Виктор Белаш - Дороги Нестора Махно

В ночь на 28 июля мы вновь собрались в хате Левадного на совещание в количестве 17 человек и засиделись до глубокой ночи. Но нас выдали. Часа в три ночи хату окружила полиция. — Отворяй! — Дверь отворили. Произошла перестрелка. Прокофий Семенюта оказался тяжело раненым в бедро. Ворвавшийся в хату урядник Лепетченко тоже был тяжело ранен, и Левадный в горячке боя добил его. В перестрелке мы несколько раз наступали на полицию, револьверами и бомбами прокладывали себе путь. Старались запрячь коней в телегу, но при обстреле это оказалось невозможным. Решили рассеяться по селу. Несколько человек, преследуемые полицией, несли на руках раненого Прокофия. Стало рассветать... Прокофий доказывал: «Со мной вам не уйти, уходите сами; а меня оставьте, а то и вы пропадете». И его оставили. Утром Прокофия окружили крестьяне. Он рассказал им, что произошло в эту ночь.

Потерян фрагмент теста ??? сказал, что боролся против угнетателей, против царя и его холуев, за свободу и коммунизм. Попросил крестьянин отойти в сторонку и застрелился.

Предателем оказался агент полиции Кушнир, который через несколько дней был пойман и казнен группой. Начались аресты.

Решено было оставить Гуляйполе и разъехаться по городам. Часть ребят все же осталась в Гуляйполе, а остальные разъехались кто куда — в Пологи, Бердянск, Александровск, Екатеринослав и т. д.

Но от полиции требовали ликвидации группы; на ноги было поднято все возможное. В середине августа пристав Караченцев узнал, что в Екатеринославе на конспиративной квартире находится А. Семенюта под именем Петра Коробки.

24 августа в пригороде Екатеринослава — Амуре был арестован Шмерко Хшива, и у него был обнаружен револьвер убитого урядника Лепетченко. Через день, там же на Амуре, в квартире Лесовского и Мартыновой были арестованы Шевченко, Левадный, Альтгаузен[40] и я.

Полицейским повезло, так как все мы были безоружны потому, что А. Семенюта взял у нас оружие для проведения экспроприации в Александровске. Тогда же, по телеграмме Караченцева из Екатеринослава, в Гуляйполе были арестованы Горелик, Чернявский, Махно, Ольхов, Онищенко.

Началось следствие. Применялось избиение, голод, запугивание, провокации, подсадка, ложные показания, подтасовка, очные ставки и т. п. Левадный выкладывал следователю все, что знал. Мы совершенно не были подготовлены к такой ситуации, не знали, как себя вести на следствии и наделали много глупостей. Всех запутали и только позже мы стали исправляться. Так повествовал Зуйченко.

Почти все сказанное Зуйченко мне было известно.

Еще с 1907 г. я знал, что наша новоспасовская группа анархо-коммунистов и идейно, и организационно, и тактически была связана с гуляйпольской.

Наряду с проповедью анархических идей они показали народу пути практические; террором и экспроприациями хотели продлить затухавшую революцию 1905 г.

И уже гораздо позже, когда появился доступ к архивам (в обвинительном акте от 14 декабря 1909 г., г. Одесса) можно было прочитать: «...ниже поименованные лица, не признавая себя виновными в предъявленных им обвинениях, объяснили:

1. Назарий Зуйченко – что данные им показания на дознании вынужденны побоями полиции и страхом перед такими побоями...

2. Иван Шевченко объяснил, что ни в какой шайке не участвовал и никаких преступлений не совершал. Ни в чем на дознании не сознавался.

3. Шмерко Хшива объяснил, что на дознании, под влиянием побоев полиции, он показал то, что говорил ему пристав...

4. Нестор Махно объяснил, что ни к какой шайке не принадлежал...»[41].

Почти все взяли свои показания обратно...

«Из приведенных по настоящему делу в качестве обвиняемых: Александр Семенюта и Вольдемар Антони, скрывшиеся при самом возникновении дела за границу, остались неопрошенными на следствии.

По полученным от них в Гуляйполе письмам, они проживают: Семенюта — в Бельгии, а Антони — во Франции. Азик Ольхов, будучи освобожден во время производства следствия из-под стражи и отдан под надзор полиции, скрылся за границу и по полученным от него письмам, проживает в Аргентине. Иван Левадный 30 мая умер в тифозном бараке Екатеринославской губернской тюрьмы. Шмерко Хшива приговором Временного военного суда в г. Екатеринославе от 26 мая 1909 г. присужден к смертной казни; 17 июня приговор приведен в исполнение...

