Алексей Бычков - «Исконно русская» земля Сибирь

Как бы то ни было, несомненно, по-видимому, что уже в XV веке югра распространялась до Оби и что выражение «за Югорскою землею, над морем» может относиться только к стране за Обью, прилегающей к Ледовитому океану. Здесь и жила, очевидно, та «самоедь», которая носила название «молгонзеев», причем из дальнейшего видно, что термин «самоедь» употреблялся составителем сказания в роде нарицательного, почти равнозначительного термину «инородцы», «дикари», для обозначения вообще иновидных, диких народов севера (за исключением югры). Не подлежит сомнению, что новгородцы должны были ознакомиться прежде всего с европейскими самоедами (мезенскими, большеземельскими, пустозерскими и другими), жившими по эту сторону Урала, о которых упоминается в летописи уже под 1096 годом как о соседящих с югрой и печерой (зырянами). Регули, на основании хорографических названий, вывел заключение, что долина реки Усы, впадающей в Печору с правой стороны, и страна на север от этой реки были населены самоедами с давних времен, тогда как местности к югу от реки Усы могут быть рассматриваемы как исконная область зырян. По исследованиям Кастрена, самоеды — родом с Саян, где еще и теперь живут отатарившиеся племена (сойоты, карагассы и другие), у которых еще в 50-х годах Кастрен встретил несколько стариков, помнивших свой прежний язык, похожий на самоедский. Чем было вызвано расселение первоначальных самоедов на север — решить трудно; по всей вероятности, оно произошло под напором тюрко-монгольских племен с юга. Но дальнейшее движение их в низовья Оби обусловливалось, по-видимому, отступанием перед югрой, которая отрезала самоедов от их южных сородичей и заставила расселиться в прибрежной полосе Ледовитого моря. О борьбе самоедов с остяками и о подчинении отчасти первых вторым свидетельствуют многие предания, сохранившиеся у обоих народов.

Самоедь-молгонзеи, описанные в разбираемой нами статье, жили, очевидно, по ту сторону Оби, по реке Тазу и до Енисея. Это доказывается уже самым названием их, которое может быть приурочено только к указанной области. Название «молгонзеи» (молгоньзеи, малгонзеи, монгазеи) напоминает «Мангазею» — город, существовавший на реке Таз в XVII— XVIII веках и получивший свое наименование, как мы увидим далее, от названия страны или народа. Однако, прежде чем представить тому доказательства, мы позволим себе остановиться несколько на истории этого города — Мангазеи. Острог Мангазея был заложен в 1600 году посланными из Тобольска письменными головами — князем Мироном Шаховским и Данилой Хрипуновым. Поводом к его основанию послужили, по-видимому, слухи о богатстве страны соболями и о том, что еще ранее проникали туда, к самоедам, русские и зырянские промышленники, которые даже «дань с них (самоедов) собирали воровством на себя, а сказывали на государя, а в государеву казну не давали, и обиды, и насилия, и продажи от них были им (самоедам) великие». Князь Мирон Шаховской и Данила Хрипунов пошли из Березова со ста казаками на четырех кочах (плоскодонных судах, сажен в 12 длиною, с палубой) и двух коломенках. Судна эти по выходе в Обскую губу отчасти разбились, отчасти стали течь, так что воеводы должны были высадиться на берег и пойти сухим путем, причем люди шли на лыжах, а для провианта самоеды доставили оленей. Но на дальнейшем пути отряд подвергся нападению другой шайки самоедов, которая убила тридцать казаков, ранила самого князя Шаховского, разграбила провиант и заставила остальных русских искать спасения в бегстве на оленях. В Москву послано было известие о случившемся несчастии, которое, однако, не заставило правительство отказаться от принятого им намерения[9]

В следующем, 1601 году посланы были с тою же целью воеводы князь Василий Масальский и Савлук Пушкин с двумястами воинских людей. Им дан был подробный наказ, начало которого не уцелело, но из оставшейся части которого видно, что они должны были взять с собою из Тобольска, Сургута и Березова «литвы и казаков и стрельцов на обмену перед прежним (т. е. посланными с князем Шаховским) вдвое», также определенное число воинского снаряда и провианта (в том числе четыре пушки), запастись проводниками (вожами) из «зырян торговых людей и вымичей, которые бы ход знали и талмачить умели», и идти на девяти кочах, двух лодках морских да двух дощаниках. Идти им велено было «наспех, днем и ночью, с великим бережением, чтоб им… придти водяным путем до заморозов», а «идучи, разведывать про князя Мирона (Шаховского) и про Данила накрепко», где ныне они, поставлен ли ими острог и т. д., и если острог уже заложен, то сменить в нем ранее посланный отряд, а если нет, то заложить новый, привести к присяге окрестную самоедь, разыскать Мирона Шаховского с товарищами, выручить их, подать им помощь в случае надобности и т. п. Из последующей грамоты 7111 года явствует, что князь Масальский и Савлук Пушкин в Мангазее устроились, но видно также, что город существовал уже до них, а из этого можно заключить, что основание ему было положено еще Шаховским, что подтверждается и свидетельствами сибирских летописей.

