Михаил Ципоруха - Первопроходцы. Русские имена на карте Евразии

В июне, с началом ледохода, экспедиция поплыла на лодках вниз по Омолону и проследила все его течение до устья; 12 июня вышли на Колыму и добрались до Нижнеколымска.

Путь экспедиции из Нижнеколымска во Владивосток на пароходе «Колыма» начался 18 августа и был очень трудным. Уже при следовании по реке в Колымский залив пароход трижды садился на мель; для уменьшения осадки команда и пассажиры перевозили часть грузов на берег, а затем обратно. Пройдя мыс Шелагский, 26 августа пароход попал в тяжелые льды. При попытках продвинуться на восток были потеряны две лопасти гребного винта, неповрежденной осталась лишь одна. С большим трудом удалось добраться до мыса Северный (теперь мыс Шмидта). Пришлось рвать лед динамитом, чтобы выйти в большую полынью. Была повреждена еще одна лопасть винта, фактически осталась половина одной и треть другой лопасти. Но «Колыма» упорно пробивалась на восток через льды. В ночь на 11 сентября льды стали редеть, судно двинулось вперед малым ходом и прошло мыс Дежнева.

В бухте Провидения на юго-востоке Чукотки удалось сменить винт на запасной и отремонтировать поврежденную подводную часть судна. Только 18 октября «Колыма» добралась до Владивостока.

По материалам экспедиций 1926–1930 годов С. В. Обручев написал книгу «Колымско-Индигирский край. Географический и геологический очерк», которая была издана в 1931 году. В ней он определил в общих чертах рельеф огромного Колымско-Индигирского края и описал его главнейшие реки. В результате съемок, проведенных экспедициями, удалось выяснить истинное положение Колымы и ее главных притоков. На географической карте Колыма в верхнем течении передвинулась на 200 километров к юго-востоку, а в нижнем, наоборот, сместилась на северо-запад. Коркодон, правый приток Колымы, переместился на 200–250 километров к северо-востоку. Новое, правильное положение на карте занял и другой правый приток — Омолон. Как писал сам Сергей Владимирович, «реки и хребты передвинулись на карте на новые места, стали наконец туда, где им надлежит быть».

В 1929 году в районе Колымы уже началась добыча золота. Обручев сумел дать общую перспективную оценку золотоносности бассейна Колымы. Именно он выяснил, что реки Колымского бассейна получают золотой песок за счет выноса его из золотоносных жил в толще песчаников и сланцев горных хребтов. Он установил, что из подобных отложений состоит и весь хребет Черского, то есть рудные золотоносные жилы могут быть обнаружены на протяжении всего хребта. Этим ученый подтвердил перспективность поиска и разработки золотоносных россыпей на всем северо-востоке страны.

Для изучения труднодоступных горных районов Сибири С. В. Обручев первым использовал самолеты. В 1932–1933 годах он возглавлял Чукотскую летную экспедицию Арктического института. С самолетов осуществлялась маршрутно-визуальная съемка местности, зарисовка на карту широкой полосы (до 50 километров) вдоль линии полета.

До этого о рельефе внутренних районов Чукотки и территорий, простирающихся на запад до Большого и Малого Анюя, географы судили по сведениям, собранным еще в 1791–1792 годах экспедицией капитана Биллингса.

Изучение с воздуха неизвестных краев позволило сделать сенсационные географические открытия. К примеру, в своей книге «На самолете в Восточной Арктике», изданной в 1934 году, С. В. Обручев рассказал о полете из Анадыря на северо-восток к заливу Креста, на юго-западном побережье Чукотки:

«Поворот к северо-востоку, перед нами открывается вдали залив Креста. Внизу большие прибрежные болота и среди них странное озеро, в которое впадает ленивая извивающаяся река; с морем озеро соединяется каналом — также рекой, но необыкновенной ширины. Все это ни на каких картах не показано — и самый Золотой хребет внезапно распадается перед нами на две маленькие горные группы. Это одно из самых увлекательных занятий — следить, как изменяются и превращаются совсем в другие формы географические элементы, которые так ясно и определенно нарисованы на картах».

Была осмотрена обширная горная страна. В результате С. В. Обручев сумел выделить огромную горную цепь, названную им Колымским хребтом (хребет Гыдан).

