Александр Витковский - Военные тайны Лубянки

А ведь Сталин мог спасти своего сына… Но не сделал этого. (Впрочем, сейчас стали появляться свидетельства о заброске в глубокий немецкий тыл групп специального назначения с заданием освободить из плена сына вождя. Но каких-либо документально подтвержденных фактов пока обнародовано не было.)

Не скрою, это достаточно толстое дело из архивов Лубянки я листал с особым волнением. Мне повезло быть первым журналистом, который мог читать не отдельные документы, а весь том целиком — даже без купюр и склеенных (особо секретных — чтобы посторонний не читал) страниц. Публикации, телепередачи и фильмы (кстати, не всегда объективно отражающие архивные документы) появились гораздо позднее. А пока в моих руках материалы Главного Управления Контрразведки «СМЕРШ» за 1941–1953 годы — «Дело со справками, письмами, протоколами допроса и другими документами о пребывании в немецком плену и гибели Якова Иосифовича Джугашвили».

Этот том уникален от первой до последней строчки. Далеко не самого низкого ранга оперработники ГУК «СМЕРШ» («Смерть шпионам») завели его в первый год войны, когда вопрос о том, быть или не быть великой стране звучал отнюдь не риторически. Название с упоминанием факта гибели появилось позже, когда стали известны обстоятельства трагедии. А прекратили дело лишь через десять лет после гибели сына — в год смерти отца. (Вот уж, действительно, необъяснимая мистика цифр и дат — сын погиб весной 43 года, отец скончался весной 1953…) Потом эти материалы под грифом «Совершенно секретно» на долгие годы осели в архивах органов государственной безопасности, хотя еще были живы многие родственники самого известного пленника Великой Отечественной войны. С некоторыми из тех, кто знал Якова Джугашвили, мне также посчастливилось встретиться.

Первые известия о том, что Яков Джугашвили находится в немецком плену, пришли летом 1941 года из сообщений немецкого радио. 20 июля на весь мир прозвучало сообщение о том, что сын Сталина — немецкий пленник. В тот же день об этом сообщила и нацистская газета «Фелькишер беобахтер». Уникальную ситуацию фашисты просто не могли не использовать в пропагандистских целях. В СССР на любые сведения о пленении сына вождя наложили гриф строгой секретности. Но и в Германии многие документы проходили с пометкой «Имперская тайна особой важности».

После войны в зарубежной прессе стала появляться информация, с различной степенью достоверности описывающая одиссею знаменитого пленника. Появились даже свидетельства о том, что Яков будто бы жив. Вновь заговорили о старшем сыне Верховного и в СССР. Как всегда шепотом, как всегда «по секрету» и только «своим».

Шло время. В семидесятых годах в одну из советских художественных кинолент был вмонтирован эпизод о военнопленном Джугашвили. Так был публично нарушен негласный запрет, и о факте пленения и смерти сына Сталина вновь стали выдвигаться похожие и не очень похожие на правду версии. Но табу на документальные материалы по-прежнему оставалось в силе.

31 мая 1948 года в Саксонии, разбирая архив Штаба Верховного командования Германской армии, переводчик органов госбезопасности Прохорова обнаружила отпечатанные на ротаторе два листка с текстом на немецком языке и пометкой «Армейская группа «Центр», отдел 1C/АО. Штаб 19.7.41 г.». Это был допрос Я. И. Джугашвили.

«Так как у военнопленного никаких документов обнаружено не было, а Джугашвили выдает себя за старшего сына Председателя Совнаркома СССР Иосифа Сталина-Джугашвили, то ему было предложено подписать прилагаемое при этом заявление в двух экземплярах. На предъявленной Д. (Джугашвили. — A.B.) фотокарточке он сразу же опознал своего отца в молодые годы. Д. владеет английским, немецким и французским языками и производит впечатление вполне интеллигентного человека. Он родился 18 марта в гор. Баку (по другим сведениям — в селе Баджи Кутаисской губернии. — A.B.) от первого брака Сталина с Екатериной Сванидзе. От второго брака с Аллилуевой Сталин имеет 20-летнего сына Василия и дочь Светлану. Данные о том, что Сталин в настоящее время состоит в третьем браке с дочерью Кагановича, Д. называет выдумкой… Д. закончил в Москве Высшее техническое училище. Затем он решил стать офицером, учился в артиллерийской академии, которую закончил за 2,5 года вместо пяти. Войну начал 24 июня 1941 года старшим лейтенантом и командиром батареи. По его словам, с отцом разговаривал 16 или 17 июня. (Это была последняя встреча отца со своим старшим сыном, состоявшаяся менее чем за неделю до начала войны. — A.B.) Перед своим отъездом на фронт он смог попрощаться со Сталиным только по телефону. Отец не удерживал его от поездки на фронт и в напутствие сказал ему: «Иди и борись».