Первоначально острог предполагалось поставить на устье реки Таз, но в наказе предоставлено было воеводам право выбрать и другое подходящее место, причем указывалось на промышленные острожки и какой-то «Пантуев городок». Как бы то ни было, но город был заложен по среднему течению Таза, верстах в 200 от его устья, и стал известен под именем Мангазеи. В 1603 году в Мангазею был послан воевода Федор Булгаков, и ему была дана всякая церковная утварь, а также поручено было взять из Березова священника и построить в Мангазее гостиный двор (церковь была построена уже, по-видимому, при князе Масальском). В 1608 году в Мангазею доставлялся уже ясак не только самоедами, жившими по реке Тазу, но и многими из енисейских самоедов и остяков, а равно частью тунгусов по реке Нижней Тунгуске. Тогда же близ устья реки Турухан было построено зимовье, переименованное впоследствии в Новую Мангазею и затем в Туруханск.

От 1616 года сохранилось известие, что архангелогородцы, идя вдоль Мезенских и Пустозерских берегов, через Вайгачский пролив, в Карское море, дошли до реки Мутной (текущей поперек полуострова Ямал), шли по ней 5 дней до озера и, перетащив из него суда волоком в другое озеро, Зеленое, спустились в речку Зеленую и вошли в Обскую губу, а затем, повернув отсюда в Тазовскую губу, пошли вверх по реке Тазу и прибыли в Мангазею, проложив таким образом морской путь из Архангельска до этого города, — путь, торговля по которому была, однако, из-за фискальных целей запрещена в 1620 году.

В 1619 году Мангазея выгорела, и по одному известию (у Щеглова) город тогда же был перенесен в Туруханское зимовье, но по другим, более достоверным свидетельствам, оставление старой Мангазеи последовало много позже, именно не прежде пожара 1642 года.

По словам Миллера, в одной «летописи о мятежах» значится, что город Мангазея был поставлен по приказу царя Бориса, «а ставил город князь Василий Мосальский Рубец», но это известие не подтверждается другими источниками.

По словам Миллера, «в сибирских летописях упоминается, что еще в 7106 году из Москвы отправлен был для проведывания Мангазейской страны некто Федор Дьяков, который с двумя из Тобольска с ним отправленными целовальниками в тамошних местах был и первый там ясак в государеву казну собрал, с чем он в 7108 году в Москву возвратился».

В «Сибирской истории» Фишера (с. 390) сказано, что «претерпенный в 1642 году Мангазеей пожар способствовал к совершенному потом запустению сего места, которое, кроме того, для непрестанного приращения Туруханска пришло уже в нарочитый упадок. Натуральное положение последнего места было без сомнения гораздо способнее и выгоднее первого. Обыскания и завоевания на восток из Мангазеи не могли чинены быть инако, как через Туруханск; соболи скорее перевелись у Таза, нежели у Енисея, который для впадающих в него с востока рек беспрестанно подавал новые способы к обогащению. Ничто тягостнее не было, как возить съестные припасы из Тобольска Тазским морским заливом, на котором пути пропадали иногда суда с людьми и с товарами, или от самоеди претерпевали несчастье, которые по разграблении судов убивали людей. Напротив того, Туруханск лежал посреди Мангазейского уезда, и туда можно было способно возить всякие нужные потребности из Енисейска. Сия выгода и изобилие в хорошей мягкой рухляди побудили людей переселиться в сие место. В Туруханске по наступлении лета была почти всегда ярманка, понеже тогда казаки с собранным с язычников ясаком, а промышленные со своего промыслу туда приходили. Чего ради воеводы и таможенные надзиратели весною обыкновенно из Мангазеи туда отправлялись для сбору доходов, а осенью назад возвращались; по времени некоторые воеводы препровождали там по целому году, а таможенные надзиратели поступили еще далее и, оставя совсем Мангазею, утвердили свое постоянное жилище в Туруханске, несмотря что сие последнее место называлось токмо зимовьем, а Мангазея, напротив того, и тогда имела еще название города».