Севернее, между правыми притоками Колымы — реками Большой Анюй и Малый Анюй — и Восточно-Сибирским морем он проследил два почти параллельных хребта: Южный Анюйский и Северный Анюйский; открыл обширное Анадырское плоскогорье и определил его протяженность; на Чукотке выявил и проследил большой Чукотский хребет, а к западу — узкие меридиональные хребты Рарыткин и Пэкульней; к югу от устья реки Анадырь установил, что, вопреки существовавшим картам, побережье Берингова моря занято горами (их он назвал Корякским хребтом); сумел осмотреть и расположенный западнее Пенжинский хребет. Таковы были впечатляющие результаты Чукотской экспедиции 1932–1933 годов.

В 1934–1935 годах С. В. Обручев продолжил исследование Чукотки, но уже с использованием аэросаней. В августе 1934 года небольшая экспедиционная группа, возглавляемая Обручевым, с парохода «Смоленск» высадилась на берег в поселке Певек, расположенном у горла Чаунской губы, на севере Чукотки. Целью экспедиции было изучение внутренних частей Чукотского хребта, где еще никто из исследователей не бывал со времен путешествия капитана Биллингса по горам от Берингова пролива до реки Большой Анюй, то есть с 1791–1792 годов.

В течение нескольких месяцев группа активно использовала двое аэросаней, построенных по проекту авиаконструктора А. Н. Туполева и доставленных в Певек на «Смоленске». Обручев и его помощники покинули Певек 4 августа 1935 года. Пароход «Смоленск» доставил их во Владивосток в середине октября.

Обширные научные материалы, собранные во время этой экспедиции, позволили понять геологическое строение обследованного района на севере Чукотки и привели к очередной сенсации: в образцах горных пород, собранных в горах и в окрестностях Чаунской губы, был обнаружен оловянный камень (касситерит). Уже в 1937 году в Чаунском районе работала посланная туда геологоразведочная группа, а через некоторое время там началась добыча руд, содержащих олово. За открытия в Чаунском районе С. В. Обручев в 1946 году получил Государственную премию.

В 1937 году в Москве проходила XVII сессия Международного геологического конгресса. Одной из научных экскурсий конгресса — на архипелаг Шпицберген — руководил С. В. Обручев. В этом же году, учитывая достижения ученого в геологии и географии, ему присвоили ученую степень доктора геолого-минералогических наук (без защиты диссертации) и звание профессора. В Ленинградском университете он стал читать лекции по географии полярных стран.

С 1939 года в течение ряда лет С. В. Обручев проводил исследование Саяно-Тувинского нагорья (первые годы — хребта Восточный Саян, а затем — южной части нагорья). Он был одним из первых исследователей природы восточных районов Тувы, расположенной в середине Азиатского континента. (Кызыл, столица республики, является географическим центром Азии. В этом городе установлен обелиск с огромнейшим глобусом — «Центр Азии».)

Великая Отечественная война застала Обручева в горах. Он остался в родном городе Иркутске и продолжил исследования. В летних экспедициях с ним была его жена — геолог Мария Львовна Лурье. Зимой он читал лекции в Иркутском университете.

После войны, в 1945–1946 годах, Сергей Владимирович неоднократно пересекал северо-восточную часть Тувы, изучая ее природу. Ему удалось установить, что не существует озеро длиной 22 километра, которое значилось на картах южнее истоков реки Бий-Хема (Бий-Хем, или Большой Енисей, — правая составляющая Енисея, в Туве; соответственно левая составляющая Енисея, в Туве, а также в Монголии, — Ка-Хем, или Малый Енисей). Он впервые нанес на карту и исследовал цепь гор между Ка-Хемом и Бий-Хемом, которую позже назвали именем его отца, академика В. А. Обручева.

Сергей Владимирович возвратился в Ленинград и уже оттуда до 1954 года отправлялся в летние экспедиции по Саяно-Тувинскому нагорью, в Прибайкалье и Мамский слюдоносный район. Его избрали членом-корреспондентом Академии наук. Он работал в Лаборатории геологии докембрия, в 1964 году стал директором этой лаборатории. Тяжело заболев, в 1965 году С. В. Обручев скончался — на 75-м году жизни.

Первую карту-чертеж «Байкалу и в Байкал падучим речкам и землицам» составил в 1643 году казачий пятидесятник (командир подразделения) Курбат Афанасьевич Иванов.