Коллектив авторов - Сборник рефератов по истории. 10 класс

…По кончине Синеуса и Трувора старший брат Рюрик присоединил их области к своему княжеству, основал монархию Российскую. Уже пределы ее достигали на востоке до нынешней Ярославской и Нижегородской губернии, а на юг до Западной Двины; уже меря, мурома и полочане зависели от Рюрика: ибо он, приняв единовластие, отдал в управление знаменитым единоземцам своим, кроме Белоозера, Полоцк, Ростов и Муром, им или братьями его завоеванные, как надобно думать. Таким образом вместе с верховною княжескою властию утвердилась в России и система феодальная, поместная, или удельная, бывшая основанием новых гражданских обществ в Скандинавии и во всей Европе, где господствовали народы германские"[10].

Но в легенде этой многое неясно до сих пор. Вымышленность Синеуса и Трувора признается большинством историков, потому что в древнешведском языке слова «сине хус трувор» означают «с домом, с дружиной», а следовательно, летописцы могли неверно понять происходившие события. Тем более историки располагают лишь более поздними списками летописей, оригиналы же утеряны. Что касается Рюрика, историчность этой фигуры не отвергается рядом исследователей. Нет ничего невероятного в самом факте призвания иноземных князей: раннеклассовое государство рождается всегда в острой и кровопролитной междоусобной борьбе, и одним из возможных путей прекращения взаимного истребления может быть приглашение некоей нейтральной по отношению к враждующим сторонам силы. Вероятна и другая возможность: насильственный захват власти варягами, описанный в летописи как добровольное призвание захватчиков славянами. В любом случае, в летописном тексте речь идет не о создании государства на Руси, а о появлении варяжской династии в Новгородской земле.

И сторонники норманнской теории, и их оппоненты исходили из возможности «научить» государству, что идеализировало процесс его создания. Подобный подход был отвергнут в советской исторической науке. В советской науке возникновение государства рассматривалось как следствие внутреннего развития общества, его разделения на классы и межклассовой борьбы. При этом вопрос об этническом происхождении княжеской династии отходил на второй план, тем более что, согласно летописной генеалогии, внук Рюрика носил славянское имя Святослав. При взгляде на данный вопрос советских историков важным было другое: закономерный результат многовекового исторического пути народа.

Источники свидетельствуют, что восточнославянское общество IX в. находилось в стадии создания государственности.

До IX века у восточных славян был родоплеменной строй. Большую роль в их экономике, как и во всех обществах, стоящих на стадии разложения родоплеменного строя, играла военная добыча: племенные вожди совершали набеги на Византию. Часть добычи князья распределяли между своими соплеменниками, что повышало их престиж как благотворителей. Одновременно вокруг князей складываются дружины – группы постоянных боевых соратников, профессиональных воинов и советников князя. Появление дружины не означало на первых порах ликвидации всеобщего вооружения народа, но создавало предпосылки для этого процесса. Выделение дружины – существенный этап в создании классового общества и в превращении власти князя из родоплеменной в государственную.

Древнейший исторический источник «Повесть временных лет», или так называемая Несторова летопись, составленная в 1112 г., дает следующий состав восточнославянского населения в VIII–X вв.: поляне, административно-организационным, торговым и культурным центром являлся Киев; древляне, образовавшие города Искоростень и Вручий (Овруч); северяне с их городами Новгородом-Северским, Курском и Черниговом; дреговичи, обитавшие в городах Елуцк, Клеуцк, Друцк; радимичи – в пределах Могилевской области; кривичи – города Изборск и Смоленск; полочане – Полоцк; словене – Новгород; вятичи – позднейшие летописцы отождествили их с рязанцами, но, по предположению ученого Шахматова, ранее вятичи находились южнее, в бассейне Дона; бужане; угличи и тиверцы; хорваты. Вышеперечисленные племена образуют в целом русский народ.

