Евгений Кукаркин - Диггеры большого города

— Куда идем? — сразу спросил он меня.

— На право.

— Почему именно туда?

— Пол идет с наклоном вверх туда, значит там выход.

— Пошли.

Коридор изогнулся и уперся в ворота. На стене я увидел кнопки электрических автоматов и нажал их. Вспыхнул свет по всему коридору.

— Ну вот, сейчас мы увидим куда вышли, — сказал военный и стал раскачивать створки ворот.

Как он умудрился сломать замок, я не знаю, но свет с улицы ворвался в коридор. Мы очутились во дворе пустынного завода, от проходной к нам бежал старичок охранник, нелепо размахивая пистолетом.

Женщина — археолог, после обследования склада, пожелала осмотреть коридор. Мы с ней двинулись в глубину, противоположную сторону от ворот. Через метров двадцать мы опять попали в огромный подвал. Здесь хранилище вин. На стеллажах тысячи, уложенных на бок, бутылок. Женщину вина не интересуют, она обследует кладку. Света электрических лампочек не хватает и она фонарем медленно проводит по стене.

— Посмотрите, как вас…

— Николай.

— А меня Елена Павловна. Посмотрите, Николай, на эту стену.

Я смотрю и ничего такого не вижу.

— Что здесь?

— За этой стеной наверно тоже что то есть. Видите кладка… изменен рисунок… Замурован тоже какой то вход.

Теперь и я различил ровную линию, пересекающую шахматный рисунок кирпича. Под эти местом небольшой стеллаж с горой бутылок.

— Будете ломать? — спрашиваю ее.

— Нет, зачем. По логике, такие помещения не дают археологам каких нибудь значительных находок. Эти подвалы были раньше чисто государственного значения.

— Разве эти ядра и порох, ничего вам не дадут…?

— Дадут, конечно. По ним мы определимся с литейным и пороховым делом на Руси, но увы… это нам давно уже известно.

Елена Павловна еще долго изучала стены, наконец мы вернулись и вышли во двор. Уже стемнело. Она покачала головой.

— Ох и попадет мне сегодня.

— За что?

— Дома то… я никого не предупредила, что отправлюсь сюда.

В ворота въезжает колонна машин и первая около нас останавливается. Несколько военных вылезают из нее и подходят к нам.

— Где здесь, склад с порохом?

Следующий день четверг, после работы, я поехал в больницу к Ирине Владимировне, весьма молодой и привлекательной женщине, способной изменить красоту любого человека. После знакомства, она насмешливо глядела на меня.

— Так что вы от меня хотите? — спросила она.

— Чтобы вы изменили внешность Ольги.

— Это как? Сделать ее с горбатым носом или с прямым, с длинным ртом или коротким, с упрятанной челюстью или наружной.

— Нужно, прежде всего сделать, ее красивой.

— Это понятие растяжимое, каждому мужчине нужна своя женщина.

— Вот вы и сделаете мне ее нужной.

— Хорошо. Давайте расставим все точки над «и». Я вам буду показывать плакаты, а вы мне укажете, что бы вы желали увидеть. Начнем с носа.

Она выдернула из пачки журналов на столе один большой и раскрыла первую страницу. Передо мной появились рисунки разнообразных носов.

Только через час я освободился, выбрав для Ольги, челюсть, рот, нос и овал лица. Полностью расплатился с Ириной Владимировной и она пообещала, что через три операции все сделает, но по времени, это будет два месяца.

— Скажите, молодой человек, — спросила она меня на последок, — а Оля то будет довольна вашим выбором, как вы думаете?

— Не знаю. Но раз она согласна на все, то думаю, будет довольна.

— Это слишком грубая политика. Вы, потому что платите, заказываете музыку, но сколько при этом мук приносите музыканту…

— Рано говорить о музыканте, может и ему понравиться эта музыка.

— Ну-ну. Самое страшное, не принесло бы это ей страдание.

— Красота всегда приносит страдание другим, сделайте так, чтобы страдал от нее больше я и другие.

— Не будем больше вдаваться в полемику, Николай. Одно лишь скажу, удивительный вы человек.

Долго дома вертел пустой бумажник, найденный в коллекторе. Деньги из него уплыли Ирине Владимировне, остался только ключ. Покрутил его на пальце, а потом решил, брошу-ка я ключ в ящик с инструментами, там у меня много всякого барахла, а бумажник… пожалуй спущу в мусоропровод, зачем бандитские кошельки оставлять себе.

Тружусь над кульманом, стараясь спроектировать фундамент здания и тут на пол пути к решению, появилась миловидная Ксюша, секретарша Антонины Петровны.

— Коля, тебя начальница хочет видеть.

— А зачем?

— Не знаю.

— Вот, черт.

— Антонина, по моему, в плохом настроении.

— Ну, пошли.

