Кирилл Гусев - История «демократической контрреволюции» в России

Призывая «защищать» Учредительное собрание, правые эсеры учитывали и то, что в его составе они имели большинство. Списки кандидатов были составлены до свержения власти буржуазии и не отражали ни изменений в политических настроениях масс, ни факт раскола самой партии социалистов-революционеров. Поэтому результаты выборов не соответствовали реальной расстановке классовых сил. Выборы в Учредительное собрание произошли тогда, когда подавляющее большинство народа не могло еще знать всего объема и значения Октябрьской революции. «…Группировка классовых сил России в их классовой борьбе, — отмечал В. И. Ленин, — складывается, следовательно, на деле, в ноябре и декабре 1917 года принципиально иная, чем та, которая могла найти свое выражение в партийных списках кандидатов в Учредительное собрание половины октября 1917 года»[35].

Имея значительное большинство в Учредительном собрании, правые эсеры надеялись с его помощью взять власть в свои руки и восстановить коалицию с буржуазией. Именно этот смысл, соответствовавший и желаниям свергнутых эксплуататорских классов, вкладывался в лозунг «защиты» прав Учредительного собрания, для осуществления которого ЦК партии эсеров развернул энергичную деятельность, мобилизовав все партийные силы.

Покинув II Всероссийский съезд Советов, правые эсеры, поддержанные меньшевиками, выступили застрельщиками, и руководителями первых контрреволюционных атак. В Петрограде эсеры 28 октября объявили о создании пресловутого «Комитета спасения Родины и революции», в Москве они возглавили контрреволюционный «Комитет общественного спасения», вокруг которых объединились все контрреволюционные силы. Из представителей партий кадетов, эсеров, меньшевиков и Бунда был создан «Центральный Совет стачечных комитетов учреждений и ведомств г. Петрограда», который стал руководящим центром саботажников. Фракция правых эсеров Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов на своем заседании 29 октября объявила Октябрьскую революцию «авантюрой большевиков» и направила своих агитаторов на фабрики, заводы, в воинские части для проведения митингов и собраний с требованием создания однородно-социалистического правительства и немедленного созыва Учредительного собрания для передачи ему всей власти.

Лозунг «Вся власть Учредительному собранию» фактически сразу же после победы Октября трактовался правыми эсерами как лозунг развязывания гражданской войны против Советской власти. Об этом свидетельствует ряд фактов. На заседании Петроградского комитета эсеров 24 ноября 1917 г. было заявлено, что все его члены поддерживают лозунг «Вся власть Учредительному собранию» и только с его осуществлением считают возможным начало «творческой государственной работы». «Мы должны мобилизовать все силы для защиты Учредительного собрания, — говорилось на заседании, — не останавливаясь перед гражданской войной». За «активную защиту» Учредительного собрания высказалось и заседание Петроградского Военного Совета партии социалистов-революционеров.

Общую политическую линию и тактику эсеров определил состоявшийся 26 ноября — 5 декабря 1917 г. IV съезд партии. Выступивший на нем с докладом о текущем моменте главный идеолог и теоретик социалистов-революционеров Чернов заявил, в частности, что троекратное повторение опыта коалиции обострило политический кризис партии и обнаружило многие прорехи в идеологии и мировоззрении эсеров. Он вынужден был также признать, что, «если бы после корниловского восстания не было создано коалиционное правительство, а было бы создано истинно однородное социалистическое правительство, в этот момент можно было бы спасти страну от гражданской войны». Однако Чернов умолчал о том, что большевики считали в этот момент мирное развитие революции возможным и предложили меньшевикам и эсерам компромисс, который был ими отвергнут. Этот маневр был ему нужен для того, чтобы вопреки истине именно большевиков обвинить в развязывании гражданской войны. Как тут не вспомнить ироническую характеристику мелкобуржуазных демократов из замечательной работы К. Маркса «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта»: «…демократ выходит из самого позорного поражения настолько же незапятнанным, насколько невинным он туда вошел, выходит с укрепившимся убеждением, что он должен победить, что не он сам и его партия должны оставить старую точку зрения, а, напротив, обстоятельства должны дорасти до него»[36].

