Владимир Щербаков - Асгард — город богов

Бар (bar, с. 235) — сказывать. В словаре Даля найдём «тарыбары» — беседы, разговоры, россказни. Хорошо известна народная форма «тарыбары-растабары». Здесь корень «бар» удваивается, что подчёркивает длительность, большую продолжительность «беседы». Нельзя пройти мимо этой черты нашего языка: вместо множественного числа употребляется часто повтор. Мы говорим «годы и годы» вместо «много лет», «учиться и учиться» вместо «долго учиться» и так далее. Точно так же говорили ваны из Урарту. И точно так же писали, правда, клинописью, удваивая число клиньев вместо множественного числа!

Ещё раз вспомним урартский корень «мас» в слове «масинь» — великий. Слова «мощь», «мощный» Фасмер объясняет ссылкой на «мощи, останки святого» (II, с. 668). Но чудодейственное и недавнее рождение церковнославянского слова в этом случае и многих других — под пером людей, для которых история русского языка начинается с эпохи христианства — ничего не объясняет, а лишь ставит вопросы, которых иные толкователи даже не замечают. Ибо «мас» ванов и формы, подобные «масинь», с учётом перехода «с» в шипящий согласный (вспомним немецкое «шнее» и русский «снег»), и дают впервые возможность объяснить не только происхождение русских слов «мощь», «мощный», но и церковнославянских «мощей»! «Останки святого», так и не осмысленные Фасмером, означают всего-навсего «великие».

Русское слово «корец» не следует путать с «иноземным ковшом» (у Фасмера найдём обязательные почти всегда посторонние влияния — в случае «ковша» — литовское и немецкое. Разумеется, Фасмер не знал ничего о русах Фракии, которые подарили это слово феннам-прибалтам и немцам). Форма ванов — корец! Это урартский карас.

Ушинили (с. 234) — так неуклюже записывается ассирийскими клиньями глагол «строить» и слово «выстроенный». Конечно, нужно переводить не с английского, а с языка ванов-урартов. Тогда окажется, что и сам перевод вовсе не нужен, ибо язык ванов-урартов — это и есть язык вятичей. Что касается «ушинили», то это хорошо известное русское слово «учинить», которого, по-видимому вовсе не знает Фасмер.

Уши, уж (с. 234) переводится как «этот». И одновременно даётся и другое толкование: частица, выражающая превосходную степень. Ответ можно найти опять только в языке вятичей. Восклицания «уж!», «ух!» отлично передают именно превосходную степень.

Тзурин (с. 130) — ругать. Точный перевод клиньев: журить!

Я сознаю, что мне не удастся под видом статьи опубликовать полный урартско-русский словарь. Могу, однако, заверить историка и любознательного читателя: почти все корни урартов и их слова вместе со многими грамматическими формами (иным бывает порядок слов) совпадают с корнями русского языка и диалектных слов, унаследованных от ванов-вятичей. Совпадают, несмотря на сложность передачи живых звуков речи с помощью ассирийской клинописи. Конечно, многое портят идеограммы — знаки, обозначающие целые понятия. Но то, что записано фонетически, подтверждает сказанное о родине ванов-венедов, об их дальних миграциях на протяжении тысячелетий, о создании ими государств и цивилизации от Ванаана (Ханаана, «в» — «х», где погребения, по Гаркави, свидетельствуют о тождестве этих известных имён) до верховьев Дона и Оки, от Галлии и Адриатики до Гималаев и Тибета с его мифической Шамбалой (ибо Джапо, глава и учитель Шамбалы — это Дажбо, или Дажьбог ванов, ушедших на восход солнца, а многие памятники Парфии сходны с памятниками ванов).

Что же помешало при рассмотрении ванской проблемы нашим востоковедам и языковедам, оперировавшим морфемами, склонениями и спряжениями почти всех языков, усмотреть хотя бы тень сходства с русским? Ответить нелегко. Может быть, истина в том, что, кроме арамейского, арабского и вообще восточных языков, а также и западных, нужно было ещё знать русский[14]. Археологи в Армении предпочитают умалчивать о многочисленных находках в шестидесятых — семидесятых годах именно славянских черепов на территории Урарту — во всяком случае, в последнем 20-томном издании «Археологии СССР» об этом нет ни слова, правда тщательно скрыта.

Констатацией этого факта я хочу завершить этот раздел, который я писал с мыслью о божественных ванах создателях государств и цивилизаций.

