Френсис Кроуфорд - Две любви

Однажды вечером, неделю спустя после Пасхи, король решил, что увидит королеву сам и выскажет ей свою мысль. Взяв в качестве эскорта двоих вельмож и несколько телохранителей, он спустился на главный двор и направился на западную сторону к башне Элеоноры.

Поднявшись туда и достигнув прихожей, он потребовал, чтобы его пропустили в комнаты королевы. Молодой владетельный вельможа Санзей, который был на дежурстве, попросил его обождать, пока он пойдет осведомиться, может ли королева его принять. Тогда король разгневался и сказал, что не будет ждать позволения королевы, и пошел к двери с целью войти. Но Санзей встал перед дверью и дал приказ гасконской гвардии воспретить королю доступ до своего возвращения. Перед такой решительной выходкой король сдался и отказался войти силой. Он принялся неподвижно прочитывать молитвы, чтобы не поддаться искушению и от гнева не выхватить своего меча. Через несколько минут Санзей возвратился.

- Ваше величество,- сказал он громким голосом,- ее величество приказала вам сказать, что теперь она не может вас принять, а когда ей понадобится монах, она пришлет за ним.

При этих оскорбительных словах мечи скользнули из ножен, и отблеск стали сверкнул при свете факелов, так как король обнажил меч, чтобы ударить Санзея, а его гвардия и вельможи подражали ему. Гасконцы были столь же быстры, как и они. Но Санзей не хотел отбивать ударов, потому что некогда во время одного сражения он спас жизнь королю, и отнять ее теперь от него было бы противно рыцарству. Все-таки они обменялись ударами, и кровь потекла, но вскоре, не чувствуя себя в силах, король остановился и опустил свой меч.

- Сударь,- сказал он,- непристойно, чтобы мы, солдаты св. Креста, убивали друг друга. Пойдемте!

Когда Санзей услышал эти слова, то отозвал телохранителей королевы; король удалился, понурив голову.

На дворе он сел в стороне на большой каменной скамье.

- Ступайте за сэром Жильбертом Вардом,- сказал он,- и скажите, чтобы он скорее пришел ко мне.

Он молча ожидал, пока перед ним не появился рыцарь в простом верхнем платье и в плаще с кинжалом за поясом. Король приказал всей свите удалиться, оставив для освещения лишь факел, который вставили в кольцо стены. Король просил Жильберта взять отряд верных людей, которые ему слепо повиновались бы, и провести их в западную башню, откуда он приведет королеву узницей, так как ни одной ночи белее они не останутся в Антиохии. Он намеревался отплыть в Птолемаиду, где на другой день к нему присоединилась бы армия. С минуту Жильберт ничего не отвечал на требования короля. Прежде всего ему казалось невозможным повиноваться в таких обстоятельствах, и без своей обычной учтивости он повернулся бы спиной к королю, ничего не ответив. Но когда он обдумал, ему показалось лучшим прикинуться, что он повинуется, и таким образом пойти и предупредить королеву об опасности.

- Государь,- сказал он наконец,- я пойду.

Хотя он не сказал, что будет делать, но король был удовлетворен; он отправился на свою половину и приказал приготовляться к отъезду.

Тогда Жильберт собрал десять рыцарей, которых знал, и каждый из них призвал десять оруженосцев, затем все они взяли мечи и факелы. У Жильберта был лишь его кинжал, так как выбранные им люди были все слуги королевы и умерли бы за нее.

Все вместе они поднялись по лестнице башни, и гасконцы, услышав шум их шагов, со страхом задрожали, предполагая, что это был король, возвратившийся с усиленным эскортом. Санзей вынул свой меч и занял место у входа на лестницу.

При свете факелов он заметил Жильберта и его людей, и увидал, что они не были вооружены, но все-таки имели при себе мечи и остановились у входа.

- Сэр Жильберт,- сказал Санзей,- я здесь, чтобы охранять дверь королевы, и хотя мы друзья, однако я не допущу вас пройти, пока я жив, если вы хотите увезти ее силой.

- Сударь,- ответил Жильберт,- я пришел без оружия, как вы видите, и совеем не за тем, чтобы с вами сражаться. Прошу вас, пойдите и скажите королеве, что я здесь с моими людьми и хотел бы говорить с ней об ее интересе и пользе.

Тогда Санзей велел своим людям и рыцарям отступить, и пока он ходил к королеве, прихожая наполнилась. Вскоре он возвратился с сияющим лицом и сказал:

- Королева одна и приказала войти проводнику Аквитании.

