Виталий Дымарский - Времена Хрущева. В людях, фактах и мифах

Есть еще очень важный итог работы Хрущева на Украине – он воспитал целое поколение украинских партийных работников. Многих из них Хрущев потом сам и назначал на высокие должности. Выходцы из украинской партийной организации стали играть решающую роль в жизни Советского Союза.

В 1949 году, как уже говорилось, Хрущева вызвали в Москву. Судя по документам, Сталин в последние годы мало приближал к себе новых людей, в основном перетасовывал старых и собирал вокруг себя тех, кого хорошо знал. В итоге четыре человека – Маленков, Берия, Булганин и Хрущев – остались с ним до последнего дня. Они, кстати, и были последними его гостями 28 февраля 1953 года.

Поскольку Хрущев очень интересовался сельским хозяйством, то когда он приехал в Москву, Сталин ему сказал: «Ну, хватит вам быть украинским агрономом, займитесь московскими делами». И он стал заниматься Московской областью, которая была в ужасном состоянии. Тогда-то Хрущеву и пришла в голову идея, которую он разрабатывал и потом, – селить остатки жителей нескольких опустевших деревень в одну деревню, создать им там комфортные условия и дать возможность работать.

Он опубликовал в «Правде» большую статью о сселении. Но Сталину инициатива не понравилась, и следующий номер «Правды» вышел с заметкой, что по ошибке редакции не было написано, что статья публиковалась в дискуссионном порядке. Хрущев вновь попал во временную опалу.

В 1952 году прошел XIX съезд КПСС, на котором переименовали партию, изменили устав и приняли новую программу. По существу дел в стране фактически никаких документов принято не было. Сталин произнес небольшую речь о международном положении, а с отчетным докладом выступить уже не смог – вместо него выступал Маленков. Но в то же время на этом первом послевоенном съезде Сталин упразднил Политбюро, создал Президиум ЦК, Бюро Президиума ЦК, не упомянутое в уставе партии, и по собственному списку, который никто до того момента не видел, назвал имена новых членов ЦК. Многие из них никто прежде даже не слышал. Именно тогда секретарем ЦК и кандидатом в члены Президиума оказался молодой Леонид Брежнев.

Некоторые историки предполагают, что Сталин намеревался устранить старшее поколение – таких людей, как Молотов, Микоян и Ворошилов.

К этому времени страна фактически остановилась. Ничего не происходило. Вертикаль власти была укомплектована, а сверху не приходило никаких указаний. После смерти Сталина оказалось, что весь стол на даче был завален пакетами с просроченными бумагами, которые посылали Сталину на подпись, а он их даже не вскрывал. Последние месяцы он занимался только делами госбезопасности – перестраивал деятельность служб, отслеживал «дело врачей», намечал задачи серьезной диверсионно-подрывной работы на территории НАТО и т. д.

Сталин тяжело болел, но разговоров о преемнике не было, да и быть не могло. Даже в кулуарах. Все слишком хорошо помнили, как за подобные слухи Попов поплатился карьерой и только благодаря удаче сохранил жизнь.

Сейчас любят писать, что Сталина отравили или предприняли другие насильственные меры. Стоит почитать документы, протоколы допросов и прослушки, и станет смешно это даже предполагать. Когда со Сталиным случился удар, он пролежал, возможно, целый день, прежде чем охрана решилась войти. Сотрудники охраны нашли его на полу, переложили на диван и стали звонить Игнатьеву, министру госбезопасности. Тот испугался и велел звонить Маленкову. А тот в свою очередь боялся хоть что-то сделать без разрешения Сталина. И только на следующий день, когда стало ясно, что за сутки Сталин так и не пришел в себя и ни слова не сказал, стали вызывать врачей. Причем врачи были уверены, что их всех арестовывают, потому что никому ничего не говорили.

Вот тогда встал вопрос, кто из четверки – Маленков, Берия, Булганин и Хрущев – сможет выйти на первое место. Казалось, что у Хрущева шансов не было никаких. Старшим был, естественно, Маленков, который давным-давно являлся вторым человеком: через него Сталин отдавал все распоряжения. Затем был самый динамичный, энергичный и, возможно, самый толковый – Берия, человек без ограничений, без догм, готовый на все. А третье и четвертое места делили Булганин и Хрущев.

