Анатолий Вассерман - Скелеты в шкафу истории

В начале века мысль об опасности монополизма приходила в голову многим. В их числе был только что ставший президентом Теодор Рузвелт. Человек дела, он начал войну с монополиями, используя закон Шермана 1890 года, автором первоначально направленный… против профсоюзов. Не совсем подходящее оружие, так что президент добился потом создания и других законов, применять которые стали уже его преемники. И заметные плоды борьба с монополиями дала лишь после Второй мировой. Но начал её именно Теодор Рузвелт. И Америка ему за это благодарна.

Но игрушка названа в его честь не поэтому. Просто он был не только президент, но и охотник – и легендарно знаменитый. В одном из рассказов О’Генри даже сказано о явном преимуществе одного из персонажей: «Всё равно как если Тедди Рузвелт пойдёт на одного медведя сразу с двумя кулаками».

Однажды президент отправился улаживать конфликт между двумя штатами. Власти одного из них решили ублажить начальство и организовали охоту на медведя. Но то ли не нашли взрослого, то ли что-то перепутали… И под выстрел подвели медвежонка настолько крошечного, что Рузвелт возмутился: «Что вы подсунули!» Он отбросил ружьё, взял медвежонка на руки – и с удовольствием позировал с этим трофеем газетчикам.

Один эмигрант из России зарабатывал в Нью-Йорке шитьём кукол. Зарабатывал мало из-за обилия конкурентов. И прочитав об этом подвиге президента, решил украсить витрину макетом столь прославленного медвежонка – может, хоть тогда покупатели обратят на его лавку внимание.

Обратили немедленно – но не на товары в лавке. Некая богатая дама купила – и очень дорого, как инвентарь магазина – именно макет с подписью «Teddy bear». Пришлось делать следующий – и его сразу купили. И следующий…

Мастер понял – все его коллеги делают кукол для девочек, а мальчики остаются ни с чем. А вот медведь оказался куклой для мальчиков, и поэтому спрос на него будет огромен. Он попросил президента разрешить воспользоваться его именем для массового выпуска новой игрушки. Разрешение было дано немедленно – президенту тоже нужна реклама. И с тех самых пор во всём мире шьют куклу для мальчиков – плюшевого мишку. И во всём мире – кроме СССР – называют его «Teddy bear».

Как по-Вашему, почему «при артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна»?

Каким образом в осаждённом городе одна сторона улицы могла быть опаснее другой? Ведь Питер находился в сплошном кольце блокады. Ничто вроде бы не мешало фашистам обстреливать его с любых направлений.

Кстати, замечу: возвращение городу Ленинграду прежнего имени Санкт-Петербург для меня прошло почти незамеченным. Я этот город и раньше звал Питер, и нынче зову.

А дело в том, что блокаду держали не одни немцы. Изрядную часть кольца занимали войска Финляндии. И с их стороны за всю войну ни одного выстрела по Питеру сделано не было.

Конечно, дело здесь было не в гуманизме финнов. Просто они надеялись уговорить Гитлера отказаться от идеи уничтожения великого города, хотели выпросить его у великой Германии для великой Финляндии.

Но намерения могут быть разные, а в истории важен результат. Кто знает: может быть, начни финны обстрелы – и чаша терпения города, державшегося только на невиданной силе воли своих граждан, переполнилась бы? А рухни Питер – и армия фон Лееба пошла бы в центр или на юг, где её фашистам так не хватало! В войне может оказаться решающей любая случайность, и финны – хотели они того или нет – оказались на нашей стороне.

И это им в итоге помогло. Из всех стран, в которые пришла советская армия, только в Финляндии не было серьёзных попыток изготовления социализма. СССР поддерживал в Финляндии разумные и серьёзные правительства, торговал с ней на выгоднейших для неё условиях.

Конечно, дело здесь не в благодарности Сталина. Нам просто необходим был мост на Запад – для переброски разведчиков, для закупки товаров, запрещённых к продаже в соцстраны… Но когда решалось, какой из очищенных от Гитлера стран быть таким мостом – кто знает, что бралось в расчёт? Может быть, и тишина на финских позициях у Ладоги, и надписи на питерских улицах.

Наверное, любой благородный – или хотя бы полезный другим – поступок так или иначе окупается. Хотя рассчитывать на это нельзя. Но надеяться можно…

Как по-Вашему, какое европейское государство – самое милитаризованное? Среди невоюющих в данный момент, разумеется.