Съезд социалистов-революционеров вынужден был констатировать расхождение между верхами и низами партии, глубокие разногласия, сохранившиеся, несмотря на уход левых эсеров, образовавших самостоятельную партию, тяжелое организационное состояние, свидетельствовавшее, что кризис партии продолжает развиваться. «Съезд отмечает, — было сказано в резолюции, — идейный и организационный разброд, полный паралич партийной дисциплины, поразивший целые организации». Однако, несмотря на столь плачевные итоги, на осуждение коалиции рядом делегатов съезда, отрезвления не наступило. Съезд высказался за продолжение коалиционной политики в духе «чистой демократии» под лозунгом «Вся власть Учредительному собранию!», обязал партийные организации принять меры, чтобы в случае необходимости вступить в бой с «преступным посягательством на верховную власть народа». Таким образом, решения IV съезда эсеров вдохновляли и поощряли внутреннюю и внешнюю контрреволюцию, давая ей «демократическое» прикрытие, и способствовали сплочению вокруг правоэсеровских организаций всех антисоветских элементов.

Одновременно с эсеровским проходил и съезд партии меньшевиков. «Вчера еще большая и влиятельная партия, — писала меньшевистская газета об обстановке на съезде, — руководительница (вместе с эсерами) Советов, популярная в широких слоях демократии — теперь она проводит смотр жалким остаткам своей разбитой наголову армии». На съезде не было единства. Правые требовали немедленного свержения большевиков любыми средствами, вплоть до вооруженного восстания и заключения в этих целях союза с кадетами. Однако левые и центр на открытое выступление против Советской власти пока еще не соглашались. В резолюции, принятой съездом, лишь констатировалась невозможность социалистической революции в России и предлагалось призвать народ на борьбу «за созыв и обеспечение полноты власти за Учредительным собранием и отстаивать в Учредительном собрании соглашение всех социалистических и демократических партий (от большевиков до народных социалистов) для образования революционной власти».

Учитывая авторитет Советов в массах, съезды обеих партий исключили из резолюций открытые выпады против них. Более того, съезд эсеров записал специальный пункт, который гласил, что «партия с.-р. должна обратить особое внимание на выпрямление политической линии поведения Советов р. с. и кр. деп., всеми средствами укреплять их как могучие классовые организации трудящихся, защищая их от покушений контрреволюции». Но чем дальше развивались события, тем явственнее становилась антисоветская сущность призыва «Вся власть Учредительному собранию».

Как только ВЦИК принял решение открыть Учредительное собрание 5 января 1918 г., ЦК эсеров заявил, что, поскольку Учредительное собрание «упрочит свою власть только в порядке борьбы с народными комиссарами», его открытие не должно состояться 5 января, чтобы косвенно авторитетом Учредительного собрания не санкционировать их распоряжение. Иными словами, правые хотели взять инициативу его открытия в свои руки, чтобы осуществить намеченный план свержения Советской власти. 1 января 1918 г. ЦК эсеров предполагал провести демонстрацию под лозунгами «Вся власть Учредительному собранию» и «Немедленное открытие Учредительного собрания», в которой должны были принять участие контрреволюционные силы, вызванные из Киева, Одессы и Белоруссии. Фракция правых эсеров должна была войти в контакт с представителями других фракций (кроме большевиков и левых эсеров), вызвать всех избранных членов в Петроград и открыть Учредительное собрание. О том, что должно было за этим последовать, говорит найденная 2 января при обыске в редакции эсеровской газеты «Воля парода» рукопись «Демократия и социализм» с призывом к вооруженному восстанию против Советской власти.

Когда эта затея потерпела крах, было решено организовать антисоветскую демонстрацию 5 января. «Это будет демонстрация врагов народа, демонстрация друзей Каледина, Корнилова, — говорилось в опубликованной по этому поводу в „Правде“ резолюции Петроградского Совета. — Под лозунгом „Вся власть Учредительному собранию“ кроется лозунг „долой Советы“. Вот почему все капиталисты, вся черная сотня, все банкиры, горой стоят за этот лозунг… Ни один честный рабочий, ни один сознательный солдат не примут участия в этой демонстрации врагов народа»[37].