Евгений Пчелов - Рюриковичи. История династии

Нужно заметить, что полемика по поводу норманнизма имела смысл лишь тогда, когда считалось, что происхождение династии напрямую связано с образованием государства. Такая традиция характерна скорее для средневекового мышления. Но даже у автора «Повести временных лет» эти явления разделялись. Еще в начале своего повествования он как бы поставил три вопроса, на которые дает ответ летопись. Первый — «откуду есть пошла Русская земля» — связан с происхождением Руси, то есть народов, ее населяющих, прежде всего славянского. Второй — «кто в Киеве нача первее княжити» — касался происхождения княжеского рода. Ответом были рассказы о Кие и его братьях, Рюрике (хотя сам Рюрик в Киеве не княжил, но там княжили его потомки), Аскольде и Дире, Олеге, Игоре и Ольге. А описание самого процесса образования государства отвечало на третий вопрос: «и откуду Руская земля стала есть», то есть «как она создалась». Таким образом, сначала летописец рассказывал о происхождении народа, потом о происхождении династии, распространившей из Киева свою власть на другие племена, а ответ на третий вопрос получался после объединения двух первых — этнического, основного, и династического, «наложенного» на этнический. Только после этого становилось понятно (согласно представлениям летописца), что сформировалось Древнерусское государство благодаря деяниям первых князей среди данных народов.

На современном же уровне развития исторической науки совершенно ясно, что от национальной принадлежности правящего рода сам процесс образования государства не зависит. Формирование государства происходит в результате долгого исторического развития. Поэтому в настоящее время околонорманнистские споры просто потеряли всякий смысл. Древнерусское государство возникло у восточных славян в IX веке. Двумя центрами, откуда оно началось, были Киев на юге и Новгородская земля на севере. Варяги же, хоть и сыграли заметную роль в ранней русской истории, конечно, не были создателями нашего государства, и поэтому происхождение династии Рюриковичей никак не может умалить «национальную гордость великороссов».

Благодаря исследованиям многих учёных — историков-источниковедов, археологов, лингвистов определен сложный характер самого летописного рассказа о призвании варягов. В нем как бы переплелись реальные, исторические, и легендарные черты. Отделить одно от другого сложно, но в этом особенность средневекового исторического сознания, когда реальность и миф сочетались в нем и составляли нераздельное целое. И все же мы можем отметить несколько реалий в летописном повествовании.

Прежде всего, подтверждается археологически этническая ситуация, которая сложилась тогда на севере русских земель. Эти территории были зоной активных контактов между разными народами. Археологи обнаружили немало славянских, угро-финских, балтских и скандинавских древностей в регионе, о котором говорит летопись. Вероятно, там сложилось и объединение нескольких племен, призвавших Рюрика на княжение. Это чудь, словене, кривичи и весь. Важно отметить, что это финно-угорские и славянские племена, причем финно-угорское — чудь стоит в летописном рассказе даже на первом месте. Это может свидетельствовать о том, что в исторической памяти долго сохранялся факт позднего (около VI — VII веков н. э.) прихода славянского населения на север Руси, в район Новгорода, где исконно обитали именно финно-угры.

В летописном рассказе упомянут и «ряд», то есть своеобразный договор, заключенный местными племенами с пришлыми князьями. «Ряд» определял права и обязанности варяжских князей на чужой территории и ставил их в определенную зависимость от местного населения. Практика подобных соглашений известна и в других регионах Европы, например, в Англии.

Наконец, необходимо признать и реальность самой фигуры Рюрика. Ведь его имя не мифично и не является искусственно созданным. Оно не объясняет тех или иных географических названий, как, например, присутствующие в летописи имена основателей Киева Кия и его братьев, родоначальников вятичей и радимичей — Вятко и Радима. Имя Рюрик историки выводили из разных языков, и существует несколько версий на этот счет.

В самом факте приглашения иноземного правителя на Русь также нет ничего удивительного. Ведь при решении межплеменных конфликтов, о которых в той же «Повести временных лет» сказано вполне определенно под 859 годом, обращение к третьей, как бы независимой этнической силе было вполне естественным. Можно привести аналогию из истории западных славян, которые избрали своим королем иноземца, по-видимому франка, — Само. В качестве такой силы могли выступать и ютландец (датчанин) Рорик и ободрит (балтийский славянин) Рерик (таковы главные интерпретации личности Рюрика, о которых будет сказано в дальнейшем). Ни тот ни другой этнически не были связаны ни с варягами — шведами, собиравшими дань с северорусских областей, ни с самим населением этих территорий.