Разумеется, племена эти не были изолированы друг от друга. Процесс сложения племенных образований протекал именно в порядке племенных скрещений. С этой точки зрения, названный выше племенной состав русского народа, как он зафиксирован на страницах летописи, представляет собой лишь один из этапов истории этнографического становления народа. Ему предшествовал длительный процесс сложения первичных племенных образований на той же территории.

Объединение родоплеменных союзов способствовало образованию ряда общих аграрных, административных, судебных и прежде всего военных дел. Дальнейшее объединение нескольких родовых союзов в организацию высшего порядка приводит, по Карелю Карлецу, к возникновению небольшого государства, представляющего собой наивысшую ступень первичной государственной организации. Последующее объединение племенных государств в союз государств приводило к созданию многоплеменного государства с великим князем во главе, который, говорит Карлец, сумел возвыситься над другими и навязать им свою власть. В этом плане личность Рюрика может быть исторической или легендарной, процесс образования государства восточными славянами от этого совершенно не зависит.

Нельзя сказать, что уровень развития варягов был выше, чем славян. И те и другие находились примерно на одной стадии социального развития – перехода от военной демократии к раннеклассовому обществу. Синхронность развития позволяла варягам активно включиться в исторический процесс в Восточной Европе. В выяснении реальной роли варягов много дают археологические данные. В частности, раскопки Гнездова близ Смоленска, Тимиревского и Михайловского курганов под Ярославлем выявили большое число скандинавских погребений с характерными для скандинавов предметами, но местного производства. То есть практически доказано, что варяги жили среди местной, т. е. славянской, дружинной знати еще в IX в. и обращение к ним, если оно имело место, не было случайным, – связи между славянами и варягами были достаточно сильны.

В последние годы в исторической литературе российские исследователи в поиске новых концептуальных подходов гораздо реже обращаются к проблемам классовой борьбы. Прежние представления, когда классовой борьбе отдается решающая роль в создании государства, далеко не всем кажутся бесспорными. Сам процесс классообразования рассмотреть крайне трудно, и он лишен присутствовавшей в советской литературе прямолинейности.

С другой стороны, уделяется большое внимание такой функции государства, как его способность быть универсальным регулятором социальных отношений. С разложением родового строя и возникновением более сложных социальных структур прежние средства регулирования отношений оказались недостаточными. Возникающее государство и восполняло этот пробел, разрешая социальные и иные противоречия на другом уровне и отличными средствами. При таком подходе государство оказывается социально-политическим организмом, в существовании которого заинтересованы различные слои общества. Более естественной выглядит роль норманнов в этом случае: призвание варяжского князя было связано со сложной этнической ситуацией в регионе, где жили славяне, угрофинны, балты. Варягу было легче подняться над родовыми отношениями; местные племена охотнее мирились с верховенством чужеземцев, чем с властью, принадлежащей представителям соседнего племени.

В отличие от государств Западной Европы, которые в своем становлении унаследовали многие государственные и правовые традиции античности, Восточная Европа оказалась вне ее рамок. Этим, по-видимому, можно объяснить сравнительно медленные темпы вызревания государственных институтов, их своеобразие. В частности, многие исследователи связывают с правящей варяжской династией следующую особенность Древнерусского государства: взгляд на государство как на коллективную родовую собственность князей-завоевателей. Этот момент достаточно четко прослеживается в политической истории. Преобладали тенденции к объединению. Это связывалось с централизованным характером сбора и распределения дани, когда верховная власть монополизировала право распределения благ. Знать не стремилась обособиться и предпочитала упрочить свой статус на службе могущественного киевского князя.

Одним из ярых противников норманнской теории был Дмитрий Иловайский (1832–1920), выдающийся русский историк, который увлеченно полемизировал со сторонниками скандинавской системы. Он считал, что в норманнской теории ярко выступают всевозможные натяжки и противоречия. И существовала норманнская теория только из-за ее внешней стройности и показной логичности.