Когда стало ясно, что Сталин не выживет, они поспешно провели заседание, на котором ликвидировали Бюро Президиума, сняли с должности тех, кто был им не нужен, и распределили власть между собой. Главой правительства и председательствующим на заседании Президиума ЦК стал Маленков. Его воспринимали как преемника, потому что до этого председателем Совета министров был сам Сталин, которому было все равно как называться, но встречаясь с иностранцами, оказалось проще представляться главой правительства. Потом он постепенно сократил аппарат партии и все управление страной передал в руки Совмина, а в ЦК партии осталась идеологически-кадровая работа.

Первым заместителем стал Берия. Молотова вернули на пост министра иностранных дел. Булганин остался министром, а Хрущеву отдали партию, дело которой по общему мнению было заниматься идеологией и пропагандой. А власть должна была остаться в Совете министров. И конечно, Берия рассчитывал, что сможет управлять «из-за кулис» слабым и вялым Маленковым.

Никто не предполагал, что во главе страны сумеет встать Хрущев. У него самого такие амбиции наверняка появились сразу, тем более он понимал, что если Берия получит полную власть, их всех как возможных конкурентов просто уничтожат[2].

Каким был для нашей страны 1959 год?

Ветер эпохи дул в наши паруса. Это был один из лучших годов Хрущева – промышленность и сельское хозяйство процветали. Сейчас трудно такое представить, но сенатская комиссия США тогда сосчитала, что к 1970 году СССР обгонит Америку по промышленному производству. Воспевались плановые успехи, казалось, что все прекрасно. Превосходство над США тоже казалось очевидным, опросы, проведенные в ключевых столицах мира, показывали, что от 40 до 60 % людей были уверены, что СССР выиграет в «холодной войне».

Буквально накануне поездки Хрущева в США 12 сентября советская ракета достигла Луны и оставила там вымпел. Это, разумеется, было не случайное совпадение, и Хрущев привез Эйзенхауэру копию того вымпела. В остальном набор подарков был достаточно традиционный – икра, вина, водка, шкатулки, матрешки, ковры, ружья, долгоиграющие пластинки и переведенные на английский книги Шолохова. И сам Шолохов был в числе сопровождающих Хрущева лиц.

«В 1959 году Никита Хрущев впервые, как советский руководитель, совершил официальный визит в Америку. Впервые Америка была представлена советскому человеку не как противник, а как передовая высокоразвитая страна. Первая американская выставка в 1959 году вообще приоткрыла „железный занавес“. Среди экспонатов были новейшие модели американских катеров, трактора, телевизионные установки, новые экспериментальные принадлежности домашнего и кухонного обихода. В течение шести месяцев выставку посетило более трех миллионов человек. Вы согласны, что это была первая оттепель в „холодной войне?“»

Но первая оттепель была, наверное, еще раньше, в 1955 году, хотя тогда только выставками обменялись – в США поехала советская выставка, а в СССР приехала американская, возглавляемая Никсоном. После потепления 1955 года отношения между странами вновь зашли в тупик. Прежде всего из-за политики СССР в Венгрии, германского вопроса и Суэцкого кризиса. В 1959 году Хрущев твердо решил лично встретиться с Эйзенхауэром и в торжественном ореоле встречи разрешить все спорные вопросы.

От этого визита Хрущева в Америку в памяти народной до сих пор остаются в основном кукуруза и «кузькина мать», хотя «кузькина мать» и была сказана раньше, на американской выставке в Москве. На самом деле этот визит был глубоко политическим. Хрущев поехал обсуждать серьезные политические вопросы. И в первую очередь – германский.

Он фактически шантажировал Америку, поставив осенью 1958 года ультиматум, что если до 27 мая не удастся договориться по Германии, СССР в одностороннем порядке подпишет сепаратный мирный договор с ГДР и увековечит разделение Германии. И ссылался на то, что это можно сделать, не дожидаясь союзников, поскольку американцы заключили мирный договор с Японией после 1945 года, тоже не дожидаясь, пока СССР его подпишет.

Делегация для визита в США долго формировалась. Ясно было, что должен был ехать Хрущев. Дальше решали, надо или не надо ехать его семье. В итоге все же поехали: Нина Петровна, четверо детей и внучка, поскольку Микоян говорил, что у американцев так принято. Хрущеву это очень понравилось, но Нина Петровна обижалась на карикатуры, которые на нее рисовали, и говорила: «Знала бы – не поехала».

Из ключевых министров поехал Громыко: у Хрущева с ним были сложные отношения, но без него он ехать не хотел. Политику Хрущев вел только сам, но ему нужен был, так сказать, «клерк», который бы ему помогал при переговорах и прикрывал его слишком эксцентричные выходки.