Все расступились, и Жильберт, выше ростом, чем остальные, с серьезным лицом вошел к королеве, и тяжелая дверь заперлась за ним. Так как вечер был теплый, то Элеонора сидела около окна под ярким освещением лампы. Ее голова была обнажена, и золотисто-рыжие волосы падали на ее плечи, скатывая свои волны до земли, позади кресла. На ней было надето только белое шелковое платье, плотно охватывавшее ее тело, с богатым серебряным и жемчужным шитьем. Она была прекрасна, но бледна, а глаза ее подернулись туманом. Жильберт стоял перед ней, но она не протянула ему руки, как он этого ожидал.

- Зачем вы пришли ко мне? - спросила она Жильберта через некоторое время, смотря в сторону балкона, а не на него.

- Король приказал мне, государыня, сделать вас узницей, чтобы он мог увезти вас морем в Птолемаиду и Иерусалим.

Пока он говорил, она медленно повернула к нему свое лицо и холодно на него посмотрела.

- И вы пришли исполнить приказ его, пройдя ко мне обманом с моими людьми, изменившими мне?

Сначала Жильберт побледнел, но тотчас же улыбнулся, ответив:

- Нет, я пришел предупредить ваше величество и защитить, рискуя своей жизнью.

Элеонора изменила выражение лица и смягчилась; затем она еще посмотрела по направлению к балкону.

- Зачем вы будете меня защищать? - спросила она печально после некоторого молчания.- Что я для вас, и для чего вы должны сражаться за меня? Я вас послала на смерть,- зачем же вы желаете моего спасения?

- Вы были моим лучшим другом,- сказал Жильберт,- и выказали ко мне столько благосклонности, как никогда женщина не выказывала мужчине.

- Другом?.. Нет, я никогда не была вашим другом. Я послала вас на смерть, потому что любила вас и рассчитывала вас никогда более не видать, так как вы могли умереть славной смертью за крест и свой обет. Но несмотря на все, вы добились славы и спасли всех, всех. Вы не должны меня благодарить за подобную дружбу.

При этих словах она бросила на Жильберта долгий взгляд.

- О, какой вы человек! - внезапно воскликнула она.- Какой вы человек!

Он покраснел от этой похвалы, как молодая девушка.

- Какой вы человек! - повторила она еще раз нежным голосом.- Элеонора Аквитанская, королева и, как говорят, самая красивая женщина в свете, отдает вам свою душу, тело и надежды на будущую жизнь, а вы остаетесь верен бедной девушке, любившей вас, когда вы были маленьким мальчиком! Я вас пожертвовала... О, с каким эгоизмом! - чтобы вы могли, по крайней мере, храбро умереть, ради вашего обета и сражаться с неприятелем; вы спасаете короля, меня и всех и возвращаетесь ко мне со славой... мой проводник Аквитании...

Она поднялась и встала против него смертельно бледная, со страстным выражением лица, глазами, воспламененными безумной любовью; против своего желания она протянула к нему руки.

- Как может женщина воспрепятствовать себе любить вас!..- воскликнула она с жаром.

Она снова упала в кресло и закрыла руками лицо. Он стоял с минуту неподвижно, а затем преклонил перед ней колено, положив руку на ручку кресла.

- Я не могу вас любить, но, насколько я это могу сделать, не изменив другой, я отдам вам всю мою жизнь,- сказал он очень нежным голосом.

Когда он произнес последние слова, занавес во внутренние комнаты тихо приподнялся, и появилась Беатриса, рассчитывая, что королева одна. Она не слышала начала фразы и вся похолодела, не имея возможности ни говорить ни удалиться.

Руки Элеоноры упали.

- Я не могу отдать вам моей,- ответила она тихо.- Она - уже ваша, и я хотела бы, чтобы вы не были англичанином, прежде чем я могу быть вашей государыней и сделать вас великим человеком. Пусть я буду королева Англии, и вы увидите, что я сделаю из любви к вам. Я выйду за этого ребенка Плантагенета, если это вам может служить на пользу.

- Государыня,- сказал Жильберт,- подумайте о вашей теперешней безопасности, король очень разгневан...

- Разве я думала о вашей безопасности, когда посылала вас впереди армии? Теперь, когда вы здесь, Жильберт, разве я не в безопасности?..

Ее голос ласкал его имя, а губы ее тяготели к нему; она положила свои руки ему на плечи; так как он стоял возле нее на коленях, то она склонила к нему голову.

- Лучший, честнейший и храбрейший из людей,- шептала она тихо...Любовь моей жизни... сердце моего сердца... это последний раз... единственный раз... и затем прощайте...

Она поцеловала его в лоб и бросилась с ужасом из кресла, так как в комнате раздался другой голос, горестно воскликнувший:

- О, Жильберт! Жильберт!

Беатриса зашаталась и схватилась за занавес, чтобы не упасть; она смотрела на королеву и Жильберта с выражением ужаса.