Родину ариев чаще всего ищут в Причерноморье. Интересные находки обнаружены в северном Причерноморье археологом Ю. Шиловым, и в своей монографии «Прародина ариев» он не без оснований именно этот регион с его курганами считает исконно арийским (Прародина ариев. Киев, 1995, с. 29-50 и далее). В тоже время он как бы останавливается перед загадкой Трипольской культуры с её широкими временными горизонтами, открытыми в глубь времён.

В талантливой книге историка и писателя Ю. Петухова вводится понятие циркумпонтийской зоны, дающее автору ключ к интересным обобщениям (Петухов Ю. Д. Дорогами богов. М., 1991). Таинственные пока северные земли и пути ариев ищет — и находит — историк Н. Гусева. Поразительную интуицию проявил историк А. Платов, исследователь рунических знаков, сумевший увидеть сквозь угловатую вязь письменных знаков ариев уже нашей эры запечатлённые в них символы движения из глубины веков (Платов А. В., 1998, с. 32-36).

Автору этих строк Причерноморье видится под углом зрения тысячелетних переселении, следы которых ведут почти во все регионы Европы и во многие концы Азии. Может быть, именно это позволило найти нечто исключительное — почти буквальное сходство монгольских и исландских рун. Это, однако, особые руны, которые можно назвать рунами богов. Они и в самой деле, как будет ясно, надеюсь, из последующего, отображают самые глобальные понятия, которые можно угадать, связать с ними разве что на основе мифологии.

У меня нет сомнений в реальности почти фантастического маршрута ариев из Монголии в Скандинавию. И речь идёт не только о Скандинавии. Можно предсказать вероятность будущих находок монгольских арийских рун почти во всей Европе.

Символы и знаки Монгольского Алтая, захоронения Северного Алтая в России, скандинавские источники и мифы составляют вместе единую цепь поразительных событий в Ойкумене, которые в сказочной форме отражены, например, в преданиях о Шамбале. Но сведения о Шамбале гораздо моложе и, что самое главное, они вторичны. Сначала был вечносияющий Асгард с его дворцами и золотой рощей Гласир, воплощённый в постройках Копетдага скифского периода. Но до этого Асгарда, созданного скифами, основавшими Парфию в первом тысячелетии до нашей эры, была страна богов или, точнее, обожествлённых предков. И это было первым воплощением Асгарда. Время — второе тысячелетие до нашей эры. Место — Алтай.

Спустя примерно два тысячелетия арии придут в Тибет, а ещё позднее именно здесь будут искать — но безуспешно — светозарную Шамбалу, вопреки путешественнику и историку Г. Ц. Цыбикову, ничего подобного не увидевшего на этом обширном нагорье. Шамбала для него — это некая духовная общность буддистов, которых ожидает упорная борьба с «неверными». Тибетское воплощение Шамбалы, судя по всему, пока не состоялось, не обнаружено. Даже оккультные источники не дают и намёка на ясный ответ. Тибетские племена кянов могли трансформировать сюжет об Асгарде. Но спустя много времени после второго воплощения Асгарда, не говоря уже о первом.

В сущности, только в начале первого тысячелетия нашей эры в североиндийских источниках начинает упоминаться таинственная Шамбала. Это я связываю, однако, с волной миграций ариев позднего периода, начиная с основания Кушанского царства.

Определённо известно, что кроманьонцы, люди вполне европейского типа, заселили в глубокой древности Азию включительно до тихоокеанского побережья. Их богиня-мать Рожанна, отражавшая идеологию матриархата, позднее соединилась с мужским божеством, дав начало первому по счёту Олимпу.

Сами идеи на Земле повторяют судьбы людей: их взаимодействие порождает разные версии, а затем расходящиеся по самой сути мифы и предания. Только тщательный анализ может установить общие корни. Скорее всего, идея Асгарда и Шамбалы была вначале единой и, вполне вероятно, кроманьонской. Но пути разошлись, возникли варианты.

Исландские божественные руны, о которых идёт речь, сохранились на полях старинных рукописей. Сказочные сюжеты сопровождены знаками, которые исследователи склонны переводить как имена богов Одина и Фрейра. Но имена эти, по их мысли, нарицательные. Следуя этой традиции М. И. Стеблин-Каменский в своей книге «Культура Исландии» (1966) приводит такое имя Одина, главного бога Асгарда: «Приятный».

Но руны Одина и Фрейра похожи на тамги сарматского типа. Вряд ли это могло прийти в голову скандинавистам ранее открытия Асгарда в Копетдаге. Лишь в авторской работе «Где жили герои эддических мифов?» (М., 1989, с. 18-25) впервые Асгард помещён в Копетдаге и его главные объекты однозначно отождествлены с постройками парфянского времени, отражающими идеологию скифов-ариев (там же, с. 24-30).