Юрий Петухов - ДОРОГАМИ БОГОВ

Сравнительно-историческое изучение индоевропейских мифологий зародилось не в наши дни. У его истоков стояли А. Мейе и Ж. Вандриес. По крайней мере, так считается. Хотя, надо думать, что сравнивать и проводить сопоставления различных божеств умели еще в древнем мире. Но все течет, все меняется. У античных греков, скажем, был один объем информации, у А. Мейе – другой, побольше, у нас с вами – третий, разрастающийся на глазах, увеличивающийся буквально в геометрической профессии в зависимости от удаления во времени от рассматриваемого объекта. И потому нет оснований нам отказываться от сравнительно-исторических и поисковых работ, точно так же, как не будет таких оснований и у тех, кто придет за нами и проведет свое исследование.

За последние годы нас приучили к звучным словосочетаниям типа: "ограбление века", "сделка века", "чудо века". Но мы стоим перед явлением, которое можно без всяких оговорок назвать ЗАГАДКОЙ ТЫСЯЧЕЛЕТИЙ. И это будет не эффектным словосочетанием, порождением падких на сенсации репортеров, а чистой правдой. Так кто же они – загадочные индоевропейцы? Краткий экскурс в мифологические глубины ушедших тысячелетий, "во сретенье тоскующих теней", поможет нам приблизиться к разгадке этой тайны.

За три десятилетия до нашей эры в Римской империи из официального пантеона богов неожиданно выдвинулся один, далеко не самый приметный и могущественный. Еще до этого римляне отождествили своих абстрактных богов с антропоморфными греческими: Юпитера с Зевсом, Марса с Аресом, Венеру с Афродитой и т. д. Но не для всех нашелся эквивалент на местной почве – Аполлон, бог солнца и света, покровитель поэтов и музыкантов, встал рядом с "коренными римлянами" под своим прежним именем, с каким и пришел извне. Римское Феб было всего лишь эпитетом означающим "сияющий, блистающий".

Выдвинуться ему помог не случай и не божественные силы, а вполне реальный, облеченный императорской властью человек – Август Октавиан. При нем Аполлон получил совершенно особенный статус, какого не имел ни до него, ни после. В Риме на Палатине, рядом с императорским дворцом был построен храм Аполлона, один из богатейших в империи. В честь Аполлона были переименованы вековые (Столетние) игры, обычно связывающиеся с божествами плодородия и земли. И даже был учрежден особый день Аполлона – 23 сентября. По Риму поползли упорные слухи, что Атия, мать Октавиана, зачала его от самого бога, проведя ночь в храме Аполлона. Но официально было объявлено лишь одно:

Аполлон – покровитель рода Юлиев и, следовательно, самого Августа, усыновленного ранее Юлием Цезарем. В этом и была отгадка – последний из рода Юлиев достиг всех мыслимых вершин и теперь благодарил патрона за оказанное содействие. В данном случае нас не интересует подлинность родословной Августа, как и его личность в целом. Но для того, чтобы проследить бесчисленные трансформации божества, сочетавшего в себе разнообразные и противоречивые функции, и добраться до истоков культа, нам придется спуститься по ступенькам этой родословной в глубь веков.

По "римскому мифу" род Юлиев берет начало от легендарного Иула Аскания, сына Энея. Последний хорошо известен как один из защитников Трои. Тит Ливии в своей "Римской истории" знакомит нас со злоключениями Энея, избежавшего жестокой расправы после взятия Трои ахейцами. Эней вместе с войском на двадцати кораблях отправляется в долгий путь. Нет нужды описывать его скитания, они красочно изображены в "Энеиде" Вергилия. Важен сам факт: Эней отбыл из Малой Азии и прибыл в Лаврентскую область Италии. Он был не единственным – из Троады хлынула целая волна переселенцев. Примерно в тех же краях оказался Антенор со своими сородичами и многие другие. Тит Ливии, как уроженец Венетии, хорошо знал генеалогические предания венетов-энетов. И эти предания имели вполне реальную основу – приход венетов в Северную Италию извне подтверждается археологическими данными.

Эней встречает на италийской земле не только врагов, но и друзей. Таковыми оказались племена венетов и лигуров, вставшие под знамена троянских изгнанников. Вождь венетов Купавон, сын Кикна, приводит Энею свою дружину. К нему мы вернемся несколько позже. Эней в конце концов добивается своего, находит общий язык с царем Латином и женится на его дочери Лавинии. Через некоторое время у них рождается сын Иул-Асканий. От отца он принимает божественного покровителя, оказывавшего поддержку Энею еще в Трое, и утверждает его культ на новой родине. Время: XIII в. до н. э. Направление распространения культа: Малая Азия (Троада) – Эгеида – Апеннинский полуостров. Так ли это? Вернее, только ли так это происходило в действительности? Ведь, по другим источникам, культ Аполлона проникает в Рим значительно позже, в конце VI – начале V в. до н. э. И проникает именно из античной Греции, где он успел оформиться и стать чем-то настолько греческим, что по-иному и не воспринимается. Но есть и совпадение – Аполлон первым приходит на Апеннины, все остальные "греческие" боги идут по его следам.

"РАЗНОЗЕМНЫЕ НАРОДЫ"

Крик такой у троян раздавался по рати великой;

Крик сей и звук их речей не у всех одинаковы были,

Но различный язык разноземных народов союзных.