Сам собою напрашивается ответ – «СССР». Страна с немыслимой даже в военное время долей военных расходов в экономике, рухнувшая в конце концов под грузом этих непомерных и бессмысленных трат.

Правда, СССР – страна не только европейская. Но среди пока не склеившихся вновь осколков великой державы есть и чисто европейские (конечно, по расположению – не по психологии). Из них самый милитаризованный – Украина. Здесь находится крупнейшая группировка советских войск, задача которой – в случае войны за пару дней осуществить вековую мечту российских властей: захватить черноморские проливы. Задача тяжкая, силы на неё нужны немалые. И расходы по их содержанию на душу украинского населения куда выше, чем прежние военные расходы на душу населения союзного. Не удивительно, что украинский карбованец обесценивается куда быстрее российского рубля[8].

Но военные расходы – не единственный показатель.

По степени военной истерии на первом месте до недавнего времени находилась Албания. Там до сих пор чуть ли не на каждом перекрёстке стоит дот, предназначенный для отражения вражеского десанта. Впрочем, рядом с таким же дотом мне довелось купаться в 1982-м на пляже у маленького румынского курортного городка Мангалия – коммунисты всюду одинаковы.

А по охвату населения самая милитаризованная страна Европы… Вы, возможно, не поверите… Мирная, тихая Швейцария. Воевавшая последний раз в 1848 году – в гражданской войне. В последний раз встречавшаяся со внешним врагом ещё в эпоху Наполеоновских войн.

Каждый мужчина Швейцарии – не просто военнообязанный, а ежегодно проводит неделю на сборах. И в промежутках между военными упражнениями хранит обмундирование, оружие и боеприпасы в собственном доме – чтобы в случае мобилизации не тратить время на армейском складе.

И не только числом и боеготовностью солдат сильна Швейцария. Но и техникой.

Швейцарский армейский нож, содержащий более 30 лезвий и инструментов, вошёл во всём мире в поговорку как образец рационального сочетания функций. Швейцарская фирма SIG лет 30 назад усовершенствовала придуманный Джоном Мозесом Браунингом ещё в начале века узел запирания пистолетного затвора – так что сейчас во всём мире новые пистолеты с браунинговским качающимся стволом запираются по-швейцарски, через отверстие для вылета гильз.

И не только малым оружием сильна малая страна. Ещё во Вторую мировую все воюющие страны пользовались 20-миллиметровыми зенитками «Эрликон» – и по сей день фирма продаёт пушки (разных калибров!) всему миру. Авиамотор 12ybrs фирмы Hispano-Suisa («Испано-Швейцарская») – очень популярный и сам по себе – послужил ещё и основой для ВК-105 Владимира Климова, на котором летали истребители Яковлева, истребители-бомбардировщики Петлякова…

Но при всей этой мощи Швейцария в военном отношении отнюдь не гигант. Гитлер планировал захватить её силами двух дивизий. И в худшем случае потратил бы три – Германия могла себе это позволить.

Что же спасло альпийскую республику? Неужели международные соглашения о нейтралитете?

Вряд ли. Нейтральные Люксембург и Голландия, Дания и Норвегия были захвачены Гитлером, как только понадобились. А нейтральную Бельгию впервые захватил ещё Вильгельм II в Первую мировую.

Но захвату Швейцарии воспротивились ближайшие соратники Гитлера. Слишком много они теряли. Канал переброски разведчиков. Поле размещения резидентур. Источник приборов, слишком сложных даже для немецкой промышленности. Путь прорыва экономической блокады: прицелы немецких бомбардировщиков имели узлы, сделанные в США, а прицелы американских – сделанные в Германии. А главное, место хранения награбленного – Гитлер мог не думать о возможном поражении, но люди поумнее заботились о запасном выходе.

Кстати, не решились немцы тронуть и Швецию. Не удивительно. «Мир вертится на шарикоподшипниках SKF» – неизбежные в случае оккупации разрушения заводов знаменитой Swenska Kullager Fabrik остановили бы всю немецкую военную технику. А высоколегированную шведскую сталь весь мир покупал как парфюмерию – считаными килограммами. Но и этими крохами рисковать было невозможно.

Страны Европейского Сообщества воевали между собой веками. Сейчас сама мысль о конфликте для них абсурдна – не может сердце воевать с лёгкими. А если попытается… Разрыв Союза уже развалил всю нашу экономику – и бог весть когда мы вновь склеим страну и её хозяйство.