной любовью и восхищением, что не могло не привести к всеобщему интересу к его экспериментальной практике. Продажи научных приборов резко выросли как на внутреннем, так и внешнем рынке, так что к середине XVIII в. Лондон стал мировым центром по производству подобной аппаратуры. Часто проводившиеся открытые лекции, демонстрации и деятельность провинциальных научных обществ привлекали массу почитателей из самых разных слоев общества — дам и джентльменов, ремесленников, предпринимателей.

Как мы отметили в главе 7, ремесленники, предприниматели, производители приборов и знать (даже духовенство) занимались своими собственными программами экспериментов и вели наблюдения в надежде прийти к собственным открытиям и новым полезным знаниям. Именно это сотрудничество и многостороннее исследование промышленного процесса стало ключевым в достижении успеха. Так, хотя, например, Дени Папен, помощник Роберта Бойля и куратор экспериментов в Королевском научном обществе, разработал одну из первых моделей парового поршневого двигателя, ему так никогда и не удалось построить работающую модель (однако ему принадлежит еще одно практическое изобретение-скороварка). Скорее, именно простой ремесленник, Томас Ньюкомен, сумел изготовить рабочие детали и разработать комплексную систему впускных и выпускных клапанов, позволивших создать рабочий паровой двигатель.

1 ... 47 48 49 50 51 ... 57 ВПЕРЕД
Комментариев (0)
×