Гомер. Илиада

Вернемся к Трое времен ее осады. И приглядимся к враждующим сторонам. На одной – ахейцы, они же аргивяне, они же данайцы – жители Пелопонне-са и островов Средиземноморья. Заодно с ахейцами и Ахилл со своей дружиной. Его мы пока не берем во внимание, так как он явный чужак среди осаждающих, и речь о нем пойдет отдельно. На другой – троянцы во главе с Приамом и его сыновьями, а также, по перечислению Гомера, карияне, кавконы, ликийцы, мизы, фригияне, меоняне – все малоазий-ские племена; рядом с ними фракийцы во главе со своим царем Резом и пеласги с лелегами – древнейшие обитатели Пелопоннеса вытесненные ахейцами. Противоборствующие стороны этнически разнородны, тем не менее, идет не межплеменная вражда, а серьезная, затяжная война за проливы и торговые пути. Причем география расселения защитников Трои значительно шире, чем у их противников – ахейцев, а этническая пестрота обороняющихся не затушевалась даже веками, отделившими само событие от описания его в поэме. В памяти многих народов индоевропейской языковой семьи сохранились легенды о выходе их предков из-под Трои. Даже скандинавы размещали свою прародину в Великой Свитьод, которая ассоциировалась у них то со степями Северного Причерноморья, то с Малой Азией. Некоторые современные исследователи размещают в тех краях родину индоевропейцев как таковых. Так это или нет, неизвестно, во всяком случае "перекресток" был оживленный. И надо думать, что в среде тамошних богов царила не меньшая пестрота. Но с ними следует разобраться подробнее. В сознании Гомера и людей его времени (IX-VIII вв. до н. э.) жители Олимпа представляют собой пусть и сварливую, но все же единую семью. И разделяются они лишь в зависимости от симпатий к действующим на земной сцене героям. Но так ли это было в XIII в. до н. э. под Троей? Если приглядеться внимательнее, никакой семьи и не было. У каждой стороны свои покровители на небесах. У ахейцев – Афина Пал-лада, Гермес, Гера, Гефест, Посейдон. У троянцев и их союзников – Аполлон, Артемида, Лето, Афроди-та, Арей, Ксанф. В последней группе все боги не греческого, как принято считать, а малоазийского происхождения, в первой таковых большинство. Выходит, не всегда Олимп был един. Больше того, Гомер с высоты в пять веков приписывает ахейцам чуждых богов, о которых они сами могли знать только от соседей-малоазийцев. Да и соплеменники и союзники Приама, скорее всего, не могли бы представить в своем воображении, что когда-нибудь их боги объединятся с богами непримиримых врагов. А сведут их в одну семью значительно позже античные "классические" греки, которые наверняка и не подозревали, что даже в лагере оборонявшихся было "сколько народов, столько и богов" или почти столько же. Средневековой нетерпимости в те времена ни в Тро-аде, ни в остальном мире не было – это было в первую очередь на руку самим богам, гулявшим по тогдашней ойкумене.

Но время было далеко не идиллическое. Достаточно вспомнить, что не только профессиональные воины, но и торговцы-пираты не испытывали ни малейшей жалости к жителям побережья, а те, в свою очередь, предавали "без суда и следствия" смерти каждого высадившегося на берег. И Аполлон, сын своего времени, ведет себя соответствующим образом. В "Илиаде" он с самого начала насылает на ахейцев губительную язву, он жесток, порой коварен, во многом не уступает по невоздержанности и мстительности Аресу, богу войны. И Ахилл для Аполлона не только противник, но и личный враг – Аполлон мстит тому за убийство своего сына Кикна (Лебедя). Интересное совпадение: с другим Кикном и его сыном мы познакомились ранее. Возвращаясь к Ахиллу, мы видим, что он герой поэмы, но он "злой герой", он раскалывает единство ахейцев, именно в нем видит автор причину всех бед и неудач. И здесь чувствуется наложение нескольких преданий или легенд, слившихся позже в одно целое. Истоки же нелюбви к Ахиллу, по-видимому, другие – для ахейцев он ненадежный союзник, чужак, а троянцами предводитель мирмидонян воспринимается (или должен восприниматься) не просто врагом, одним из осаждающих, но и отступником, переметнувшимся в чужой стан. Что мы знаем об Ахилле? Лев Диакон Калой-ский в своей "Истории", ссылаясь на Флавия Арри-ана, пишет: "Пелеев сын Ахилл был родом скиф из небольшого города Мирмикиона, стоявшего близ озера Меотиса, и уже после, изгнанный скифами за необузданность, жестокость и высокомерие духа, он поселился в Фессалии. Ясным доказательством этому служат покрой его плаща с пряжкой, привычка сражаться пешим, светло-русые волосы, голубые глаза, безусловная отвага, вспыльчивость и жестокость…" О вспыльчивости гомеровского героя напоминать не приходится: она причина всех распрей в стане осаждающих; упоминает Гомер и "русые кудри Пелида". Лев Диакон называет Ахилла тавроскифом. Еще во времена Овидия (I в. до н. э. – I в. н. э.) Северное Причерноморье продолжало называться Ахилло-вой землей, и там особо почитались Аполлон и Артемида. Ничего странного в этом нет: историки и археологи подтверждают, что еще с IV-III тысячелетий до н. э. циркумпонтийская зона отмечена особо активными контактами, многосторонней культурной миграцией, многочисленными переселениями различных масштабов и в различных направлениях.