«Я, ниже подписавшийся Яков Иосифович Джугашвили, родился 18 марта 1908 года в Баку, грузин, являюсь старшим сыном Председателя Совнаркома СССР от первого брака с Екатериной Сванидзе, старший лейтенант 14 гаубично-артиллерийского полка (14 танковая дивизия). 16 июля 1941 года около Лиозно попал в немецкий плен и перед пленением уничтожил свои документы.

Мой отец Иосиф Джугашвили носит также фамилию Сталин. Я заявляю настоящим, что указанные выше данные являются правдивыми.

Отношения между отцом и сыном Джугашвили всегда складывались непросто.

По одним сведениям, Яков до 14 лет воспитывался у тети — A.C. Монасалидзе в Тбилиси, по другим — в семье деда Семена Сванидзе в селе Баджи. В 1921 году юноша приехал на учебу в Москву. Встреча с отцом не была особенно радушной, но мачеха — Надежда Аллилуева — приняла деятельное участие в судьбе пасынка. Яков учился в одной из центральных московских школ на Арбате, а в 1925 году окончил электротехническую школу в Сокольниках. В том же году он женился, но брак не был счастливым. Тем более что и отец был категорически против ранней женитьбы сына. Сталин отказал в какой бы то ни было помощи, что еще больше осложнило отношения между отцом и сыном. По словам дочери Сталина Светланы Аллилуевой, «отец не желал слышать о браке, не хотел ему помогать… Яша стрелялся у нас в кухне, рядом со своей маленькой комнаткой, ночью. Пуля прошла навылет, но он долго болел. Отец стал относиться к нему за это еще хуже» (С. Аллилуева. «Двадцать писем другу»), В начале апреля 1928 года Сталин писал своей жене Надежде Аллилуевой: «Передай Яше от меня, что он поступил как хулиган и шантажист, с которым у меня нет и не может быть больше ничего общего. Пусть живет, где хочет и с кем хочет».

Отлежав три месяца в кремлевской больнице, Яков с женой Зоей уехали в Ленинград, где поселились в квартире 59 дома № 19 по ул. Гоголя у С. Я. Аллилуева и его жены Ольги Евгеньевны. После окончания специализированных курсов работал дежурным электромонтером на 11-й подстанции, Зоя училась в Горном институте. В начале 1929 года у них родилась дочь, которая умерла, не прожив и года. А вскоре распалась и молодая семья.

На следующий год Яков вернулся в Москву и поступил на теплофизический факультет института инженеров транспорта им. Ф. Э. Дзержинского, который окончил в 1936 году. Затем работа на ТЭЦ автозавода им. Сталина, а в 1937 году он поступает на вечернее отделение Артиллерийской академии РККА.

В 90-ю годовщину со дня рождения Якова Джугашвили мне довелось участвовать в работе семинара, посвященного этому юбилею, и встретиться с Галиной — дочерью Якова Джугашвили от брака с Юлией Мельцер. (Скромная свадьба состоялась в 1938 году, а вскоре родилась дочь.)

Семинар проходил в Военной академии ракетных войск стратегического назначения имени Петра Великого — бывшей Артиллерийской академии, в том самом зале, где слушал лекции Яков Джугашвили. Именно здесь, в 21-ю годовщину Рабоче-Крестьянской Красной Армии Яков принял военную присягу, а в мае 1941 года получил диплом об успешном окончании академии. В этом же году он вступил в коммунистическую партию.

Галина Яковлевна рассказала мне несколько воистину сенсационных фактов из биографии своего отца и старшего сына «вождя всех времен и народов». Оказывается, родился Яков не в 1908 году, как свидетельствуют церковно-приходская книга и все дальнейшие документы, а на год раньше. Но это была не просто формальная ошибка в метриках. Мать, Екатерина Семеновна Сванидзе, и родственники упросили священника поставить в церковной книге более поздний год, чтобы в будущем хоть ненадолго оттянуть призыв первенца в царскую армию.

Много интересных историй было связано с периодом обучения курсанта Джугашвили в артакадемии. Имея высшее образование, Яков был на 10–12 лет старше своих однокашников. Чтобы хоть как-то оправдать большую разницу в возрасте и образовании, кто-то (ох уж это извечное российское холуйство) выступил с предложением присвоить Джугашвили офицерское звание. Но… руководство академии не сочло возможным пойти на такой шаг, и лейтенантом Яков стал только в конце 1939 года вместе с 60 своими сокурсниками. Примерно в это же время Лихачев — директор автозавода имени Сталина, где Яков работал после окончания института инженеров транспорта, дарит «на память» своему бывшему подчиненному автомобиль. Ни разу не сев за руль, лейтенант Джугашвили передает машину в детский дом. В первых курсантских аттестациях Джугашвили отмечалось, что ему недостает знаний по тактике и некоторым специальным дисциплинам, а также четкого командного языка. (Яков вообще был тихим, застенчивым человеком.) Тем не менее академию он окончил, «проявив хорошие знания и практические умения», в связи с чем «достоин присвоения очередного воинского звания капитан». Однако Сивков — в ту пору начальник академии, в присвоении звания отказал, мотивируя тем, что необходим еще год службы в армии. Не помогли даже родственные отношения «на самом верху».