Настоящее дело, отзывом Министра Внутренних дел от 21 октября

1909 года за № 109820 на имя Военного Министра, согласно 17 ст. Положения об усиленной охране, передано на рассмотрение Военного Суда, для осуждения виновных по законам военного времени... обвиняются: Назар Зуйченко, Нестор Махно, Егор Бондаренко, Клим Кириченко, Филипп Чернявский, Иван Шевченко, Филипп Онищенко, Антон Бондаренко, Сергей Заблодский, Петр Онищенко, Наум Альтгаузен, Ефим Орлов и Лейба Горелик в том, что осенью 1906 года в селе Гуляй-Поле Александровского уезда Екатеринославской губернии в местности, объявленной состоящей на положении усиленной охраны, вступили в организованное в этом селе и руководимое двумя скрывшимися от уголовного преследования лицами преступное сообщество, поставившее заведомо для них целью своей деятельности открытое, путем угроз, насилия и посягательства на жизнь и личную безопасность похищение имущества Правительственных учреждений и частных состоятельных лиц, для осуществления каковой цели сообщество имело в своем распоряжении снаряды с взрывчатым веществом, револьверы «наган», «маузер»и других новейших систем, устраивало в избах некоторых из членов сообщества совещания, где разрабатывался план, приводимый впоследствии в исполнение, того или иного разбойного нападения, распределялись роли участников такого нападения, а также осматривалось и приводилось в надлежащий вид принадлежащее сообществу оружие...»[42].

Во время следствия, Число ??? апреля 1909 г., пристав Караченцев получил из Бельгии открытое письмо следующего содержания:

«Село Гуляй-Поле Екатеринославской губернии волостное правление, получить Караченцеву, черту рябому. Господин пристав, я слыхал, что вы меня очень разыскиваете и желаете видеть. Если это верно, то прошу пожаловать в Бельгию, здесь свобода слова и можно спокойно переговорить. Александр Семенюта, анархист Гуляй-Поля»[43].

«...Что касается мотивов, которые руководили деятельностью группы, то о них давал показания Левадный. Он заявил, что вступил в группу немедленно по сформированию ее Антони, что мотивы его и других чисто политические, что все ее действия диктовались идеей “народной свободы...”»[44].

Находясь в Александровской тюрьме, арестованные готовили побег...

Временный военный суд в г. Екатеринославе в закрытом судебном заседании 20–22 марта 1910 года, имея в своем арсенале «обвинительный акт и дело в 8 томах, приговорил: Егора Бондаренко, Клима Кириченко, Ефима Орлова, Нестора Махно и Наума Альтгаузена к смертной казни через повешение. Сергея Заблодского и Казимира Лисовского к отдаче в исправительные арестантские отделения сроком на 6 лет каждого, а Марию Мартынову к заключению в тюрьме на пять лет.

Примечание: дело об остальных подсудимых выделено за болезнью Зуйченко, недоставлению в суд Чернявского, Филиппа и Петра Онищенко, неприбытием Антона Бондаренко и Лейба Горелика... № 91 марта 23 дня 1910 г. Екатеринослав»[45].

Ровно через год Временный военный суд в г. Екатеринославе в закрытом судебном заседании 18 и 19 марта 1911 г., выслушав дело... «постановил: Зуйченко и Чернявского подвергнуть смертной казни через повешение, Альтгаузена (по совокупности приговора о нем-же от 22-го марта 1910 г.) и Бондаренко отдать в исправительные арестантские отделения сроком на шесть лет каждого. Филиппа Онищенко суд оправдал. Поводов к протесту не усмотрено.

Приговор представляется на утверждение командующего войсками Одесского Военного Округа... № 79 марта 20 дня 1911 г. г. Екатеринослав»[46].

Зуйченко продолжал: оставшиеся на свободе члены группы, лишившись активного ядра, продолжали влачить свое существование. Но по мере пополнения рядов группы чуждым анархизму элементом, стремившимся поправить свое личное хозяйство, наши организации разлагались. Когда-то единая группа, с 1908–1909 года распадалась на подгруппы: одна шла честным анархическим путем, вторая колебалась между первой и полицией, и третья группа — пассивная — не примыкая ни к первой, ни ко второй, жила своей собственной жизнью. Все, что попадало членам ее под руку, плыло в их хозяйство, на личные расходы.

Еще в 1905 г. группой было принято решение: «...пусть нас арестовывают, пусть судят, пусть вешают, только без физических оскорблений. За истязание и избиения, кто останется на свободе, должен мстить смертью...».

Примерно в феврале 1909 г. из Парижа в Россию выехали В. Антони и А. Семенюта с полными чемоданами литературы. Цель выезда — продолжить революционную борьбу и отомстить полицейским, виновным в истязаниях заключенных. После многих мытарств они наконец попали в Гуляйполе и нашли сообщницу в лице Маруси Продан. 17-летняя девушка согласилась быть разведчицей и вскоре доложила, что в театре «Колизей»будет спектакль, и Караченцев неприменно придет. А. Семенюта ликвидацию пристава взял на себя, а Антони с Петром Онищенко выехали в Юзовку для ликвидации пристава сыскной полиции — палача Михайловского. Михайловский получил две пули, а пристав Караченцев при выходе из театра был застрелен А. Семенютой. Свой долг перед заключенными Антони, Семенюта и Онищенко выполнили и в конце 1909 г. Антони и П. Онищенко, перейдя нелегально границу, уехали в Париж.