Начальница, как всегда, усадила в кресло и пристально глядя в лицо спросила.

— Ты у Ольги в больнице давно был?

— Только раз, после реанимации.

— А почему не ходишь?

— Все некогда, да и зачем.

Она покачала головой.

— Странный ты человек, Николай. Ты знаешь о том, что Ольга подала заявление об уходе?

Я даже подпрыгнул от такого сообщения.

— Как это, она же в больнице.

— Сегодня утром пришла ее мама и принесла заявление об увольнении…

— Ну что же, написала, значит так и надо.

— И тебе не жалко своих денег, которые ты с трудом наскреб, чтобы отдать ей на лечение.

— Не жалко. Антонина Петровна, она мне жизнь спасла, зачем жалеть эти бумажки, если осталось самое дорогое…

— Так ты ее любишь или нет?

— Не знаю. Очень душевная девочка, нравится, конечно.

— Черт вас поймешь, мужиков, продать машину, заложиться перед друзьями и сказать, что не знаю почему это сделал.

— Я же сказал, она жизнь спасла.

— Мне кажется она тебе натянула нос. Ладно, иди. Я подпишу ей заявление.

Это был самый дурной вечер. Ко мне в квартиру постучались.

— Кто там? — спросил я.

— Откройте, мы хотим с вами поговорить.

— Да кто же это?

— Слушай, парень, открывай по хорошему, иначе мы расстреляем замок и отдубасим тебя от всей души.

— Я милицию позову…

Раздается страшный грохот, дверь падает внутрь квартиры. На пороге три здоровых парня, у одного пистолет в руке.

— Говорили же тебе, открой дверь по хорошему, — говорит мне, вперед вышедший совершенно бритый, бандит с оружием. — Хрюня, поставь дверь на место, — просит он, стоящего сзади стриженного приятеля, — нам не надо любопытных с лестницы.

Хрюня поднимает дверь и прикладывает ее к косяку.

— Чего вам надо?

— Я же сказал, поговорить пришли, — за всех отвечает старший.

Хрюня по хозяйски подошел к окну и, заглянув на улицу, оперся о подоконник, другой тип остался стоять у двери, только главный, небрежно поддев ногой стул, садится на него и разглядывает меня в упор.

— Долго мы тебя искали, парень.

— Чего меня искать то, я прописан здесь.

— Это мы выяснили позже… Так это ты искал под землей нашего корюша?

— Вы про что?

— Про тот случай, когда ты мельтонов навел на нашего приятеля и его там под землей шлепнули.

— А этот то, да. Меня попросили из МВД обследовать коллектор. Дали сопровождающего, милиционера. Там в тоннеле произошла перестрелка, милиционер и как его, ваш корешь, были убиты, девушку, что нас сопровождала, ранили…

— Это я знаю. Меня интересует другое. При тебе обыскивали нашего приятеля?

— Нет. Спецназовцы сразу же выволокли его наружу, через ближайший люк, а там дальше, я не знаю…

— Ну что ж. Придется тебе парень еще раз спустится вниз в этот… коллектор и поискать одну вещичку.

— Да вы что, ребята?

— Ничего. Вот Хрюня тебя теперь там будет сопровождать. И не вздумай отказываться или сообщать кому-либо о том, что будешь бродить под землей…

— Сколько мне заплатите за это?

Он с усмешкой посмотрел на меня.

— А ты не глупый парень. Сто долларов за день.

— Что за вещичку вы ищете?

— Сами не знаем, может кошелек, может клочок бумажки, может чемодан… Если найдешь, получишь тысячу долларов.

Кошелек? Может сказать? Впрочем, не надо. Деньги то, из этого кошелька, я на Ольгу потратил…

— Я днем не могу идти в коллектор, работаю. Могу только вечером.

— Мы тоже по утрам работает, так что встречайтесь с Хрюней вечером. Ты понял, Хрюня?

— Понял.

— Вот видишь, мы смогли договориться, а ты дверь не хотел открывать. Пошли от сюда.

Стоящий у входа парень, отодвинул дверь в сторону и вся эта шайка убралась вон из квартиры.

Хрюню, по нормальному звать Виктор. Третий день мы с ним бродим по туннелям, коллекторам, отводам Юго-западного района. Я чувствую, как осточертело ему таскаться под землей и он начал пробалтываться зачем его послали со мной. Мы почти на корточках ползем в бетонной трубе и тут Виктор взрывается.

— Черт бы побрал, этого мудака…

— Ты про кого?

— Да этого, психа, в уголовке его кличка Горилла. Ума ни хрена нет. Идет всегда напролом. И в тот раз, было все спокойно. Так возьми себе, эта скотина, зачем то пальнул в мельтона, когда можно было спокойно остановиться и поговорить с ним, а он устроил в городе гонки… Фараоны остервенели и пришлось этому идиоту лесть под землю…