В то же время в летописном рассказе воплотились и некоторые легендарные и фольклорные мотивы. Уже дореволюционные историки А. А. Куник и К. Ф. Тиандер обратили внимание на схожесть русского сказания с иностранными легендами об основателях государства. Так, у англо-саксов тоже была подобная легенда. Там в Англию прибыли со своими соплеменниками два брата-сакса Хенгист и Хорса, они создали свое государство и основали династию. Об этом известно из труда «Деяния саксов», написанного средневековым автором Видукиндом Корвейским. Историки даже назвали такие предания «переселенческими сказаниями». К. Ф. Тиандер считал, что в «Повести временных лет» сохранилось не одно, а целых три «переселенческих сказания» — в сообщениях о Кие, Рюрике и Аскольде и Дире.

Столь же легендарен, вероятно, и мотив троичности братьев-князей. Можно предположить, что летописец выстраивал единую родословную русских князей. Вот почему Синеус и Трувор могли «превратиться» в братьев Рюрика. Но интересно, что троичность вообще отразилась в самых разных культурных традициях, и не только применительно к истории Руси (достаточно вспомнить христианский догмат о Святой Троице). В «Повести временных лет» троичность также присутствует неоднократно. Кий основывает Киев с двумя братьями Щеком и Хоривом. На три части делит свои владения князь Святослав Игоревич для своих трех сыновей — Ярополка, Олега и Владимира. После смерти Ярослава Мудрого старшими на Руси остаются три его сына — Изяслав, Святослав и Всеволод, так что историки говорят даже о некоем «триумвирате». Арабские учёные, рассказывая о Руси, говорят о трех центрах русов — Куйабе (Киеве), Славии (Новгороде) и Арсе (?). Даже европейский хронист Титмар Мерзебургский, описывая русские события после смерти князя Владимира, говорит о том, что он оставил трех сыновей-наследников, хотя на самом деле у Владимира сыновей было гораздо больше. А скифская легенда о прародителях народа — трёх братьях Липоксае, Арпоксае и Колаксае? Такова традиция мышления, проявляющаяся в разных памятниках и у разных народов. Может быть, глубинный «архетип» оставил свой след и здесь?

Наконец, в рассказе о призвании князей воплотились и исторические идеи летописца. Прежде всего — идея единства княжеского рода. В соответствии с ней автор летописи создает и единую генеалогию династии, связывает всех деятелей родственными и функциональными отношениями: Синеус и Трувор — братья Рюрика, Олег — его родственник, а Аскольд и Дир — его соратники. Эта мысль нашла особенно яркое отражение в летописях значительно более позднего времени и в работах историков XVIII века. Здесь даже Аскольд и Ольга «оказались» генеалогически связанными с родом Рюрика. Впрочем, присутствие этой идеи в летописи само по себе не дает еще историкам права отрицать всю раннюю родословную русских князей.

С помощью добровольного призвания оправдывалась власть иноземной династии над Русью. Происходило узаконение, или, говоря научным языком, легитимизация Рюриковичей на Руси. Не захват или вторжение, не насильственное подчинение, а приглашение на престол служило оправданием власти варяжских князей в Древнерусском государстве.

Но призвание варягов также включало Русь в контекст общеевропейского и, шире, мирового исторического процесса. В «Повести временных лет» вообще очень много внимания уделено этому контексту, вот почему летописец начинает свой рассказ о происхождении и расселении народов, опираясь, конечно, на Библию. Славянские народы, в том числе и русский, занимают среди них свое особое и важное место. И наконец, призвание подчеркивало мысль о «даровании» Руси определенной династии и соответствующей формы правления. Призвание было сродни законному обретению княжеской династии, а власть князя из Рюрикова Дома считалась необходимым элементом государственной системы на всей территории Древнерусского государства. Даже в Новгороде, традиционно именуемом историками «боярской республикой», формально правили князья Рюриковичи. Приглашение Рюрика могло стать основой новгородской традиции приглашения князя на стол, или напротив, в летописном рассказе могли видеть историческое оправдание этой традиции.